Книга Из Парижа в Бразилию по суше - Луи Буссенар

– Если у тебя крепкие ноги, верный глаз, отважное сердце и ты вынослив и испытываешь трудности с деньгами, без коих невозможны ни войны, ни путешествия, то тебе волей-неволей, вне зависимости от твоего местонахождения, придется покрывать за день не менее сорока километров, – заявил Жюльен.

– Несомненно! – с важным видом подтвердил Жак.

– А это значит, что мы будем проходить в день по десять лье.

– Даже больше, если удастся!

– Согласен! Десять лье – это минимум.

– Сегодня у нас пятое декабря, следовательно, мы должны, если произведем простые арифметические подсчеты и абстрагируемся от крайних случаев, прибыть в мое будущее поместье шестого февраля тысяча восемьсот восьмидесятого года.

– Совершенно верно. С учетом же непредвиденных обстоятельств, которые могут задержать нас в пути, мы окажемся там самое позднее двадцать первого того же месяца.

– «Ол райт!», как говорят наши друзья-англичане… Кстати, ты уже до конца продумал маршрут последнего отрезка нашего пути? Ведь это вопрос очень важный!

– Да, все дело теперь за твоим одобрением.

– Ты же знаешь, я заранее голосую обеими руками «за»!

– И тем не менее было бы совсем неплохо, если б ты ознакомился с моими планами.

– Слушаю тебя.

– Поскольку реки – это своего рода магистрали, которые сами несут путешественника, я предполагаю, насколько возможно, воспользоваться теми из них, которые текут в нужном нам направлении, тем более что дороги и тропы имеют там неприятную привычку то и дело петлять, заставляя несчастного землепроходца отмеривать лишние километры.

– Ты здорово придумал! Молодец! Заставить реки нести нас к заданной цели – разве не замечательно!

– В данном отношении сей регион исключительно благоприятен для нас: страны, через которые пролегает наш путь, обладают густой речной сетью, что позволит сократить приходящийся на сушу отрезок маршрута до немногим более пятисот пятидесяти километров.

– Браво!

– И наконец, чтобы счастье было совсем полным, эти пятьсот пятьдесят с небольшим километров мы пройдем в самом начале маршрута и без всяких помех. Таким образом, когда мы подойдем к первому водному пути, то сможем отослать наших помощников и мулов и уже одним отправиться в путешествие по рекам, сообщающимся между собой.

– А большой эскорт будет сопровождать нас?

– Да нет: слишком много людей – тоже плохо. Мы захватим с собой небольшую подвижную группу, способную преодолеть любые препятствия. Многочисленный отряд, к тому же состоящий из особ недисциплинированных, с которыми ты никак не можешь управиться, лишь вызывает тревогу и недовольство у местных жителей. Ну а несколько миролюбивых путешественников могут пройти где угодно, не возбуждая недоверия или чувства страха.

– Полностью разделяю твое мнение.

– Это обстоятельство тем более необходимо иметь в виду, что примерно в пятидесяти лье от Чукисаки мы вступаем на территорию большого индейского племени из группы гуарани[274]. Представители этого этноса вежливы, приветливы, трудолюбивы. Они обрабатывают землю и продвинулись далеко вперед по пути цивилизации. Так что с их стороны нам нечего опасаться. Я даже подумываю, а не обойтись ли нам двумя сопровождающими, которые, кстати, будут присматривать и за животными. Наше вооружение, – надеюсь, оно нам не понадобится, – состоит из трех великолепных карабинов-винчестеров и револьверов смит-вессон, подаренных нам сэром Кэмпбеллом. Походного снаряжения у нас вполне достаточно, провизии – тоже. Короче, нас ничто здесь не удерживает.

– Тогда – в дорогу!

Шестого декабря рано утром друзья покинули столицу Боливии – Чукисаку[275], даже не познакомившись с этим красивейшим городом, как он того заслуживает со всех точек зрения. Но ими владела лишь одна мысль – идти вперед во что бы то ни стало!

Мы не будем следовать за ними шаг за шагом по этому обширному региону, куда они устремились со свойственной им энергией. Сопровождать их нам тем более ни к чему, что все дни походили один на другой. Отважные французы проходили километр за километром, и ничто не нарушало заданного ими самим себе монотонного ритма.

Встав утром на заре, они сразу же выступали в поход и шли без остановок до десяти часов. С десяти до двух – привал, во время которого путешественники завтракали и отдыхали. С двух часов и до сумерек – снова дорога. А вечером они готовили ужин, стараясь при этом как можно экономнее расходовать запасы провизии.

На ночлег наши землепроходцы обычно останавливались в небольшой индейской деревушке, состоявшей из нескольких хижин, а иногда и в поселке. Но порой, хотя и редко, им приходилось спать под открытым небом, а это не так-то весело в сезон дождей. В этом случае кроватью служил гамак, подвешенный между двумя деревьями, а крышей – кусок брезента, который до этого был приторочен свернутым в рулон к седлу мула, а теперь растягивался на веревках над походным ложем. В общем, получалось великолепное убежище, надежно защищавшее путников от легендарных тропических ливней.

Покинув столицу Боливии, друзья прошли через городки Такопая и Пескада и деревни Акито и Сайпура и очутились в краю Чиригуано, жители которого – гуарани – оказались именно такими, как их обрисовал Жюльен.

На девятый день наши французы вышли к болотцам, образуемым во время разливов реки Паранити, и, благополучно миновав эту опасную зону благодаря индейцу, проведшему их тропами, которые были известны лишь ему да его соплеменникам, на двенадцатый день достигли деревеньки Ротиха, расположившейся на берегу Тукубаки.

На этом на какое-то время путешествие по суше закончилось.

В среднем наши герои проходили немногим более сорока километров в день, так что за эти одиннадцать дней они одолели пятьсот семьдесят пять километров, отделяющих Чукисаку от первой судоходной реки.

Французам удалось договориться с индейцами племени чикито, людьми веселыми, гостеприимными и приятными в общении, что те доставят их на своих лодках до старинной миссии Олидера у места впадения в Тукубаку ее притока Сан-Лоренцо.

Верный Эстебан оказал своим хозяевам неоценимые услуги, выступив во время переговоров переводчиком, ибо он блестяще владел lingea geral – «основным языком», а точнее, одним из южноамериканских диалектов, на котором говорит большая часть индейцев, и особенно гуарани.