Книга Бродяги Севера - Джеймс Оливер Кервуд

– А пока еще у меня нет ничего, кроме этого пугача… – начал он, да так и не закончил.

Окончание этой фразы разрешилось самым неожиданным образом. У самой двери избушки он увидел прислоненными к куче бревен длинные лыжи и пачку эскимосских стрел. Его охватило безграничное разочарование. Значит, тот след, по которому они шли, проложил какой-то великан-эскимос, а не белый, и их гонка со временем привела их прямо в штаб-квартиру их врагов. Иначе он не мог объяснить себе наличия здесь стрел. Все взлелеянные им надежды, таким образом, должны были рухнуть. Но вдруг, в какое-то мгновение, он затаил дыхание и затем стал внюхиваться в воздух, как собака, почуявшая что-то в долетевшем до нее ветерке. Дверь в избушке была приотворена, и сквозь нее до него вдруг донесся смешанный запах кофе и табака. У эскимоса мог быть табак или даже чай. Но кофе – никогда.

Несколько секунд он простоял, принюхиваясь к этому запаху и закрыв глаза, чтобы немного отвыкнуть от внешнего света и не оказаться слепым в темноте. Потом смело перешагнул через порог.

Избушка оказалась очень небольших размеров – в ней, как говорится, даже негде было повернуться. В дальнем углу стояла печь, из которой и выходил через трубу замеченный Филиппом дым. Ослепленный ярко освещенным снегом, Филипп в первую минуту все-таки не разглядел ничего, кроме общих туманных очертаний. Только через две или три секунды он разобрал, что над печкой стоял нагнувшись какой-то человек. Заслышав шаги Филиппа, обитатель хижины медленно выпрямился и снял с плиты кофейник. Одного только взгляда на его широкую спину было достаточно, чтобы определить, что это был не эскимос. Еще секунда, и незнакомец, увидев Филиппа, замер, окаменев от удивления, на месте. Филипп тотчас же навел на него пугач Селии.

– Руки вверх!.. – крикнул он незнакомцу.

Если бы здесь был в эту минуту фотограф и снял эту сцену, то на ней были бы увековечены напряженное изумление с одной стороны и выжидательная настороженность – с другой. На таком расстоянии оружие Филиппа все-таки могло оказать свое действие, и он ожидал, что таинственный незнакомец обязательно поднимет руки вверх в тот самый момент, как только оправится от первоначального изумления, очевидно, вызванного его командой. Но случилось то, чего он менее всего ожидал: незнакомец плеснул в него из кофейника кипящим кофе. Филипп вовремя увернулся от него, отскочил назад и выпалил из револьвера.

И прежде чем он успел откинуть назад собачку, чтобы выстрелить второй раз, незнакомец уже налетел на него, как тигр. Он зарычал по-звериному, вцепился в Филиппа обеими руками, и оба они забарахтались и повалились на пол. Филипп был хорошим боксером: он откинулся назад и, стоя на коленях, изо всех сил ударил его кулаком по лицу. После этого он вскочил на ноги и, чтобы не дать своему противнику прийти в себя и тоже подняться с пола, размахнулся изо всех сил и нанес ему вторичный удар с такой силой, что чуть вовсе не свернул ему челюсть. Затем они сцепились снова, опять упали оба на пол и забарахтались так, точно старались утопить один другого в болоте.

Но ни тот ни другой не заметили девушки, которая в это время стояла уже у двери с широко раскрытыми глазами и с исказившимся от ужаса лицом. Точно стараясь как можно глубже втиснуть один другого в тину, они подкатились к самым ее ногам. Она увидела, как обе руки великана уже вцепились Филиппу в горло и что эти руки были почти сплошь покрыты волосами и испачканы его же собственной кровью. Она громко вскрикнула, в глазах у нее потемнело, но потом она оправилась, метнулась через избушку к печке, схватила лежавшее около нее полено и вернулась назад. Она размахнулась и изо всех сил ударила им незнакомца по голове. Обхватывающие горло Филиппа руки разжались. Он поднялся, покачиваясь, на ноги, огляделся вокруг помутневшими глазами и, узнав Селию, протянул к ней руки. Она так и бросилась в его объятия. Он слышал, как она рыдала, и чувствовал, как дрожала у него на груди. А затем окончательно пришел в себя и тут только заметил, что его противник лежал замертво на полу.

Ворвавшийся через открытую дверь чистый воздух освежил голову Филиппа, и он оторвался от Селии. Глаза его уже несколько привыкли к сумраку, и вдруг он неожиданно вскрикнул от восторга. У печки стояла винтовка, а повыше висели патронташ и кобура. В кобуре оказался револьвер. Это был большой кольт, заряженный до отказа. Он показал его Селии и быстрым движением направил ее к двери.

– Стой тут! – приказал он ей. – Будь на страже. Только еще две минуты, и больше мне не понадобится ничего!

Он надел на себя патронташ и сосчитал патроны. Их оказалось ровно сорок. Это и было то, чего он так желал. Если бы в этой хижине находились мешки с чистым золотым песком или со слитками золота, то он даже и не обернулся бы, чтобы на них посмотреть.

Схватив винтовку, он выбежал мимо Селии прямо на двор.

– Сюда, черти вы этакие, сюда! – закричал он в воздух. – Теперь вы можете нападать на нас сколько угодно!

И, не будучи в силах подавить в себе охватившего его восторга и сознания своей силы, он громко вскрикнул.

Селия смотрела на него, стоя по-прежнему на часах у двери. Несколько минут перед этим лицо ее было мертвенно-бледным, но теперь краска возвратилась к ее щекам и губам, а глаза сияли так, как могли сиять только у существа, постигшего нечто большее, чем триумф от победы. Она тоже вскрикнула от радости, но не так громко, как Филипп, и он услышал бы этот крик, если бы до него в эту самую минуту не донесся и другой звук, от которого оба вздрогнули и снова погрузились в выжидательное молчание.

Крик послышался уже вблизи. И то был несомненный ответ на вызов Филиппа.

Не далее чем в ста пятидесяти шагах от избушки двигалась собачья упряжка. Собак было восемь, и Филипп сразу определил прибрежную, чисто эскимосскую породу лаек. Они тащили за собой тяжело нагруженные сани, а позади них плелся и погонщик – закутанная в меха фигура в капюшоне – и покрикивал на них:

– Ум! У-ум! У-у-ум!

Филипп посмотрел на Селию, Селия на него – и оба весело расхохотались.

Так вот кто были их преследователи, от которых они так поспешно убегали!

Глава XX

Блэк заговорил

В это время другой звук обратил на себя внимание Селии, и она бросилась назад к двери. Заглянув в избушку, она увидела, что человек, которого она оглушила поленом, вдруг пришел в себя и задвигался. Тогда она крикнула Филиппу, и тот прибежал к ней на помощь. Поставив ее опять на часах у отворенной двери, он принялся за пленника и постарался его обезвредить. Первым делом он скрутил ему назад руки валявшимся здесь ремнем от лыж. Затем он уже было собрался подниматься с колен на ноги, как в это время вышло из-за облаков солнце, и световая полоса через отворенную дверь упала прямо на лицо и обнаженную грудь незнакомца, которая была покрыта татуировкой. Сперва он разобрал на ней грубое изображение акулы с огромной пастью, обвившейся вокруг корабельного якоря, а затем буквы его имени. Он разобрал их одну за другой. Б-Л-Э-К.

Перед фамилией стояла буква Г.