Книга Пари - Айя Субботина

я должен был делать? Сочинять на ходу нескладную сказку о том, что никакого кольца нет, что Вика все выдумала, чтобы ее позлить? Растянуть одну и ту же порцию боли на несколько инъекций?

— Прости, — я выбираю, как мне кажется, лучший вариант — не пытаться к ней приблизиться, потому что Катя терпеть не может показывать свою слабость. В этом они с Викой одного поля ягоды. — Я не знаю, зачем Вика об этом сказала.

— Очевидно, потому что думает, что ты вернулся ко мне! — повышает голос Катя, делает резкий глубокий вдох и снова поворачивается ко мне лицом. На этот раз там нет ни тени эмоций — только совершенно непроглядная маска. — Лекс, блин, ты совсем дурак?

— Эм-м-м-м… — Понимаю, что выгляжу и правда как дебил, но вообще не отдупляю, с чем связана эта резкая смена настроения.

— Мы были вместе больше года, но кольцо для предложения руки и сердца ты купил своей бывшей, побыв с ней рядом всего несколько дней. Никогда не думала, что скажу это, но я, блин, очень ей завидую! Черной, как смерть, завистью!

Катя подходит ближе, и на минуту я даже рад, что между нами есть письменный стол, потому что вид у нее как раз такой, с которым женщины обычно от души прикладываются к мужским причиндалам. Катя легко могла бы это сделать, возможно, даже сейчас не до конца откинула этот вариант «последнего прощального слова».

— Лекс, ты влюблен в эту женщину. И всегда ее любил, все эти три года. Может, хватит уже прятать голову в песок?

Вот теперь я окончательно перестаю что-либо понимать, потому что звучит это чуть ли не как приказ бросать все и срочно бежать к Вике.

— Знаешь, какой бы стервой они ни была, но человек, который до слез переживает о бездомном коте, точно не может быть бессердечным.

— Катя… хватит. — Не знаю, что еще она может выдать, но и уже сказанное я буду переваривать часов сто — не меньше. — Эта тема закрыта, но как бы там ни было — я не собираюсь обсуждать это с тобой. Абсурд, блядь, какой-то.

— Абсурд, что ты мне целый год голову морочил, — но говорит это Катя абсолютно без злости, как будто констатирует факт разбитой, но не очень любимой чашки. Типа, ну бывает, никто от этого не застрахован, жизнь на этом не останавливается. — Но в целом, это был не плохой год — я была бы лицемеркой, если бы утверждала обратное.

Я открываю рот, чтобы извиниться, но все слова кажутся жутко банальными. Катя тоже это понимает: взглядом дает понять, что мне лучше держать рот на замке и идет до двери. Останавливается, как будто все-таки хочет сказать что-то на прощанье, но, помешкав, абсолютно молча переступает порог кабинета.

Теперь я точно знаю, в моей жизни она точно больше никогда не появится.

Почему-то уверен, что даже случайно.

Глава семьдесят пятая: Лекс

— Алексей Эдуардович, Виктория по старому адресу больше не проживает, — осторожно говорит мой водитель, воспользовавшись тем, что в моих бесконечных телефонных разговорах образовалась пауза. — Я расспросил соседей, но они ничего не знают. Говорят, что квартира уже несколько лет сдается, жильцы постоянно меняются.

На его вопросительный взгляд в зеркало заднего вида отвечаю сдержанным кивком.

Несколько дней назад, когда на меня свалилась правда, я не придумал ничего лучше, чем опросить водителя наведаться к Вике и незаметно понаблюдать, как она живет и все ли у нее в порядке. Появляться в ее жизни не имело никакого смысла. По крайней мере — сейчас, пока я не закрыл два важных вопроса.

Новость о том, что Вика переехала, меня почему-то не удивляет. Раньше я бы предположил, что, получив деньги она первым делом сняла себе какие-то шикарные апартаменты в центре с видом на реку, но теперь почти уверен, что место, в котором сейчас живет Вика, кардинально отличается от всего, что я могу представить.

Я благодарю водителя и снова переключаюсь на телефон.

Дело, которым я занят последние дни, требует последней, финальной точки.

Я специально оттягивал этот момент до последнего, потому что прекрасно знаю, что будет потом. Собирался с моральными силами перед тем, как вывести весь этот фарс на финишную прямую.

Я звоню своей любимой скрупулезной бухгалтерше и прошу ее закрыть все финансовые сделки с «Неоном».

— Я правильно понимаю, что под все вы имеете ввиду вообще все? — переспрашивает она.

Не потому что ставит под сомнение трезвость моей головы, а потому что вещь, которую я прошу сделать, попадает под категорию экстраординарных.

— Да, именно так. С выплатой всех неустоек по контрактам.

Она какое-то время молчит, и в динамике раздается только ее методичное щелканье мышью и резкие удары пальцев по клавишам. В конце концов, выдает сумму — приличную, больше того, что изначально вертелось у меня в голове. Когда я примерно прикидывал, во сколько мне все это встанет. Но даже если бы озвученное число было в два, три или даже десять раз больше — я бы все равно это сделал, чтобы раз и навсегда развязаться со всем этим дерьмом.

— Сколько времени на все это потребуется? — На всякий случай, прежде чем она ответит, мягко намекаю, что хотел бы получить максимально быстрый результат и за это готов выпалить ей двойную премию.

— У нас есть три незакрытых контракта, один на финальной стадии и документы по нему я приготовила заранее. До завтрашнего вечера все будет готово, Алексей Эдуардович. Да, кстати, насчет поляков.

Я ловлю себя на том, что в моей голове впервые в жизни не случается реакция «Вика снова нагадила мне под нос». Раньше именно так реагировал на все связанные с ней имена и события, а сейчас почти с интересом жду, что интересненькое вылезет на этот раз.

— Сегодня звонил инженер, сказал, что они закончат на неделю раньше срока.

— Ну еще бы, там же такие жирные проценты за досрочное выполнение работ.

— Они просят, чтобы в пятницу на объект выехали наши представители, провели осмотр и прием работ.

— Хорошо, я разберусь. Жду вашего звонка, моя вы пчела.

Татьяна Александровна говорит мне пару ласковых (в пределах разумного) и желает хорошего вечера.

Еще бы я знал, что такое «хороший вечер», когда на душе кошки скребут.

Прошу водителя отвезти меня домой, запираюсь в своей огромной и совершенно пустой квартире и раз в полчаса кочую из кресла на диван, а потом — на стулья за барной стойкой. Раньше я не задумываясь