Книга Юрий Поляков. Последний советский писатель - Ольга Ярикова

Лента стала однозначным приговором морали и образу жизни 1990-х, когда любой из нас оказывался беззащитным перед вседозволенностью денег и власти, когда простому человеку было не достучаться со своей бедой до тех, кто обязан был охранять закон и порядок. Фильм вышел в прокат весной 1999-го и стал народным во всех смыслах этого слова. Кинотеатров тогда почти не было, в кинозалах продавали тряпье, мебель и даже автомобили, люди в кино почти не ходили, но эту ленту посмотрели буквально все. И хотя режиссер использовал достаточно распространенный в западном кино сюжет, когда герой в одиночку борется со злом и собственными силами наводит порядок, не ожидая этого от коррумпированной власти, либеральная критика встретила фильм в штыки. Те же критики, что восхищались американскими героями, не ждущими милости от государства, а добивающимися справедливости при помощи кольта с полуметровым стволом, завопили, что это безобразие, что Говорухин якобы «зовет Русь к топору». А ведь режиссер, собственно, еще раз хотел сказать всем, что так жить нельзя. Впрочем, прошло время, и теперь «Ворошиловского стрелка» показывают в цикле «Легенды нашего кино».

Но тогда, в конце 1990-х, те, кто захватил власть и финансы, страшно боялись реакции народа и везде трубили о попытках реставрации коммунизма. Попросту лгали. Коммунизм к тому времени был уже невозможен — государственная собственность разрушена, распродана за бесценок, сформированы крупные олигархические капиталы из уведенной государственной собственности, громилась армия, сдавались наши геополитические интересы, к нам запускался американский капитал, советники американских спецслужб тут попросту жили и получали оклады… Недаром Путин как-то сказал: «Мыто помним, что советниками у него (Чубайса. — О. Я.) были одни цэрэушники».

* * *

1999-й был годом, до предела насыщенным политической борьбой. Движение «За новый социализм!» вошло в блок генерала Андрея Николаева и академика Святослава Федорова. Напомним, что Николаев возглавлял погранвойска и был уволен Ельциным за то, что слишком настойчиво обращал внимание власти на незащищенность наших тогдашних границ. Академик Федоров, знаменитый офтальмолог, вскоре после выборов погиб при весьма странном крушении своего вертолета над Москвой.

«Я уже отлично знал, что все пойдет как в известном анекдоте, — рассказывает Поляков. — Понимал, что все мандаты уже проданы, и относился к этому спокойно — скорее как к сбору материала, тем более что по иронии судьбы штаб-квартиру нам выделили в офисном помещении при цехе рыбного копчения. С тех пор запах большой политики ассоциируется у меня с тяжелым духом рыбной коптильни».

К избирательной кампании Поляков выпустил новый сборник публицистики, который назвал «Порнократия» — и это было еще не самое обидное прозвище из тех, какие он давал тогдашней власти. Зная механизмы избирательной системы и предопределенность результата, он отнесся к выборному марафону как к широкой возможности распространения своих идей и взглядов на современную Россию и роль культуры в обществе. Севастополь (точнее, Черноморский флот) также входил в его избирательный округ. Вот что писала в декабре 1999 года газета «Черноморец» в материале «К нам едет Юрий Поляков»: «…Он везет с собой в Севастополь новый фильм Гражданина, режиссера и политика Станислава Говорухина «Ворошиловский стрелок». Юрий Михайлович, являющийся соавтором сценария этой кинокартины, проведет в нашем городе творческие встречи со зрителями и читателями своих книг…»

