Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Разная литература » Мартовские дни 1917 года - Сергей Петрович Мельгунов 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Мартовские дни 1917 года - Сергей Петрович Мельгунов

48
0
Читать книгу Мартовские дни 1917 года - Сергей Петрович Мельгунов полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 161 162 163 ... 172
Перейти на страницу:
буйных кронштадтцев, и в силу этого, может быть, Исполнительный Комитет тактически даже вынужден был вынести постановление о задержке уплаты жалованья арестованным впредь до окончания следствия и выяснения их виновности. Акт бытового двоевластия получил, однако, расширенное толкование, и о состоявшемся решении, «имеющем распространительный характер как в отношении чиновников всех ведомств, так и членов бывшей династии Романовых», постановлено было «сообщить председателю Совета министров» (формулировка взята из записи протокола). Как реагировало Правительство? Надо думать, что оно согласилось с такой постановкой, ибо вскоре министром юстиции было отдано аналогичное распоряжение в отношении всех лиц, следственное производство о которых шло в Чрезвычайной Следственной Комиссии. А все остальные? Временное правительство не внесло здесь никакой ясности и определенности и выбрало наихудший путь сепаратных решений, вызывавших протест и дававших пищу для всякого рода демагогических выпадов: производится-де растрата народных денег на многотысячные пенсии бывшим царским слугам. Не имея в своем распоряжении протоколов заседаний Врем. правит., трудно проверить правильность утверждений Суханова о постановлении Правительства 12 апреля выдать пенсии «бывшим министрам» в размере 7 тыс. руб., что и привело в негодование советские круги. По-видимому, речь шла об указанных выше отдельных постановлениях, о которых упоминает Набоков: «В самом начале (вероятно, в апреле) Временное правительство в двух случаях назначило пенсии в размере 7—10 тыс. (кажется, дело шло о Коковцеве и Танееве)». Ни тот, ни другой не принадлежали к числу тех материально необеспеченных людей, которых революция жестоко вернула в «первобытное бытие» и судьба которых волновала с моральной стороны Набокова. Почему в число избранных попал отец знаменитой Вырубовой, имя которой в этот момент было крайне одиозно? Политическая бестактность часто бывает чревата последствиями. Особо в деле о «сановниках» стоял вопрос о членах Государственного Совета «по назначению», обреченных на «совершенную праздность после переворота», хотя формально Государственный Совет, как учреждение, не был упразднен. По словам Поливанова, это почтенное учреждение и среди бюрократии принято было называть «Ново-Девичьим монастырем». «Наиболее добросовестные и тактичные члены Государственного Совета, – вспоминает Набоков, – почувствовали неловкость своего положения и нравственную невозможность получать крупное содержание, не делая ничего, и возбудили вопрос об уместности подачи в отставку». По поводу того, что члены Государственного Совета продолжают получать содержание, и «завопили» на митингах и в печати. «Весь этот шум, – утверждает управляющий делами Правительства, – произвел на Правительство большое впечатление». «И тогда, наконец, пришлось поставить во всем объеме вопрос о членах Государственного Совета… Правительство потратило целых два заседания на обсуждение его – и не могло прийти ни к какому определенному решению. Так вопрос и остался “неразрешенным”». Правительство не вышло из свойственной ему, столь характерной неопределенности потому, что «шум», поднятый вокруг этого вопроса (о том, что «посыпались протестующие резолюции рабочих и солдатских собраний», говорят составители Хроники февральской революции), не был так велик, как изображают мемуаристы, – иначе его резонансы не могли бы не отразиться в общей печати и в дошедших до нас отрывочных протоколах Исполнительного Комитета…529

