Книга Стражи Хаоса - Саша Стивенсон

с ним заодно… с убийцей моей мамы, и знал об этом… и врал мне все это время… убил Гардоса… поэтому иди к черту, Арктур! Мне не нужны такие отношения!» — эти слова, которые я когда-то прокричала, будто вывели меня из сладкого гипноза. И я, громко вздохнув, резко вонзила меч ему в грудь. В сердце. Я ощутила, как длинное лезвие перерезало его сердце насквозь.

Я закрыла глаза, и слезы еще сильней полились. Почувствовала на руке кровь. Почувствовала на щеках его прохладные ладони, смахивающие текущие слезинки. Открыла глаза и сквозь пелену слез увидела его улыбающееся лицо. Арктур прижал свои ладони к моему лицу и хрипло произнес:

— Я буду помнить тебя всегда… и буду всегда тебя любить…

И его губы нежно коснулись моих в предсмертном поцелуе. Целуя, Арктур начал рассыпаться по частям. Сквозь слезы я смотрела на это. Он рассыпался, и кусочки унеслись по шлейфу воздуха, сливаясь с пространством.

Он исчез. Окровавленный меч с глухим звоном рухнул на пол.

А губы продолжали пылать от его поцелуя.

— Арктур… — в ужасе прошептала я.

Я закрыла глаза, упала на пол и начала дрожать от слез.

Связь нарушена. Гардос и Арктур мертвы… Но чувства к ним… они остались.

В своем сердце я едва ощущала слабую пульсацию души Арктура…

— Беатрис…

Я думала, это Нефрит поднимал меня за плечи, но сквозь слезы заметила, что это был папа. Он прижал меня к себе, я упала лицом ему на плечо, а его рука начала гладить мои волосы.

— Ты молодец… ты сделала это…

Сейчас, слушая голос папы, ощущая на руках чужую кровь, я будто начала просыпаться от странного глубокого сна. Пульсация души Арктура потихоньку меркла в груди, и я начала приходить в себя, возвращаться свой разум, и новые горькие слезы полились из глаз. Я обняла своего папу в ответ и с горечью прошептала:

— Пап, прости меня… я разочаровала тебя… вас всех…

— Беатрис, не говори ерунду. — говорил он, поглаживая мою спину. — Ты спасла наш мир. Ты убила главное воплощение зла. Ты наша спасительница.

Роберт сзади громко прокашлялся. Папа обернулся и с улыбкой добавил:

— Вы вдвоем его убили. Мы все вместе его убили.

— Папа, но я… почему-то его полюбила…

— Не переживай, это побочный эффект связи душ. Вы были связаны. Между вами была связь. Но она скоро разрушится. Ты отойдешь от нее. Против такой связи сложно бороться. Ты очень молодая и вряд ли сама бы справилась.

— Но мне на мгновение захотелось его прикончить. Когда он убил Гардоса. Когда я узнала, что он был с Ионом.

— На самом деле ты не любила его никогда. Это просто побочка вашей связи. Это иллюзия. На самом деле у тебя светлая душа, ты хорошая и всегда ею будешь. Это он… полюбил тебя и захотел сделать тебя подобной ему, чтобы вы были вместе, и поэтому связал ваши души. Но он не знал одного…

— Чего?

— Что насильно мил не будешь.

До меня начало с ужасом все доходить. Я будто прозрела, открыла глаза после долгого сна, начала здраво мыслить, и много страшных пугающих мыслей одним ударом обрушилось на мою голову, что я с трудом смогла разобрать каждую.

Все это время я не любила их, это не была влюбленность, это дурман, ложь, обман, я просто опьянела от силы этой связи душ, я просто потеряла над всем этим контроль… Я потеряла саму себя, свою личность. Меня трясло, слезы горькими ручьями лились по щекам, падали папе на плечо, а я все плакала, плакала, ощущая, как из глубин души просыпалась ненависть к самой себе.

Я убила Барбару.

Я убила отца Наташи.

Я убила Анестониан.

Я позволила умереть Эрнасту.

Я оплакивала смерть Гардоса.

Я убила Арктура.

Я переспала с ними двумя.

Сколько ужасов я совершила. А все из-за того, что я потеряла голову. Надо было с этим бороться. Надо было контролировать себя, стремиться идти к свету, не дать тьме упасть в ее объятия… но я… сломалась.

Я возненавидела саму себя. Это я должна была взорваться от разорванных конечностей, а не Барбара. Это я должна была умереть от ножевых ранений, а не король Райнард. Это я должна была упасть замертво, а не Анестониан. Это я должна была разорваться по кускам, а не Эрнаст… и тот меч, который пронзил Арктура насквозь, должен был прикончить в ответ и меня.

Как мне дальше жить с этим? Жить, зная, сколько ужасов произошло из-за меня? По моей воле? Да это даже не была воля… я реально стала марионеткой. Марионеткой, которой пользовались во всех смыслах.

— Папа, но ты был с Ионом… а он убил нашу маму…

Отец судорожно вздохнул, будто прогонял с себя порыв слез и горько добавил:

— Он преследовал меня, так как хотел связаться со Стражами. Я спрятался, чтобы обезопасить вас, но я не знал, что он был настолько коварен и целеустремлен и что он обманом захватит нашу семью. Сейчас мне пришлось быть с ним, чтобы вернуть тебя, вернуть мир, я пошел на это из-за отчаяния, ведь думал, что Ион сможет их остановить…

Я мрачно вздохнула, ощущая, как ужас плотно связывал мне горло. Ведь я все это время скучала по папе, хотела увидеть его и встретилась в совершенно неподходящем месте… А папа чмокнул меня в висок и добавил:

— Беатрис, ты молодец. Теперь все будет хорошо…

Но слова папы никак не могли утихнуть тот огонь ненависти, который бурлил в груди.

Боковым зрением я увидела Нефрита. Он смотрел на меня мрачно и грустно. В его глазах кипела боль от недавно увиденного поцелуя.

А я посмотрела на свои руки, омытые кровью. Его кровью… И в голове прокрутился следующий вопрос: что мне делать дальше?

Я вновь посмотрела на Нефрита. На того, в кого я реально искренне влюбилась. И от его мрачного разбитого взгляда, от его глаз, затянутых пеленой слез, мое сердце страшно ойкнуло. Я предала его… я изменила ему… переспала с убийцей его сестры… как… как такое могло случиться…

— Нефрит, я… — хотела заговорить и будто оправдать саму себя, но парень меня перебил.

— Я не хочу сердиться на тебя, ведь знаю, что ты была под их влиянием… Но быть с тобой после всего увиденного не могу. Мне больно.

— Прости… — лишь это сказала я.

Едва сдержала порыв слез. Но жутко ощущала, как изнутри я медленно и потихоньку разрушалась. Ничего вокруг себя больше не видела, только этот мрак, всепоглощающий, обуявший меня