Книга Книга вампиров - Вадим Деружинский

Я в шоке и даже теряюсь, что тут сказать. Скоплением газов не объяснить, что «трупы» живые, говорят и двигают конечностями.

Во всем этом я вижу здесь снова политику, нежелание «ворошить белье», которое принадлежит Папской Церкви. Франция, Германия, Англия, США в принципе не могут родить миру самое простое умное исследование, отличное от чуши о том, что «вампир — это труп» и «вампиров придумали славяне». Преграда этому, как плотина, — те святые Западной Церкви, которые в большей части и были натуральными вампирами и введены в канон «святых» по глупости.

«НАУЧНЫЙ ПОДХОД»

В главе «Попытка научного объяснения» Вильнев все-таки вспоминает, что живет в XX веке. Но его рассуждения не от XX века, а средневековые.

Он пишет как вариант объяснения, что в окрестностях Анконы было эксгумировано тело женщины, умершей в 1920 году в возрасте 70 лет, а при эксгумации в 1952 году из ее левого колена потекла кровь. Замечу, странно вообще, что колено осталось живым к этому сроку.

Снова напомню: согласно «Судебной медицине», первой разлагающейся при смерти частью тела является кровь. Она уже в первые часы после смерти скапливается в нижних частях тела, где выпадает в осадок: кровь разлагается на плазму и сухое вещество. Так появляются трупные пятна — это сухое вещество крови, заполняющее низлежащие сосуды, выпадает под действием силы тяжести в осадок. То есть, сразу после смерти кровь становится прозрачной сверху трупа (трупная бледность), а внизу она загустевает и пропитывает все ткани тела. Далее, на второй или третий день после смерти, кровь загнивает, теряет прозрачность сверху тела и красноту в низлежащих сосудах, и венозные сосуды становятся зеленого цвета.

Уже на третий день ничего из колена брызгать, похожего на кровь, не может. Должна брызгать зеленая жидкость, которой кровь становится на третий (а часто и раньше) день после смерти. А за несколько лет труп вообще утрачивает всю жидкость, которая, кстати, и является катализатором разложения.

Наконец, как с научной точки зрения кровь может, как у живого, брызгать от надреза в колене — этого я не понимаю. Если это «труп», как пишет автор книги. А он так и пишет: «труп». Кровь брызгает от наличия кровяного давления, создаваемого работой сердца. Получается, у этого «трупа» ко всему прочему работало сердце.

Любопытно, что кроме главной причины «веры в вампиров» — «невежества славян», у Вильнева называются еще две: каталепсия и неподверженность некоторых тканей разложению. То есть, он полагает, что вампиров принимали за каталептиков. Великолепно. Но почему тогда автор книги во всех описываемых случаях даже не предполагает, что речь идет не о трупе, а о впавшем в кому человеке? Думаю, это от желания все сделать простым: хотя у автора, как оказывается в главке «Попытка научного объяснения», кроме «невежества славян» есть и «каталепсия», и «не разложение тканей», но он все равно все огульно объясняет «суевериями славян». Так ему проще, так его книжка становится как бы «научнее», «солиднее».

Что же касается тезиса о «неподверженности некоторых тканей разложению», то это с точки зрения судебной медицины чепуха. Этот аспект я уже подробно рассматривал в главе «Медицинская картина явления», и только еще раз напомню, что если тело даже не разлагается полностью, а мумифицируется или переходит в состояние жировоска, то оно никак не производит впечатления живого. Все это — спекуляции.

Вильнев касается и главного вопроса проблемы: «Если мы в конце концов допустим, что вампиризм может существовать, то столкнемся с теми же трудностями, с какими встретился Кальме, пытаясь объяснить, каким образом бруколаки могут выбираться из могилы». Этот вопрос, напомню, казался Кальме самым неразрешимым. По этому поводу Вильнев пишет:

«Для того чтобы осуществить эту двойную операцию — уход из могилы и возвращение под землю — вампиру, в самом деле, следовало бы подвергнуться изменению структуры, он должен был бы преобразиться, уменьшиться так, чтобы суметь, как делают колдуны, проходить через дымоходы и замочные скважины…Точь-в-точь как Алиса проходила сквозь зеркало…»

И все. На этом изыскания Вильнева в вопросе, ставившем Кальме и других вампирологов в тупик, окончились. Вместо разговора по существу, О ГЛАВНОМ, он тут же снова возвращается к лейтмотиву его книги — «суеверию славян»: «Многие по-прежнему склонны верить в подлинность феномена вампиризма», и переходит к тому, что этим суеверием заразился американский кинематограф, создающий тысячи картин на тему вампиров.

Это ли «научный подход»? Реальные факты современного вампиризма в Беларуси, России и Украине, когда не используется и само слово «вампир», никак не похожи на тот миф о вампирах, который создал Голливуд. Одно с другим ничем не связано. И в первую очередь потому, что сегодня термин «вампир» у нашего населения плотно закрепился благодаря этим фильмам за сказочным образом а-ля Дракула, а вот в быту люди встречаются совсем с иным, на это никак не похожим, потому язык не поворачивается эту аномальщину называть «вампиризмом». Но эта аномалыщина-то есть!

Наверно, нельзя Вильнева называть вампирологом, потому что вампирологи исследуют доступными научными методами вампиризм как явление, а Вильнев четко определил цель книги: он исследует не явление, а «веру в вампиров». Что предполагает, что Вильнев априори, заведомо считает вампиризм пустым суеверием.

Однако на самом деле дики и суеверны народы Запада, где под влиянием массовой культуры и в самом деле возникли группы населения, верующие в вампиров. Но не в настоящих, а в голливудских. Вот более для этой аудитории и адресовалась книга Вильнева, которая ко всему прочему переполнена главками, говорящими о разложении ИХ общества: «Скотоложство», «Садизм», «Некрофилия», «Некросадизм», «Некрофагия». Это никакого отношения не имеет к теме вампиризма, но имеет прямое отношение к суевериям и болячкам как раз не славян, а Запада — и в том числе сограждан Вильнева.

Вот только одна цитата из Вильнева:

«Почти не изученная, она [некрофилия] располагается в области амбивалентности, представляя собой противоположность вампиризму: мифическое отражение в зеркале, для которого оно является прочной и подлинной основой. Некрофилия, как писал Мишеа, это вывернутый наизнанку вампиризм: «Вместо того чтобы мертвый тревожил сон живых, желая предать их смерти, здесь живой нарушает покой могил, оскверняет и калечит трупы».

«Вампиролог» Вильнев так к концу книги и не понял, что вампиры — это не трупы, не мертвые, а вполне живые коматозники. Вместо этого он пичкает читателя псевдоумными сентенциями, не стоящими ломаного гроша, которые для мерок салонной Франции, возможно, выглядят достойными появиться в интеллектуальной книге, но для наших мерок «забитых славян» это убогая демагогия. У нас иные взгляды на интеллектуальную литературу.

ВАМПИРОЛОГИЯ НА ЗАПАДЕ

В XX веке на тему вампиров и вампирологии на Западе вышло более тысячи книг — не беллетристики, а научных как бы исследований. Это так называемая «интеллектуальная литература».

Почти все они — ничего не стоят для исследователя темы. Это или обзоры вокруг Дракулы (Влада Цепеша, румынского князя), который не только вампиром не был, но и никакого отношения к этому не имел (характерная деталь: сюда же в число вампиров на Западе приплетают почему-то и Ивана Грозного как вампира и собрата Дракулы). Или же исследователи смотрят на тему сквозь призму современных сект и сатанизма, к чему вампиризм тоже не имеет никакого отношения.