Книга Пепел и сталь - Брендон Сандерсон

Еще он постоянно прислушивался, нет ли кого поблизости. Он уже видел убитых старателей — они сталкивались с молодыми и более сильными пленниками, надеявшимися украсть жеод. К счастью, он никого не встретил. Хорошо. Он был уже стар — достаточно стар, чтобы понимать: не следовало воровать еду у лорда на плантации.

Может, он и заслужил наказание — смерть в Ямах Хатсина.

Валин выбрался наружу из расщелины и вдруг замер.

В темноте он заметил человека, стоявшего прямо над ним. Человек был одет в просторный плащ, только странный, разрезанный на множество полос… Человек, весь в черном, молча смотрел на Валина. Потом он наклонился.

Ватин сжался в комок. Однако мужчина просто схватил его за руку и выволок на поверхность.

— Беги отсюда, — тихо приказал мужчина в черном. — Почти все стражники мертвы. Собери пленников, сколько сможешь, и уходи. Ты нашел жеод?

Валин снова съежился, прижав руку к груди.

— Хорошо, — кивнул незнакомец. — Взломай его. В сердцевине найдешь металлический самородок. Он очень дорого стоит. Продай его на дне любого города, и заработаешь столько, что хватит на много лет. Беги быстрей! Я не знаю, как скоро поднимется тревога.

Валин, пошатнувшись, отступил назад.

— Кто ты такой?

— Я тот, кем и ты скоро станешь, — с усмешкой ответил незнакомец, перешагивая через щель в земле.

Ленты его странного плаща трепетали вокруг худощавого тела, как будто сплетаясь с туманом.

— Я — выживший в этих Ямах.

Кельсер всмотрелся в темную щель между камнями и прислушался к затихавшим вдали шагам пленника.

— Вот я и вернулся, — прошептал он.

Шрамы горели, воспоминания терзали ум. Воспоминания о месяцах, проведенных под землей… о днях, когда острые кристаллы оставляли на его руках глубокие порезы, когда он без передышки искал жеод… всего один, чтобы выжить…

Неужели он действительно сможет снова погрузиться в эту тесную, безмолвную глубину? Кельсер поднял руки, глядя на белые выпуклые шрамы.

Да. Ради ее мечты — сможет.

Он шагнул к щели — и начал протискиваться внутрь. Он воспламенил олово, и сразу услышал внизу потрескивание.

Олово осветило узкий лаз. Чуть ниже он расширялся и одновременно расходился в разные стороны тесными извилистыми норами. То ли пещера, то ли трещина, то ли туннель… Кельсер уже видел первую выемку с кристаллами, — точнее, то, что от нее осталось. Длинные серебристые кристаллы были разбиты и раскрошены.

Алломантическая сила заставляла кристаллы рассыпаться вдребезги. Именно поэтому лорду-правителю для поисков атиума приходилось использовать рабов, а не алломантов.

«А теперь настоящее испытание», — подумал Кельсер, ползя дальше.

Он воспламенил железо и сразу увидел несколько голубых линий, ведущих вниз, к гнездам атиума. Далеко не в каждом гнезде мог созреть жеод, но кристаллы и сами по себе рождали тонкие голубые лучи. В них содержался остаточный атиум.

Кельсер сосредоточился на одной из голубых линий и осторожно потянул. До его обостренного оловом слуха донесся треск — что-то разбилось в щели под ним.

Кельсер улыбнулся.

Около трех лет назад, стоя над окровавленным трупом надсмотрщика, насмерть забившего Мэйр, он впервые обнаружил, что может использовать железо для поиска кристаллических карманов. В то время он еще не осознавал свою алломантическую силу, но в его уме зародился план. План мести.

С тех пор этот план созрел и разросся, но одна из ключевых его частей осталась прежней, и Кельсер годами лелеял ее. Он умеет отыскивать кристаллические карманы и разрушать их с помощью алломантии.

А ведь они были единственным источником атиума в Последней империи.

«Вы пытались уничтожить меня, Ямы Хатсина, — думал Кельсер, пробираясь по узкому лазу. — Пришло время отплатить вам тем же».

33

Мы уже близко. Как ни странно, здесь, высоко в горах, мы наконец освободились от давящего присутствия Бездны. Я уже давно не ощущал ничего подобного.

Озеро, обнаруженное Федиком, осталось внизу, и я вижу его с выступа скалы. Отсюда оно выглядит еще более зловещим — с его гладкой, словно металлической поверхностью. Наверное, надо было позволить ему взять образец этой странной воды.

Может, именно любопытство Федика разозлило ту туманную тварь, что преследует нас. Может, поэтому тварь и решила напасть на него, пронзив невидимым ножом.

Странно, однако это нападение успокоило меня. По крайней мере, теперь я знаю, что и другие видели тварь. Это значит, что я не сумасшедший.

— И что теперь? — спросила Вин. — Я имею в виду наш план.

Хэм пожал плечами.

— Если инквизиторы сломали Марша, теперь они знают все. Или, по крайней мере, достаточно — о нашем намерении напасть на дворец и о том, что мы собираемся использовать войну Домов как прикрытие. Нам теперь ни за что не выманить лорда-правителя из Лютадели, и мы наверняка не заставим его послать в город дворцовую гвардию. В общем, Вин, ничего хорошего.

Вин долго молчала, переваривая слова Хэммонда. Сам он сидел, скрестив ноги, прямо на грязном полу, прислонившись спиной к кирпичной стене. Запасная берлога оказалась сырым подвалом, состоявшим всего из трех помещений. Здесь пахло пеплом и грязью. Одну из комнат заняли подмастерья Клабса, а остальных слуг Доксон отпустил.

Бриз стоял у дальней стены. Он время от времени недовольно поглядывал на грязный пол и пыльные табуреты и явно не хотел садиться. Вин не понимала, что его волнует, — все равно ему не удастся сохранить одежду чистой.

Не только Бриз оказался недоволен этим полудобровольным заключением. Вин слышала, как кое-кто из подмастерьев ворчал, что уж лучше было попасться в лапы братства. Тем не менее они сидели в подвале уже два дня, выходя только в случае крайней необходимости. Все прекрасно осознавали опасность: Марш мог описать инквизиторам внешность всех членов команды и их помощников.

Бриз покачал головой.

— Возможно, друзья, пора сворачивать нашу операцию. Мы старались, но, учитывая тот факт, что наш первоначальный план — создание армии — потерпел фиаско, я бы сказал, что мы уже сделали невероятно много.

Доксон вздохнул.

— Мы действительно не можем вечно жить на те деньги, что у нас остались, особенно если Кельсер по-прежнему будет подкармливать местных скаа.

Доксон сидел за столом, бывшим, по сути, единственным предметом обстановки в комнате (если не считать нескольких табуретов), и перед ним аккуратными стопками лежали все важные книги, заметки и контракты. Доксон тщательно собрал и унес с собой все до последнего листка.

Бриз кивнул.