Книга Аквитанки - Юлия Галанина

Путь генуэзца, как и предвидела Жаккетта, пересекся с ниткой, он запнулся и грохнулся прямо в лужу помоев. Лицом и костюмом.

На его вскрик из каюты выглянула чуть растрепанная, в одной рубашке Жанна, ахнула и поспешила на помощь.

Жаккетта кинулась к месту происшествия из своей засады.

– Что это с вами, сеньор?! – причитала она, быстро убирая нить, пока госпожа помогала подняться пострадавшему.

– Вы не ушиблись, милый Джирламо? – вторила ей Жанна.

Благоухающий рыбными отбросами генуэзец, ругаясь, поднялся.

– Ничего не понимаю! – воскликнул он. – Я обо что–то зацепился!

– Да? – удивилась Жаккетта. – Ума не приложу, за что Вы могли зацепиться!

– Бог мой, что тут разлито? – с отвращением спросила Жанна, прикрывая нос рукавом рубашки.

Жаккетта добросовестно понюхала генуэзца.

– Рыбой! – сообщила она.

Тут, как по заказу, появился мальчишка с кухни. Не раньше и не позже.

У Жаккетты было чувство, что он тоже сидел где–то поблизости и ждал представления.

– Извините, господа, я убрать хочу! – забубнил сорванец. – Ой, Вы, я вижу, уже вляпались?

– Так это ты, паршивец?! – взвился генуэзец.

– Я нечаянно! – заныл мальчишка, прячась за Жаккетту. – Запнулся на этом месте и разлил. Побежал за тряпкой и водой, а Вы уже…

– Вот видите! – вмешалась Жаккетта. – Он тоже тут запнулся. Это место такое, запинаются все, кто ни попадя!

Махнув рукой, расстроенный генуэзец побрел к себе мыться и чиститься.

Жаккетта невинно смотрела ему вслед.

Приятно, когда можно сделать собственными руками небольшой праздник!

* * *

Из воды вырастал долгожданный Родос.

Галеры неслись к нему, словно птицы к родному гнезду.

Вот и гавань, над которой нависла крепость.

Если капитану и остальным родосцам она, наверное, казалась доброй матерью, призывно раскинувшей руки бастионов навстречу вернувшимся из странствий детям, то Жаккетта увидела в крепости сказочного каменного краба, выставившего к воде многочисленные клешни. Оптимистично выделялась на фоне волн скромная виселица, установленная на одной «клешне».

* * *

Пассажиры собрались под навесом.

Генуэзец понимал, что прощание с прекрасной Жанной не за горами, поэтому старался провести последние минуты путешествия рядом с ней.

Он был на Родосе и сейчас показывал на башни и бастионы:

– Это бастион святого Георгия, а вон там башня Девы Марии, башня Испании, башня Италии. Те ворота носят имя святого Иоанна, а форт, во–о–он там – святого Николая.

– Да, от этой крепости прямо веет неприступностью! – решила Жанна.

Крепость Родоса гораздо больше походила на замок ее мечты, чем одинокая башня грубой кладки имения Фальеров. Но хозяева этой крепости дали обет целомудрия и безбрачия и королевы были им не нужны.

Отсюда можно будет сесть на судно, идущее с надежным сопровождением в Европу. Осталось несколько часов, и надо решить, куда же плыть, чтобы родные берега не встретили радостным инквизиционным костром.

Но голова думать отказывалась. Липкий, неизвестно откуда взявшийся страх подкрался к сердцу, заставляя его учащенно биться.

Жанне хотелось, как и в час нападения турецкой галеры, вцепиться, вжаться в генуэзца, чтобы не остаться одной перед поглощающим все краски мира ужасом. Чтобы кто–то еще разделил ее горести, с которыми так трудно бороться одной, взял часть ее бед.

Но нести эту чашу и дальше предстояло в одиночестве. Про висящий над головой инквизиционный меч не рассказывают случайным знакомым. Если хотят жить.

– Вы опять загрустили, госпожа Жанна? – спросил генуэзец. – Раскройте причину Вашей грусти. У вас точно такое же лицо, как в начале нашего путешествия.

– Я понятия не имею, где мне остановиться, пока я не определюсь, с каким кораблем я поплыву домой, – с усилием улыбнувшись, сказала Жанна. – И это меня огорчает.

– Вы избрали странный повод для огорчения! – воскликнул генуэзец. – Я сам сопровожу Вас в лучшую гостиницу города и сниму достойные Вас апартаменты.

Жанна благодарно, но с достоинством, склонила голову.

– Буду очень Вам признательна.

Пока они обменивались любезностями, галера стала на якорь. В гавани, кроме нее было много судов, как парусно–гребных, так и чисто парусных.

Мелкие лодчонки сновали туда–сюда, перевозя людей и товары.

Жаккетту, стоящую около госпожи, поразили находящиеся слева на выдающемся в залив моле ряды каких–то странных, похожих на маленькие мельницы сооружений.

Она хотела спросить про них генуэзца, но он был занят Жанной.

Костюм его, к радости Жаккетты, очень слабо, но пах протухшей рыбой. Ей нравилось чувствовать себя хитрой и коварной женщиной, так ловко проучившей скрягу.

* * *

Путешествие с Кипра до Родоса завершилось.

К судну подошла барка, которая должна была перевести пассажиров на берег. Она была довольно чистой, сиденья, для удобства перевозимых персон, были оббиты коврами.

Распрощавшись с капитаном, снова облаченным в официальный плащ, пассажиры поплыли на барке к берегу.

Жанна, поддерживаемая генуэзцем, ступила на землю. Жаккетта выбралась сама. Земля, как всегда после корабля, покачивалась под ногами.

Генуэзец нанял для них экипаж.

Во время поездки к гостинице, странное желание вдруг овладело Жанной.

– Вы исполните одну мою просьбу, милый Джирламо? – спросила она.

– Да, моя донна! – ответил генуэзец.

– Я хочу подняться на городскую стену! – сказала Жанна, сама удивляясь, что она там забыла.

– Хорошо, моя донна! – согласился генуэзец.

* * *

Над широкой крепостной стеной привольно гулял морской ветер. Было уже слишком лето и маки, конечно, отцвели. Лишь отдельные запоздавшие головки кланялись ветру то там, то сям. Если в них поселились души защитников Родоса, то они выбрали хорошее место.

Жанна стояла на стене и смотрела по сторонам.

Справа по стене шел зубчатый парапет с выступающими наружу бойницами, где были установлены пушки и могли прятаться арбалетчики.

Слева парапета не было и город виднелся во всей красе.

Деревья казались с такой высоты кустами. Теснились песчанно–желтые, серые, бурые кубики домов. Высился дворец Великого магистра, выделялся четырехугольный двор Госпиталя и короткая и прямая улица Рыцарей. Плоскости крыш прорывали колокольни и купола.