Книга Короли океана - Гюстав Эмар

– Чертов бездельник! Не мог подождать, пока я сам не спущусь?

– Похоже, нет, капитан. Он говорит – вас нужно срочно предупредить.

– Хорошо, сейчас иду. – И, повернувшись к герцогине, Онцилла с почтительным поклоном прибавил: – Сударыня, я вынужден оставить вас на несколько минут. Соблаговолите же набраться немного терпения, и скоро все уладится.

– Идите, сударь, я подожду.

Онцилла вышел к подручному.

– Ну что, – спросил он, – где этот Сандоваль?

– Во дворе дожидается, капитан.

– Ладно, ступай за мной.

Разбойник, называвшийся Сандовалем, отъявленный негодяй с угловатым лицом и мрачным взглядом, о чем-то бурно разглагольствовал, размахивая руками, перед своими товарищами.

– Так, что за шум? – резко проговорил Онцилла. – Никак тебе сам черт привиделся, негодник, коли стоишь тут бледный как смерть.

– Нет, капитан, черта я не видал, а вот дружков его закадычных – это да.

– Да что ты говоришь?

– А то, капитан, что ежели мы не поостережемся и не будем начеку, то нам, как пить дать, скоро крышка.

– Да говори ты толком, негодник!

– Вот-вот, вы тут кое с кем все любезничаете, а друзей-товарищей за собак да скотов держите.

– Ближе к делу!

– Эх, разрази меня гром! Хотите, чтоб я вам рассказал, так скоро сами все узнаете.

– Не пойму, что меня держит, мерзавец ты эдакий!..

– Вот именно, валяйте дальше! Ну да бог с вами, в двух словах дело вот в чем. В часе езды отсюда, не больше, я столкнулся чуть ли не нос к носу с отрядом ладронов – они мчались во весь опор.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? У страха-то глаза велики.

– О, никакой опасности пока нет. Я их разглядел и пересчитал. Есть среди них и испанцы. А всего их с полсотни будет.

– И ты называешь это дурной вестью? – рассмеялся Онцилла. – А по-моему, напротив, она самая что ни на есть прекрасная. Да и с чего ты взял, что они держат путь именно сюда? Впрочем, пусть едут, уж мы-то их встретим. В конце концов, ладроны такие же люди, как и все, и мы еще поглядим, у кого когти длиннее – у них или у нас. Ладно, ребята, все за мной! Давайте приготовим нежданным гостям достойный прием.

Глава XX

Возмездие

Онцилла, несмотря на свою напускную самоуверенность, на самом деле испугался не на шутку, услышав такую весть. Он не мог взять в толк, откуда враги так скоро прознали о его прибежище.

Береговые братья могли столь быстро напасть на его след лишь в случае измены. Но кто предал его? И каким образом? Этого он совершенно не понимал. Между тем нельзя было терять ни единого мгновения. Враг мог нагрянуть с минуты на минуту. А значит, надо было не мешкая готовиться к решительной обороне или же, если с этим ничего не выйдет, подготовить пути к бегству.

Онцилла глубоко изучил человеческую душу, и страх, охвативший головорезов, которыми он верховодил, при объявлении, что флибустьеры уже близко, его просто поразил. В самом деле эти подлые душонки, всегда готовые на любое злодеяние, даже самое страшное, не могли противостоять неприятелю, если тот действовал решительно и напористо.

Вообще, злодеи – всегда трусы: они не бойцы – всего лишь налетчики. Сражаться в открытом бою да при свете дня, глядя в лицо противнику, не их удел. На такое у них кишка тонка – их охватывает страх, и они бросают оружие. Онцилле хватило и нескольких минут, чтобы прикинуть что к чему. Он и за это короткое время понял, что в сложившихся обстоятельствах обороняться бесполезно. И единственное, что ему остается, так это попробовать бежать, хоть шансы и невелики да и риск немаленький. Но другого выбора не было – на нем он и остановился.

Тот факт, что Береговые братья узнали о его тайном прибежище на постоялом дворе «У погонщика», не вызывал у него никаких сомнений. Но даже если предположить, что его местонахождение раскрыто, Онцилла все равно надеялся успеть выбраться из старого дома и выиграть достаточно времени, покуда флибустьеры будут искать потайной вход, через который можно было проникнуть в дом-крепость.

С фермы же было только три выхода: тот, через который выбирались разбойники и который был надежно сокрыт, так что, не зная о нем, найти его было невозможно; через второй, тоже потайной, можно было попасть на постоялый двор; наконец, третий, самый главный, вел к длинному и довольно широкому подземному ходу, который, в свою очередь, выходил далеко в открытое поле. Этим-то, третьим, выходом и думал воспользоваться Онцилла.

Он созвал всех своих подручных и, выразив им горячую признательность за проявленные храбрость и благоразумие при похищении герцогини, закончил свою речь так:

– Знаю, кабальеро, на вас можно положиться. Придет время, и вы поможете мне проучить ладронов как следует. Но мы не солдаты и не деремся ради пустого дела чести. Наша кровь в большой цене, чтобы проливать ее почем зря. И наш долг – по возможности не ввязываться в бой, а избегать его. Я думаю при вашей поддержке, на которую очень надеюсь, сбить со следа наших врагов и меньше чем за час уйти от их преследования. Для этого понадобятся только ваши повиновение и решимость. И запомните, малейшее колебание – и нам конец, безвозвратно. Главное – помните, мы имеем дело не с обычным врагом. Ладроны не знают жалости. Тех из нас, кто попадет к ним в руки, они прикончат на месте. Так вы готовы мне повиноваться?

– Да! – единогласно отвечали разбойники.

– Отлично, тогда не будем терять ни минуты. Седлайте лошадей, запрягайте мулов в носилки, а я пойду предупрежу пленниц.

Разбойники не заставили упрашивать себя дважды и бросились к загону для скота с решимостью, говорившей о том, что им не терпится бежать отсюда, и как можно скорее.

Между тем Онцилла, как он и сказал, вернулся в покои к пленницам. Те сидели в средней комнате и о чем-то оживленно разговаривали. При виде Онциллы они тотчас умолкли и с нескрываемой тревогой стали ждать, когда он подойдет ближе.

Было не самое подходящее время пускать в ход дипломатию. Время поджимало – действовать надо было быстро. И Онцилла решился перейти прямо к делу.

– Сударыня, – с поклоном обратился он к герцогине, – мои враги уже близко, и попасть к ним в руки для меня смерти подобно. Так что соблаговолите следовать за мной.

– Это еще зачем? – спросила герцогиня так же прямо. – Ни мне, ни моей дочери, ни доброй Майской Фиалке нечего бояться. Напротив, нам остается лишь набраться терпения и ждать, когда наконец прибудут те, кого вы считаете своими врагами. И если намерения у вас по-прежнему исполнены надежды, то чем раньше повидаюсь я с братом, тем скорее узнаю все, что вас так интересует.

– Сударыня, – с горечью отвечал Онцилла, – такое было бы возможно, имей я дело с другими людьми, а не с этими. Чтобы от них чего-нибудь добиться, мне нужно поставить им условия. Но я могу это сделать лишь в том случае, если вы останетесь при мне. Еще раз говорю, вам придется отправиться со мной.