Книга Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) - Густав Эмар

– Письмо ко мне? – вскричал молодой человек, вздрогнув. – Правда?

– Вот оно.

Мальчик подал Филиппу запечатанное письмо. Тот схватил его и прочел, светясь от радости.

– Добрая, милая Хуана! – прошептал он, покрывая письмо поцелуями. – Итак, ты видел ее, Шелковинка?

– Кого? – спросил мальчик с лукавым видом.

– Ту даму, которая мне пишет.

– Разумеется. Уж как она вас любит, капитан, да какая она прекрасная и добрая! Это она меня прислала.

– Она ничего тебе не сказала?

– Извините, но она только о вас и говорила. Я никогда не закончу, если стану повторять.

– Но ты знаешь, по крайней мере, как ее найти?

– Еще бы, ведь я жил у нее в доме! Я без труда отыщу ее.

– Ты останешься со мной. Мы будем говорить о ней, и ты мне все расскажешь, не правда ли?

– Буду очень рад, если это доставит вам удовольствие, капитан.

– Я позабочусь о тебе, ты славный мальчик.

В тот же день пушечный выстрел с адмиральского фрегата призвал все экипажи на корабли. Флибустьеры запаслись провизией, взяли с собой пленных, и флот снялся с якоря, оставив перед Маракайбо только один корабль, чтобы не допустить возвращения испанцев и обеспечить контроль над городом.

Донья Клара на бригантине, которой командовал Данник, в сопровождении своего верного Бирбомоно пожелала следовать за экспедицией. Флибустьеры приняли это намерение с криками радости и признательности.

Переезд продолжался три дня. Наконец вдали показался город с многочисленными пригородами, опоясывавшими его. Монбар умолчал о сведениях, которые сообщил ему Шелковинка, и строго наказал Филиппу никому не говорить о том, как укреплен город. Он прекрасно понимал, как важно хранить молчание в такой серьезной экспедиции, где малейший сбой мог привести в уныние его товарищей, как бы храбры они ни были.

При виде мер, принятых испанцами для обороны, – затопленных водой полей, испорченных дорог, частокола палисадов и батарей, установленных на берегу, – Береговые братья на короткое время испытали неизвестное им дотоле ощущение настоящего панического страха, такого сильного, что Монбар понял: все может погибнуть, если не предпринять никаких мер.

Флаг, поднятый на адмиральском фрегате, тотчас созвал на военный совет всех капитанов флота и самых храбрых флибустьеров, участвовавших в экспедиции.

Когда все собрались в зале совета, Монбар встал и, прежде чем кто-нибудь успел произнести хоть слово, решительно заговорил.

– Братья, – начал он своим звучным голосом, – я созвал вас на свой корабль, потому что с такими людьми, как вы, надо приступать прямо к делу и говорить все как есть. Я не хочу от вас скрывать, что успеху нашей экспедиции угрожают многочисленные трудности. Испанцы, узнав о взятии Маракайбо, успели подготовиться к встрече с нами. Они собираются отомстить нам за прошлые свои поражения. Их солдаты многочисленны и привыкли к войне, начальники опытны и поклялись умереть, но не сдаться. У них много пушек большого калибра и, конечно, полно снарядов. Вы видите, что я не скрываю от вас правды. Но Береговых братьев напугать нельзя, они не робеют перед препятствиями. Если испанцы так решительны, то это потому, что все их богатства спрятаны в Гибралтаре. Надо взять Гибралтар и захватить сокровища, которые нас там ждут, или потерять их вместе с жизнью. Если мы выйдем победителями – а так и будет, – посмотрите, какая драгоценная добыча нас ожидает! Почему же фортуна должна отвернуться от нас после стольких милостей? Разве я уже не командир ваш, не человек, которому дали страшное имя – Губитель? Следуйте моему примеру. Вспомните то время, когда, менее сильные, чем ныне, мы считали своих врагов только тогда, когда повергали их к нашим ногам. Так не будем же хуже, чем о нас говорят! Да, опасность велика, но и добыча достаточно богата, чтобы вознаградить наши усилия.

Эти слова, произнесенные твердо и решительно человеком, которому они доверяли безгранично, произвели на флибустьеров необыкновенное действие: в них вновь пробудились те сильные страсти, следование которым в конечном счете решало успех дела. Трепет гнева пробежал по рядам флибустьеров, жажда сражения, надежда на поживу сверкали в их глазах. Монбар понял, что выиграл и что власть его над умами товарищей по-прежнему велика.

Не желая дать остыть этой восторженности, которой следовало воспользоваться как можно скорее, он отдал приказ немедленно браться за оружие.

– Вперед, братья! – закричал он громовым голосом. – Если я паду в сражении, отомстите за мою кровь кровью испанцев. Но тот из вас, кто поколеблется или отступит, пусть знает, что он трус, недостойный жить среди нас, и будет умерщвлен моей рукой. К оружию, братья, к оружию!

– К оружию! К оружию! – закричали флибустьеры, неистово размахивая кинжалами.

На восходе солнца пятьсот человек, каждый из которых был вооружен только короткой саблей, парой пистолетов и тридцатью патронами, высадились на берег. Это были люди, тщательно отобранные среди экипажа флота. Ступив на берег, они обнялись как люди, которым не суждено больше увидеться, после чего решительно двинулись вперед.

Вел их пленный испанец, который, в надежде на награду, стал помогать флибустьерам. К несчастью, этот человек не знал последних распоряжений, отданных губернатором, а сведения, доставленные Шелковинкой, были недостаточны. Монбар скоро убедился в этом.

Проводник привел флибустьеров к дороге, пройти по которой было невозможно, она там и тут была изрыта широкими ямами, в дно которых испанцы вбили острые колья. Флибустьеры вынуждены были отступить и попытаться пройти в обход, через лес. Но тут их остановили другие препятствия, воздвигнутые самой природой. Тем не менее им все же удалось приблизиться на ружейный выстрел к окопам испанцев. Внезапно земля начала уходить у них из-под ног, и они увязли по колено в вонючей болотной тине, и в ту же минуту шесть пушек принялись осыпать их картечью.

Однако ничто не могло остановить флибустьеров. Они продолжали продвигаться вперед с решимостью, способной испугать самых храбрых солдат.

– Идите по нашим спинам, победа за нами! – кричали раненые флибустьеры, падая лицом в болотистую землю. – Вперед, братья, вперед!

Наконец флибустьерам удалось пройти страшное болото, ноги их стали на твердую почву, мужество удвоилось. Они уже думали, что преодолели самое главное препятствие, когда вдруг из глубины чащи раздался страшный залп. Батарея в двадцать пять пушек загремела сбоку от них.

Самые храбрые были мгновенно убиты, другие колебались и не смели идти вперед. Ужас сообщился всей колонне. Батарея усилила огонь, ветер смерти пронесся над головами флибустьеров, ряды их смешались, началось беспорядочное отступление к болоту.

Было ясно, что, если быстрая помощь не подоспеет, флибустьеры погибнут и победа останется за испанцами.

Но Монбар был уже здесь. Он видел все. В сопровождении Филиппа, Мигеля Баска, Дрейфа, Пьера Леграна, Питриана, Олоне и еще сорока своих товарищей, решивших победить или умереть, он сумел пробиться сквозь огонь батареи, не будучи даже раненым. Прежде чем его успел накрыть очередной залп картечи, он бросился в сторону и добрался до редута.