«Яуфы с пленкой наши таможенники в аэропорту не хотели пропускать: ведь Крым — это заграница. Начальник моего штаба Алексей Анисимов, бывший офицер, долго бегал по разным кабинетам и все-таки получил разрешение. Севастополь произвел странное впечатление: сильно обветшал за те десять лет, что я в нем не был. Кроме того, возникало ощущение какой-то внутренней осады: киевские власти по мелочам давили и метили город русской боевой славы потеками своей сомнительной государственности. По иронии судьбы среди моих конкурентов снова оказалась яблочница X. Не досидев срока в Гордуме, она решила перескочить выше — в Госдуму. Меня и Анисимова пригласил на ужин заместитель командующего Черноморским флотом. Ужинали в удивительной бане, примыкавшей к береговому гроту: из парной можно было прыгнуть прямо в ледяное море. После не первой рюмки адмирал вздохнул и сказал: «Жаль, что вы не станете нашим депутатом…» — «Почему?! — возмутился Анисимов, преодолевая ступор субординации. — У нас отличный рейтинг…» Заместитель командующего грустно посмотрел на нас и сделал такое движение, словно надвигает на лоб кепку. Однако флотоводец ошибся. В последний момент у «Яблока» напряглись отношения с Кремлем, и депутатом от нашего округа стал Владимир Лысенко, похожий на мелкого банковского клерка… А вот фильм, показанный в Доме офицеров, не имел того успеха, на который мы рассчитывали. Зрителям было неприятно видеть, какие безобразия творятся на горячо любимой родине. К тому же жителей Севастополя проблемы социальной справедливости волновали меньше, чем та геополитическая подлость, в результате которой Крым оказался на Украине. Однако все были уверены, что это не навсегда…»

Говорухин после премьеры своего нашумевшего фильма включился в президентскую гонку: кажется, по совету Лужкова выдвинул свою кандидатуру на пост президента России и предложил Полякову стать его доверенным лицом. Тот согласился, несмотря на то что основным соперником у него был премьер-министр Владимир Путин. Правда, в самом начале гонки с кандидатом случилась неприятность: он неудачно упал, сломал несколько ребер и угодил в больницу, откуда и наблюдал, как первые недели телевизионные дебаты вел за него Поляков. Вот как вспоминает об этом Поляков: «Среди моих оппонентов был персонаж с бородкой, Александр Севастьянов, который одно время являлся демократическим руководителем КГБ в Москве. Хорошая для кухонного либерала карьера: из диссидентствующих младших научных сотрудников в шефы спецслужб! И вот мы с ним в прямом эфире. Он объявляет: «Я считаю, что совершил поступок, который вошел в историю России. Я лично повесил замок и опечатал двери ЦК партии, из дома на Старой площади мы выгнали всю эту аппаратную и номенклатурную сволочь. Это мой вклад в освобождение России, и с этим я иду в президенты!» Я киваю: «Восхищен вашим поступком! Что там было раньше? Какой-то ЦК КПСС! А что сейчас в этом помещении? Детская музыкальная школа, балетные классы, кружки хорового пения, студия изобразительного искусства… Спасибо вам!» Он смотрит на меня как на ненормального, а я продолжаю: «Кружки макраме, кройки и шитья, школа молодой матери…» Он недоумевает: «Вы что говорите?! Там ничего такого нет!» — «А что же там теперь, на Старой площади?» — «Ну как это что? Там администрация президента!» — «Ну и за каким хреном вы закрывали и опечатывали, что там изменилось?! Если ваша администрация и отличается от ЦК КПСС, то лишь в худшую сторону!» Он настолько обалдел, что лишился дара речи. Дебаты я выиграл вчистую. А вечером позвонил Говорухин и сказал, что я совершенно распоясался, несу вздор и он, недолечившись, покидает Центральную клиническую больницу. В чем-то он был прав: я и в самом деле начал временами чувствовать себя «пастырем народов». В итоге Говорухин набрал чуть меньше процента. В марте 2016 года в банкетном зале ГУМа Владимир Путин, поднимая тост в честь восьмидесятилетия юбиляра, сказал, что если бы тогда, весной 2000 года, на выборах, он проиграл Станиславу Сергеевичу, то был бы все равно спокоен за будущее России. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки».