Книга Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд

Для понимания изощренности и опасности «оборотней» из лжепартизанских формирований рассмотрим дело «партизанского полка полковника Нивского» из Ворошиловградской области. В январе 1943 г. в НКВД УССР поступили данные о существовании в Троицком районе области партизанского полка под командованием полковника Нивского и некоего Ткаченко, объявившего себя секретарем подпольного райкома КП(б)У. Эти лица предоставили в УШПД и партийные органы «отчет о боевой деятельности» и список – представление к наградам «соратников» (включая звание Героя Советского Союза агенту германской контрразведки Васильеву). Нивский прибыл в освобожденный райцентр Старобельск с отрядом в 53 вооруженных человека, предложив опергруппе УШПД вывести его отряд в тыл для боевых действий.

Проверочные мероприятия, сведения агентуры и свидетелей указали на присутствие среди «партизан» бывших полицейских, изменников и подозрительных личностей. Нивский и другие «командиры» были скрытно задержаны и допрошены. Как выяснилось, под фамилией Нивский скрывался Николай Вилл, эстонец, исключенный в 1932 г. из партии по судимости. В начале войны он попал в плен и стал агентом немецкой разведки, резидентом в Оболонском районе Полтавщины, где создал ложный «комитет по переправке бежавших пленных» через линию фронта, использовав его для вывода в советский тыл большой группы немецких агентов.

Затем предатель оказался в Ворошиловградской области. Сообщниками его стали агенты противника, завербованные в лагерях для военнопленных. Василий Гуларьян (бывший армейский капитан, член партии и выпускник военной академии, работавший провокатором при карательных отрядах в Сумской и Харьковской областях). Василий Посохин (воентехник 2 ранга, член партии), а также агенты Алексеев и Александров (устроившийся начальником мобчасти Троицкого военкомата).

Упомянутый Ткаченко и агенты Васильев, Калашник образовали «руководство Троицкого райкома партии», Таволжанский стал «председателем райисполкома», на руководящих постах разместились и другие участники немецкой резидентуры. Изменники настолько правдоподобно имитировали партизан и подполье, что уже на освобожденной территории в феврале 1943 г. сумели добиться расстрела настоящих командиров партизанских отрядов Воробьева, Науменко и Яценко, обвинив их в сотрудничестве с врагом.

Был также создан в июле 1942 г. лжепартизанский «полк», с позиций которого вражеская агентура пыталась проникнуть в руководящие органы области, наладить сбор развединформации. «Оборотням» удалось в определенной мере сдерживать развитие партизанского движения в регионе. Они выдали карателям партизанско-подпольные группы в Троицком, Покровском, Лозно-Александровском и других районах. В частности, в ноябре 1942 г., выведав планы и состав партизанской группы в совхозе «Опытное поле», донесли в комендатуру – в результате облавы погибло свыше 30 партизан. Всего по делу Н. Вилла арестовали около 40 агентов немецких спецслужб, 14 человек приговорили к высшей мере наказания[784].

Велика заслуга сотрудников спецслужб, обеспечивавших защиту партизан, в деле предотвращения терактов против командного состава. Известно, например, что по данным спецслужбы удалось предотвратить покушение боевиков ОУН на командира диверсионного отряда УШПД, Героя Советского Союза В. Яремчука[785].

Сотрудники контрразведывательных подразделений имели оперативное подчинение по своей ведомственной вертикали и координировали работу с соответствующими подразделениями Центрального и Украинского штабов партизанских действий. Правда, нередко случались «производственные конфликты» между оперработниками и партизанскими «батьками». Последние, случалось, вмешивались в работу особых отделов, игнорировали информацию и рекомендации чекистов, чинили препятствия в повседневной работе. Как докладывал командир опергруппы НКГБ «Унитарцы» В. Хондожко («Юхно»), прибыв в начале января 1944 г. к командиру партизанского соединения И. Шитову (узнавшему, что перед ним оперработники НКГБ), чекисты встретили формально доброжелательный прием. Однако хозяева тут же стали аккуратно убеждать посланцев Киева в том, что им целесообразнее перейти в «родственный» отряд Д. Медведева. По данным агентуры, Шитов дал команду «ни в коем случае» не оставлять спецгруппу при штабе соединения, опасаясь выявления допущенных им ошибок[786].

Документы свидетельствуют, что сотрудники НКВД-НКГБ – представители 4-го Управления или УШПД – имели высокий статус в партизанских формированиях (при всем неоднозначном к ним отношении, вплоть до угроз расправы со стороны «хозяев тайги»). Их компетенция распространялась и на контроль над взаимоотношениями руководящего состава партизан. Характерным примером служит освещение капитаном НКВД Я. Коротковым конфликта между представителем ЦК КП(б)У и УШПД в Сумском соединении С. Ковпака (с октября 1942 г.) Иваном Сыромолотным и знаменитым комиссаром соединения С. Рудневым.

Бригадный комиссар И. Сыромолотный не имел ни подчиненных, ни собственной радиосвязи с Центром, чувствовал себя ущемленным в процессе принятия решений, в возможности координировать действия партизанских формирований. В марте 1943 г. в письме к Т. Строкачу представитель ЦК вопрошал: «Ты бы написал, каковы мои функции как члена штаба. Ведь в отряде есть командир и комиссар, а я кто?».

К тому же И. Сыромолотный стал предаваться пьянству. Потрясенный таким «примером для подчиненных», Руднев старался образумить эмиссара правящей партии. Вспыхнул открытый конфликт, свидетелями которого стали рядовые партизаны. В результате мстительный бригадный комиссар стал в пьяных разговорах с партизанами клеветать на коллегу: «…Руднев – враг. В мирное время он сидел в тюрьме, надо было его убрать совсем… Комиссар врагом был, врагом и остался». При этом Сыромолотный предусмотрительно нахваливал С. Ковпака (самого подававшего не лучший пример в быту для партизан, имевшего любовницу, «такую же дуру как и он сам», по оценке из личного дневника С. Руднева), противопоставлял его «авторитет» харизматичному комиссару (Руднев в довоенные годы прошел подготовку «профессионального» партизана и фактически ведал боевым планированием соединения).

Уже в марте 1943 г. чекист сообщил, что начальник опергруппы НКВД СССР «Поход» А. Мирошниченко «Сыромолотного характеризует как несерьезного человека, других криминалов не знает, не сталкивался с ним». Наконец, в мае 1943 года И. Сыромолотный по приказу УШПД был отозван в Москву. В июле авторитетная комиссия (опиравшаяся и на мнение спецслужбы) дала оценку его зафронтовой «деятельности»: «Сыромолотный полностью скомпрометировал себя как представитель ЦК КП(б)У и Украинского штаба партизанского движения». Однако из номенклатуры выпадали редко, и вскоре его утвердили членом Военного совета 5-й гвардейской танковой армии. В рядах ковпаковцев действовал и агент спецслужбы «Загорский», напрямую информировавший Т. Строкача о состоянии дел, непростых взаимоотношениях С. Ковпака и С. Руднева (фактического боевого руководителя соединения), об обстоятельствах гибели Семена Васильевича в беспримерном Карпатском рейде лета 1943 года[787].