«Бум», поднятый «левыми» в Исполнительном Комитете, потерпел фиаско. Их целью было добиться превращения Контактной Комиссии из органа «соглашения» в орган, диктующий Правительству свою волю. В их представлении Совет должен был играть роль не «задерживающего центра, а инстигатора массового настроения». Поэтому большевики, заседавшие в Исполнительном Комитете (Красиков, Стучка), требовали «гласности в переговорах с Правительством» – устранения всяких «тайн и дипломатии», обязательства для Контактной Комиссии вести протоколы, подписываемые обеими сторонами, и предложения Правительству делать в «письменной форме». «Правые» (Дан, Церетели, Брамсон) энергично возражали, указывая, что подобное решение уничтожает самый смысл существования Контактной Комиссии – выгода непосредственных личных отношений в том, что они дают возможность Исполнительному Комитету «ориентироваться в течениях Правительства». В воспоминаниях Суханов издевается над элементарной аргументацией противников оформления функций Контактной Комиссии, превращавших советских делегатов – посредников между «классовыми противниками» – в каких-то «пронырливых репортеров». Почему этот вопрос имел, однако, по признанию мемуариста, «огромную важность» для революции? Потому, что «левые» желали покончить с «теорией бережения Правительства», которую далеко не последовательно пыталось проводить в жизнь образовавшееся большинство в Исполнительном Комитете под руководством Церетели. Напор «левых» смутил «мамелюков», как начинает именовать с этого момента Суханов советское «болото», шедшее довольно послушно за своим признанным «вождем». В Исполнительном Комитете возникли «сомнения» в рациональности прежней тактики и у сторонников этого большинства: протокол 5 апреля несколько неожиданно отмечает предложение Чхеидзе «никаких непосредственных сношений с Правительством не иметь, сноситься с Правительством только письменно и требовать от Правительства письменных же ответов». Предложение «левых» собрало 17 голосов против 21, высказавшихся за сохранение status quo и принявших поправку Брамсона о необходимости самой Контрольной Комиссии вести «подробные записи переговоров, скрепленные подписями всех участников делегации».

Исполнительному Комитету не пришлось возвращаться к вопросам, поставленным в заседании 5 апреля. Он занялся своей собственной внутренней реорганизацией. Из Исполнительного Комитета выделено было бюро, к которому переходили функции Контрольной Комиссии, формально упраздненной уже 13 апреля. Через неделю разыгрались события, приведшие к первому правительственному кризису и к замене правительства «цензового» правительством «коалиционным». Взаимоотношение двух «классовых противников» внешне изменилось. Оппозиция в Совете в представлении Суханова сделалась «незаметной» и «окончательно бессильной». Это уже будущее по отношению к тому времени, о котором мы говорим.

Подноготная, вскрывающаяся при обозрении деятельности Контр. Комиссии, свидетельствует о симптомах, мало благоприятных для установления доверия во взаимных отношениях между властью и демократией, поскольку последняя выявляла свой общественный лик через советы. Очевидно, искусственный оптимизм не очень вдумчивого члена Правительства Вл. Львова, заявившего московским журналистам, что между Правительством и Советом «установлен тесный контакт, и слухи о трениях распространяют злонамеренные лица», не отвечал действительности. Может быть, Правительство и несколько злоупотребляло декоративной тактикой, внушаемой отчасти еще не исчезнувшими отзвуками приподнятых революционных настроений – тактикой, которую японский посол в Петербурге виконт Цунда в секретном послании министру иностранных дел в Токио в середине марта определял словами: «Если у людей сложилось поверхностное мнение, что все благополучно, то это происходит от того, что Временное правительство… скрывает от общества правду». Эта тактика определяла собой официальное знамя, которое реяло над общественной жизнью в мартовские и отчасти еще в апрельские дни. Слишком чуткая подчас к температуре общественных настроений «Русская Воля» писала по поводу правительственной декларации о войне 28 марта: «Союз Совета с Временным правительством – это союз жизни; союз в реальном творчестве – творчестве новых идей в истории». Впоследствии реальные очертания, в которых протекала тогдашняя действительность, значительно искажались. Так, Милюков уверял читателей своей «Истории», что упоминавшееся выше воззвание Правительства 26 апреля,

1 ... 161 162 163 ... 172
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Мартовские дни 1917 года - Сергей Петрович Мельгунов"