Книга Лучи уходят за горизонт. 2001-2091 - Кирилл Фокин

Зелёная лужайка, сероватое после дождя небо; Лора в длинном белом платье, Иоанн в смокинге, Федерика с одной стороны и Лэтти с другой; это, конечно же, Фарнборо, 6 июля 2050 года, день рождения Лэтти — ей исполнилось пятнадцать лет, у неё большие глаза матери и ямочки на щеках, доставшиеся от отца; она уже ростом почти с Иоанна, высокая, стройная, спортивная, похожая на Мелиссу в том же возрасте. Но, в отличие от Мелиссы, скачкам предпочитает картинные галереи и мольберты, чем очень льстит матери, пока в решающий момент не откажется связать свою жизнь с искусством и не поступит в Политическую академию Аббертона по примеру отца.

— Она твоя дочь, забирай её себе, она никогда не была моей дочерью! — кричала Лора, и в её глазах блестели слёзы гнева. — Ты отнял у меня моих детей, Иоанн, ты отнял у меня мою жизнь и моих детей, я не прощу тебе этого никогда!

«Она действительно не простит, — подумал Иоанн, вспоминая, — она может забыть, может передумать, но она никогда мне не врала, она всегда честна, и каждый раз, когда она говорит, что ненавидит меня, это по-настоящему… И каждый раз, когда говорит, что любит меня, это тоже по-настоящему…»

В этом году Лэтти исполнилось двадцать три. Иоанн позвонил поздравить её. Разговора по душам не получилось — у Иоанна была всего пара свободных минут, а Лэтти, судя по всему, ужинала со своим женихом и не горела желанием выслушивать отцовские речи. Через две недели у них свадьба, Иоанн перенёс встречу с президентом Евросоюза, чтобы в этот день побыть со своей семьёй, пусть ему и придётся сделать крюк: из России полететь в Париж, а потом в Тбилиси…

Свадьба в Довиле, на побережье Ла-Манша — Иоанн не понимал, какой в этом смысл, если невеста родилась в Лондоне, а жених в Стокгольме, но, наверное, думал он, это британский снобизм. Итальянка Лора, впрочем, ненавидела Францию куда сильнее, и Иоанну стоило немалых трудов уговорить её быть на свадьбе.

— В крайнем случае, — сказал он своей жене, — тебя силой посадят в самолёт и отвезут туда. У нас был договор, Лора!

Она согласилась, но как только они оставались наедине, разговоры про то, как ей всё надоело, и как она не любит детей, и хочет другую жизнь, других людей и другую семью, продолжались. Поэтому Иоанн и не торопился домой, предпочитая спать в комнате отдыха.

«Ещё два года… Развод и переизбрание… если меня переизберут, узнав, что я не смог удержать даже собственную жену. Какой будет грандиозный скандал, сколько лжи… Увидим. Ещё два года, а пока нужно сделать ещё много всего…»

Иоанн перекусил и вернулся в кабинет, пригласив Мика зайти.

— Очередная пустышка, — сообщил ему Иоанн, когда тот сел напротив. — Очередной эскапист с выжженным мозгом.

— И чего он хотел?

— Связывался с кем-то из Эквадора.

— А может, через Эквадор? — Мик задумался. — С каждым разом его схемы всё сложнее.

— Маарфур полагает, дело в недостаточной квалификации наших спецов.

— Иными словами, он уже договорился с «Обликом» и теперь убеждает в этом вас?

Иоанн промолчал.

— И какова ваша позиция?

Иоанн улыбнулся, и Мик улыбнулся ему в ответ.

«Мне нравится этот парень, — в очередной раз отметил Иоанн, — не любит ходить кругами и спрашивает напрямик; думаю, он мог бы сказать одному малоизвестному китайскому дипломату что-то вроде “я и есть Европа”. Помню, он и бровью не повёл на оскорбления покойного Цзи Киу, вот она — выдержка, профессионализм. И зачем тут НБп? Его значимость переоценивают».

— Думаю, это можно обсудить, — сказал Иоанн.

— Я думаю, — ответил Мик, — проблема совсем не в наших ребятах, а в Манделе.

— Слишком умён?

— Слишком аккуратен. Но рано или поздно он ошибётся, и тогда мы его схватим. Неизбежно.

— Я прикажу переслать тебе отчёт по расследованию. — Иоанн помолчал. — Может быть, имеет смысл включить тебя в контактную группу?

— Пока могу только сказать, что на следующий день после его поимки у всех страшно будет болеть голова. Насколько я знаю, у нас почти никаких доказательств против него, а ещё придётся краснеть за то, что объявили его пойманным два года назад.

— Это была не моя идея, — покачал головой Иоанн, — я занимался предвыборной агитацией.

— Нет, господин Генеральный секретарь, вы обязаны были присутствовать на том заседании как председатель Наблюдательного совета, — улыбнулся Мик. — Я знаю протокол.

— Я мог утвердить его постфактум, — заметил Иоанн, — но я был там, и это была не моя идея.

— А чья же?

— Не разевай рот так широко при юристе.

— Шутите, господин Генеральный секретарь?

— Пытаюсь, — Иоанн сверился с коммуникатором. — Ладно, к делу. У нас с тобой есть полчаса до связи с Маскатом, и я хочу ещё раз услышать, что ты намереваешься им предложить.

— Я отправил вам текст полдня назад.

— Рассказывай, пока я читаю. — Иоанн открыл на настольном экране документ и пробежался по нему. «Конституция Демократической Республики Оман», — гласил заголовок.

— Светское государство, конституционная монархия, — начал Мик, — недра принадлежат народу, безусловный примат международного права и в случае противоречий ссылка на него… Также я включил часть про «нравственные поправки» — так их называют? Так как они универсальны, хоть и приняты пока только в Азиатском союзе, я решил сослаться на них…

— Поясни.

— Смотрите пятый раздел. Хоть Йемен и не входит в Азиатский союз, вы же сами говорили, «нравственный раздел» носит универсальный характер. То, что дебатируется в Европе, слово в слово повторяет аналогичные разделы Конституции Азии.

— Можно было просто обойтись без этого раздела, и всё.

— Господин Генеральный секретарь, — проговорил Мик, — без него нельзя было обойтись.

— Человечество тысячелетиями считало иначе…

— Значит, оно тысячелетиями заблуждалось. Я вам скажу как юрист: закон несовершенен. Слепое следование праву ничего хорошего не приносит. Концлагеря и рабовладение были абсолютно законны. Под законом должен быть базис, всегда нужно помнить, что здравый смысл важнее закона, закон ради человека, а не наоборот.

— У тебя так и написано?

— Для жителей Йемена, думаю, это перебор.

— Омана.

— Что?

— Для жителей Омана, Мик, — поправил Иоанн, продолжая читать. — Ты второй раз ошибся.

— Да, точно.

— Йемен — президентская республика с 1999 года.

— Я знаю.

— Надеюсь. — Иоанн дочитал. — Неплохо, думаю, они на это пойдут.

— Разве у них есть варианты?

Иоанну определённо нравился этот парень. Не зря в конце прошлого года он назначил его своим заместителем по международно-правовым вопросам. В отличие от прочих замов, Мик никогда не стеснялся проявлять инициативу — особенно по проблемам, напрямую не касающимся сферы его деятельности. С тех пор как Мик сумел убедить лидера польских националистов, выигравших выборы в парламент, согласиться на подтасовку голосов и примириться со вторым местом, Иоанн стал поручать ему кураторство наиболее важных проектов Организации. Таких, например, как конституционное развитие арабских стран.