Книга Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

по этому поводу. Теперь ввиду последних обстоятельств Франсис имеет возможность действовать еще по новым каналам. Всевозможные действия понадобятся. Хотя и нельзя предположить, чтобы в стране не осталось юстиции и справедливости, но все же нужно быть на таком дозоре как никогда. Из письма миссис Сутро мы видим ее полную готовность говорить с адвокатами даже и противной стороны и вообще действовать. Конечно, и ей мы писали, принимая ввиду местные почтовые условия. Она настолько опытный деятель, что поймет полезность всякой осмотрительности. Можно себе представить, какие конкокты творятся злоумышленниками, сколько мерзостей и подписных, и анонимных рассылается. Умные люди поймут и оценят значение всяких наветов, но ведь, к прискорбию, умных людей вовсе не так много. И в худом будем искать полезное. Не упустим ни единой возможности, чтобы осветить правду. Продолжаем думать, что напрасно не было в свое время представлено мое письмо Кузену. Кажется, и Брат потом был такого же мнения. Всякие психологические моменты часто имеют значение гораздо большее, чем судейские «техникалитис». Не слышно ли чего про Кристиана Бр[интона]? Что говорит Иван Нар[одный]? Жив ли Меррит? Каково настроение Кос[грэва]? Решительно все благие силы должны быть введены в действие, даже и в этих кратких словах Вы чуете, что мы знаем, каково напряжение. Конечно, процесс будет затяжным, и в этом отношении тоже иногда нужно проявить находчивость. Кое-что нуждается в поспешности, но некоторые нападения могут быть отражены затяжкою. В мыслях мы всегда с Вами — все Вы у нашего сердца. Единение.

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

207

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

9 ноября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 116

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

За эти дни пришло письмо Зины от 17–18 окт[ября]. Каждое Ваше письмо является необыкновеннейшей страницей борьбы против тьмы. Только подумать, какие постоянные ухищрения изобретают темные, чтобы прикрыть свои преступные злостные намерения и деяния. Что же может значить легенда о таинственном ночном свете в комнате, где хранятся картины? Около этого вопроса вообще много неясного. За кем осталось хранение картин? Ведь как будто они остались на хранении у той стороны, но ключ оставался, как сообщается, у Мориса. Ведь был полный список находящихся там картин, сделанный при свидетелях. Значит, вопрос о краже картин, казалось бы, не так прост. Конечно, взломщики, подделыватели всегда могут и подделать ключ. Но, во всяком случае, легенда о ночном свете в этой комнате заключает в себе нечто очень мрачное и распущена она не случайно, но с какими-то преступными намерениями. Что говорят по этому поводу юристы?

Замечается за последнее время, что письма от Вас начали приходить в какие-то неожиданные дни и как-то вразброд. Может быть, это зависит от нерегулярности пароходов или от каких-то других, более любопытных причин, но, во всяком случае, это нужно иметь в виду и строго нумеровать каждое письмо. Отсюда мы посылали письма Вам по пятницам и по понедельникам, то есть на расстоянии двух между ними дней — субботы и воскресенья, и потому вполне понятно, что Вы, как неоднократно писали, получаете их всегда вместе. Чтобы не давать лишней возможности для блуждания писем, мы будем посылать их по понедельникам. С Вашей же стороны Вам виднее, который день удобнее, но, во всяком случае, строго нумеруйте письма. В прошлом письме мы уже писали Вам о странно блуждающих копиях с писем. Все это заставляет еще и еще раз обратить внимание на сохранность архивов. Кто знает, может быть, при злоумышленном вторжении в Школу были похищены документы, касающиеся первых годов основания Учреждений. Кроме того, мало ли какие очень нужные документы могли быть выкрадены во время этого рейда. Припомните все, что было, чтобы выяснить, чего уже, может быть, не хватает. Юристам виднее, за что ближе преследовать злоумышленников. Может быть, за кражу, а может быть, за контемпт оф корт[577]. Только юристы по местным законам могут решать, что именно в данном случае будет эффектнее. Так же точно не должно оставаться заблуждения, что мы настаивали на отложении слушания дела, — все время мы предусматривали затяжной характер процесса (как оно и оказывается на деле). Никогда ни с нашей, ни с Вашей стороны не было требования беспричинного отказа от слушания дела. Было бы очень прискорбно, если у кого-то сложилось бы превратное впечатление, что Вы или мы избегали суда — юстиции. Наоборот, имея за собою всю правду, не только документальную, но, что главнее всего, и моральную, мы не можем хотеть просто откладывать дело. Сами обстоятельства показали, что на один случай болезни Мориса (притом болезни действительной) уже было несколько случаев болезней адвокатов противной стороны. Вы сами можете подсчитать, сколько раз именно противная сторона откладывала слушание дела. Что же касается до затяжного характера процесса, то и теперь мы видим, что по всем обстоятельствам, по-видимому, он таким и останется. Не потому, что Вы или мы хотели избегать его, но по существу своему процесс необычайно сложный, ибо помимо техникалитис встают коренные вопросы нравственного значения. Никто из нас не забывает, что Стокс в самом начале процесса сказал правильно, что главное есть уголовный брич оф трест со стороны злоумышленников. Конечно, и Стокс, и Сутро, и все друзья отлично понимают, что никто из нас не желает затягивать судоговорение, но каждый из наших друзей видит, насколько многосложен весь этот процесс. Хотелось бы, чтобы наши друзья вполне усвоили эту нашу точку зрения, чтобы ни у кого не было и намека о чем-то ином. Теперь следует вызвать к жизни всех доброжелателей. Вспомните, за пятнадцать лет ведь каждый год у каждого из Вас в соответственной области накоплялись ценные люди и обстоятельства. Многие из них могут быть с легкостью вызваны к жизни. Если просматриваете всякие наши бывшие списки, перечни различных участников по разным областям, то из них очень многие не только существуют, но и могут быть опять вызваны к деятельности. Если даже предположить, что немало полу- и четвертьпредателей вроде Кауна, то, во всяком случае, постоянно приходится слышать и о людях порядочных, честных и твердых, которые сразу чуют правду. [Также], во всяком случае, можно ожидать от злоумышленников всевозможнейших мерзких вылазок, но удивительно наблюдать, как всегда появляется неожиданный союзник, предупреждающий о темных затеях. Пусть Фр[ансис] пустит в ход все свои как старые, так и новые возможности. Просим Мориса передать Кл[айд] наши лучшие мысли, а также и всем тем, которые зорко