Книга Век испытаний - Сергей Богачев

— Иван Сергеевич, мы проверили ваши слова, и если судить по документам и счетам в банках, то вы нищий человек, — парень с любопытством, словно видел его в первый раз, посмотрел на Ивана. — Но тогда возникает закономерный вопрос — где деньги? При вас мы их не обнаружили, может быть, поделитесь секретом, где они?

Рассказ Черепанова о сделке с Моджахедом занял у него пару минут. И только в самом конце, как бы вскользь, он произнес ключевую для себя фразу:

— Все деньги ушли к Моджахеду. Теперь его ход. Он должен сообщить о месте и времени передачи заложников.

Черепанов не врал, ведь, получив деньги, Моджахед рано или поздно освободит пленных. Но Иван не назвал, кому должен сообщить Моджахед о подробностях обмена. Пусть думают, что ему. На этой маленькой детали и была построена схема, которая могла стоить ему жизни.

По всему было видно, что выплывшая вдруг фигура одного из командиров батальона «Смерч» не входила в планы бойцов, служивших в другом подразделении. Уже в самом начале своего рассказа Черепанов видел, как нахмурился Учитель, только услышав позывной «Моджахед», а стильный парнишка нервно поправил узел на своем галстуке и потянулся за сигаретами. «Я свой козырь предъявил, теперь ход за вами», — подумал Иван, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

Так и не докурив сигарету, парень встал и вновь направился в сторону джипа. Явно чем-то расстроенный Учитель направился за ним. «Неужели сработало?» — чтобы не спугнуть удачу, Иван боялся об этом даже думать. Он переключил свое внимание на еще совсем юного парнишку, которого Учитель называл Пашей, а Черепанов окрестил «телефонистом». Самое интересное было в том, что на протяжении всего разговора этот умелец так и не выпустил из рук своей «игрушки» — генератора тока полевого телефона. Всем своим видом он демонстрировал готовность крутануть ручку этого устройства в любой момент. «Надо, Паша, тебя хорошенько запомнить, — внимательно посмотрев на паренька, подумал Иван, — Если таких, как ты, вовремя не остановить — большая беда будет».

Вскоре дверца джипа отворилась, и высунувшийся из салона автомобиля Учитель крикнул своему помощнику:

— Слышь, Павло! Отведи этого за угол, пусть отольет, а потом засунь его к остальным. А ты иди, помоги.

Последние слова он бросил еще одному бойцу, который сразу же двинулся в их сторону.

Во дворе уже вовсю светило солнце. Судя по звукам моторов, доносившимся из-за забора, промзона, куда привезли пленника, находилась где-то недалеко от дороги. Черепанов на глаз прикинул расстояние до забора, но его высота и протянутая по краю «колючка» остановили его от безрассудного шага. Конвоиры вывели Черепанова на улицу, но сами к нему близко не приближались. Сняв автомат с предохранителя, «телефонист» направил ствол в сторону пленника и не спускал с него глаз, даже когда Иван за углом делал свое дело. Затем второй охранник, заведя его руки за спину, защелкнул на них наручники. Заклеив скотчем рот и натянув ему на голову все тот же мешок из-под картошки, они повели Черепанова в самый конец какого-то длинного коридора, где открыли скрипучую, судя по звукам — металлическую, дверь и втолкнули пленника в какое-то помещение. По инерции сделав несколько шагов, Иван споткнулся обо что-то мягкое и плашмя упал вперед, больно ударившись головой о бетонную стену.

Судя по всему, в этом каменном «мешке» он был не один. Его ноги упирались в чье-то не подававшее признаков жизни тело, а где-то совсем рядом раздавалось прерывистое дыхание. Поджав под себя ноги, Черепанов попытался сесть. Ему это удалось с третьей попытки. Но как он ни старался сбросить с головы мешок — эта вонючая тряпка к нему словно приросла. Покрутив еще какое-то время головой и поняв всю безнадежность своей затеи, Черепанов попытался сесть поудобней. Помня, где лежит тело и откуда несколько минут назад доносилось дыхание, он стал двигаться в противоположную сторону, пока не уперся в стену. Вытянув ноги, он прислонился спиной к ее холодной поверхности и с наслаждением закрыл глаза. По-видимому, он заснул. Во всяком случае, ему приснился сон, как из глубокого колодца он поднимает полное ведро прозрачной холодной воды и наклоняется над ним, чтобы сделать долгожданный глоток. Но в этот момент его кто-то зовет. Голос доносится откуда-то из-под земли. Черепанов, так и не сделав ни одного глотка, с сожалением отставляет в сторону ведро и заглядывает в манящую темноту колодца.

С ощущением жажды Иван проснулся. Заклеенный скотчем рот не позволял ему даже распухшим языком прикоснуться к разбитым губам. И в это время он услышал еле уловимый шепот. Голос раздавался от противоположной стены, где, по расчетам Черепанова, должен был находиться еще один пленник.

— Эй! Ты меня слышишь? — судя по всему, незнакомец шептал из последних сил.

Все, что смог Иван, так это только замычать в ответ. Из темноты долго ничего не было слышно, а затем еще тише, чем в первый раз, донеслось:

— Меня зовут Андрей… Кажется, я умираю. Там возле двери — Ольга. Может, еще жива? Вторые сутки не двигается и даже не стонет. Я ей ничем помочь не могу — у меня перебиты и ноги, и руки. Я не знаю, кто ты, но если выберешься отсюда, передай — Андрей из Авдеевки и Ольга из Новогродовки.

Иван замычал в ответ и попытался добраться до двери, чтобы хоть чем-то помочь несчастной. Скованными за спиной руками он нащупал тело женщины — оно было еще теплое, но пульс уже не прослушивался. Тогда Иван стал двигаться в ту сторону, откуда доносился шепот. Вскоре его колени ткнулись в тело Андрея. От прикосновения тот застонал, и Черепанов понял, что до него лучше не дотрагиваться. Он наклонился над мужчиной и через скотч попытался спросить, чем он может ему помочь, но смог выдавить из себя только нечленораздельные звуки. Наклонившись над Андреем, он долго прислушивался к его дыханию, надеясь услышать хотя бы шепот мужчины, но тот не издавал ни звука. Вернувшись на свое место, Черепанов устало закрыл глаза.

Он не знал, сколько прошло времени, но пришел в себя оттого, что кто-то сильным рывком оторвал его от пола и вытолкнул в коридор. Через грубую ткань мешковины пробивался желтый свет электрических лампочек, и Черепанов понял, что наступила ночь. Опять длинный коридор, похоже, опять заброшенный цех, но, к удивлению Ивана, его вывели на улицу.

Черепанов никогда не думал, что обычный одетый на голову и не снимаемый в течение суток мешок может быть изощренным орудием пыток. Он кожей чувствовал ночную прохладу летней ночи, но вдохнуть полной грудью не мог. Грязь и пыль, которой была пропитана мешковина, обволакивала его лицо плотной маской. Он мог не открывать веки — от этого резь в глазах становилась меньше, но не дышать он не мог. Черепанов в очередной раз закашлялся и сразу же получил удар прикладом между лопаток. Судя по тихо работающему двигателю, его подвели к автомобилю.

— Поднимай копыта, урод! — голоса конвоиров были незнакомы, но отношение к пленному не изменилось. Подхватив под руки, они затолкали Ивана в машину. Судя по высоте приступки, это была обычная «Газель». Бросив его на пол и уткнув лицом в пол, оба конвоира расположились на сидениях, поставив ноги в тяжелых ботинках на голову и спину Ивана.