Книга Царствование императора Николая II - Сергей Ольденбург

Среди депутатов, исключенных за обструкцию, был социал-демократ большевик Малиновский, состоявший с 1910 г. на службе в тайной полиции. Он пользовался доверием Ленина и был членом Центрального комитета партии; через него Министерство внутренних дел было хорошо осведомлено о планах большевиков. Но его резкие агитационные речи в Госдуме возмутили нового товарища министра внутренних дел Джунковского, который решил прервать с ним сношения и сообщил М. В. Родзянко об истинной роли Малиновского, которому, разумеется, пришлось сложить депутатские полномочия и уехать за границу.

Ленин долго отказывался признать, что Малиновский был агентом полиции; «Правда» объясняла его уход нервным переутомлением и порицала его за недостаток выдержки. Меньшевики, наоборот, злорадствовали. С этого момента правительство утратило свой главный источник осведомления о внутренних делах партии большевиков.

Так как правительство взяло курс в сторону трезвости, общество стало относиться к этой проблеме с иронией. Дума отвергла кредит в 300 000 рублей на субсидии обществам трезвости. «Если хотите трезвости, – провозглашал Ф. И. Родичев, – добывайте свободу!» Когда в виде опыта винные лавки в Петербурге были закрыты на второй и третий день Пасхи – рабочие на многих заводах объявили забастовку, «так как вследствие закрытия мест продажи спиртных напитков в предшествующие два дня они лишены были возможности привычным образом провести праздничные дни».

Тем не менее министр финансов Барк уже в апреле мог сообщить, что за последние месяцы вынесено 416 приговоров сельских сходов о закрытии винных лавок. Деревня отозвалась на кампанию в пользу трезвости совершенно иначе, нежели город.

Соотношение партий в Думе оставалось неопределенным, прочного большинства не было. При резком столкновении октябриста Н. П. Шубинского с П. Н. Милюковым думское большинство исключило лидера кадетов, но против исключения Шубинского получилось большинство в три голоса. Председательствовавший в этом заседании прогрессист А. И. Коновалов вышел из президиума, и на его место (303 голосами против 11) избран был товарищем председателя Государственной думы октябрист А. Д. Протопопов.

В одном из своих последних заседаний (10 июня) Дума, при закрытых дверях, полностью приняла военную программу. Государь поручил М. В. Родзянко «передать Госдуме изъявление Моего искреннего удовольствия по поводу принятого Думой патриотического постановления об отпуске кредитов на усовершенствование обороны государства».

Хотя И. Л. Горемыкин вслед за В. Н. Коковцовым отстаивал в Госсовете допущение польского языка в городских самоуправлениях царства Польского – Госсовет вторично отверг этот проект. Он также отклонил проект введения волостного земства. При различии настроений обеих палат проводить новые законы становилось затруднительно.

«В наше действительно переходное время, – говорил в Госдуме товарищ министра народного просвещения барон М. А. Таубе, – писать органические уставы чрезвычайно нецелесообразно… Какое бы ни было правительство… при настоящей комбинации и констелляции сил и в Госдуме, и в Госсовете закон этот пройти не может». («Спасибо за признание, это верно!» – отозвались голоса слева.) «Новое время» вспоминало последние речи Столыпина о «волшебном круге», создающемся для законодательства, о необходимости «трахеотомии»…

Сессия Государственной думы закрылась 14 июня. Под занавес она приняла так называемую «поправку Годнева» к государственной росписи, запрещающую министрам использовать по своему усмотрению неупотребленные остатки кредитов по их сметам. Госсовет эту поправку отверг, и левая печать утверждала, что, следовательно, отвергнут и весь бюджет; но дело ограничилось тем, что роспись была опубликована и введена в действие без вступительной части. 30 июня на каникулы разошелся и Госсовет.

* * *

В международной политике первая половина 1914 г. прошла довольно тихо. Много писали о злоключениях принца Вида, избранного князем Албании; ему никак не удавалось добиться признания со стороны местного населения. Во Франции парламентские выборы прошли под знаком борьбы против трехлетнего срока военной службы: большой успех имели социалисты. Тем не менее президент Пуанкаре не согласился предоставить власть противникам нового военного закона, и после неудачного опыта с кабинетом Рибо (который был свергнут в тот же день, как предстал перед парламентом) премьером был назначен независимый социалист Вивиани, человек дипломатичный, удовлетворивший левое крыло палаты обещанием изучить вопрос о способах замены трехлетней службы, – а пока закон оставлен был в силе. Кайо, считавшийся возможным лидером левого большинства, был временно отстранен от власти, так как предстоял процесс его жены, убившей редактора «Фигаро» Кальметта за опубликование личных писем ее мужа к ней.

В Англии угрожающие формы принимал ирландский вопрос. Закон о гомруле должен был войти в силу летом 1914 г.; протестантское население Ольстера готовилось к вооруженному сопротивлению, а в английском офицерстве проявлялось открытое нежелание идти против «верных Англии» ольстерцев ради «ирландских сепаратистов».

Австро-русские отношения оставались натянутыми. В начале 1914 г. в Мармарош-Сигете (Карпатская Русь) и во Львове разбирались дела о русофильской пропаганде. Член Государственной думы граф В. А. Бобринский ездил свидетелем защиты в Мармарош-Сигет. Часть обвиняемых была оправдана.

Столетие рождения малорусского поэта Тараса Шевченко было официально отпраздновано в Галиции, тогда как в России ему пытались придать антирусский характер. В петербургских газетах даже появились сведения, будто в Киеве малорусскими сепаратистами («мазепинцами», как их называли противники) устроена была демонстрация с лозунгом «Да здравствует Австрия». Киевский губернатор Н. И. Суковкин, однако, опроверг эти сообщения.

2 июня государь со всей царской семьей выезжал в Румынию и в Констанце встречался с румынской королевской семьей (в марте в Россию приезжал наследный принц Фердинанд с супругой и с сыном). Ходили упорные слухи о предстоящей помолвке великой княжны Ольги Николаевны с молодым румынским принцем Королем.

* * *

15 (28) июня в Сараеве, столице Боснии, был убит наследник австрийского престола, эрцгерцог Франц-Фердинанд. Он считался сторонником превращения Дунайской монархии в триединое германо-венгро-славянское государство, с расчетом на расширение в сторону Балкан, а то и за счет России; немецкие и особенно венгерские националисты его недолюбливали.

«Русское общественное мнение не считало покойного эрцгерцога в числе друзей России. Но оно не может не испытывать чувства глубокой скорби перед его трагической кончиной и негодования к убийцам, в фанатическом ослеплении сеющим смерть направо и налево», – писало «Новое время». Государь выразил соболезнование престарелому императору Францу-Иосифу; австрийского посла графа Чернина посетили великие князья, министры, видные сановники.

Но уже 18 июня «Новое время» указывало, что против Сербии «началась очень опасная кампания». Хотя оба задержанных участника убийства были австрийские подданные, австро-венгерская печать обвиняла в организации убийства Сербию. Начались аресты среди сербов, живущих в Боснии; происходили демонстрации, толпы громили сербские магазины. В России относились с негодованием к этим попыткам использовать возмущение, вызванное убийством эрцгерцога, для политических целей Австро-Венгрии на Балканах.