Книга Путь Никколо - Дороти Даннет

— А ты и вправду ударил Феликса? Уверен, что если и так, то у тебя были на это свои причины; но даже если и нет, то ты убедишь ее в обратном. Или ты имеешь в виду, что Жаак угрожал очернить твое имя?

— Он мог начать распускать дурные слухи про компанию Шаретти и вызвать сомнения у торговцев, — пояснил Николас. — Или… — он внезапно осекся.

Юлиус раздраженно переспросил:

— Или что? Если мы будем и дальше так нестись, то вот-вот окажемся на месте.

— Есть лишь одна тайна, которую ни мы, ни демуазель, не пожелали бы открыть Жааку де Флёри, — продолжил Николас. — Нет, на самом деле две тайны. Но вторая не имеет к тебе никакого отношения.

Залежи квасцов. Осознав это, Юлиус ощутил, как кровь отливает от лица.

— Но как мы сможем удержать его, если он все узнает?

— Есть несколько способов, — ответил Николас. — Точно так же, как есть несколько способов сказать матери, что ее единственный сын погиб. Как насчет того, чтобы немного поразмыслить, вместо того чтобы болтать?

Никогда в жизни Клаас так грубо не обрывал его. Следовало проявить разумную строгость. Юлиус уже обернулся к нему. Но затем, увидев выражение лица Николаса, внезапно передумал.

Улицы Брюгге, как и все дороги за городом, были запружены народом из-за прихода фландрских галер. Как бы старательно они со своей небольшой свитой не проталкивались вперед, но двигались все равно очень медленно. Кроме того, в толпе то и дело мелькали знакомые и окликали их. Николас ехал, низко опустив голову, никому не отвечал и лишь старательно, ярд за ярдом, протискивался вперед. Юлиус, который отсутствовал гораздо дольше, невольно принялся улыбаться, кого-то приветствовать и обещать встретиться позднее. Вероятно, вот, как случилось, что Николас незаметно отделился от них с Лоппе.

Впрочем, неважно. Все равно они встретятся у нового особняка на улице Спаньертс, где теперь поселилась демуазель. Добрался туда, Юлиус окинул взглядом дом и пришел в восхищение. Однако во дворе не было видно ни самого Николаса, ни его лошади. Стряпчий похолодел при мысли о том, чтобы первым встретиться с Жааком де Флёри или, хуже того, с матерью Феликса. Он уже принялся расспрашивать привратника, как вдруг через двор к нему направился какой-то худощавый незнакомец. Он был одного возраста с самим Юлиусом, с гладко выбритым лицом, впалыми щеками и длинным носом с горбинкой. Звучным голосом он осведомился, не может ли чем помочь гостю.

Учитывая черное одеяние, ошибиться, было невозможно: перед ним был Грегорио из Асти. Стряпчий, занимавший его письменный стол последние пять месяцев. Представившись, Юлиус вскоре выяснил, что Николас так и не появлялся, а демуазель и месье де Флёри отсутствовали: вдова отправилась на фландрские галеры, а месье отбыл в город с визитом.

Все эти подробности стряпчий сообщил любезно-сдержанным тоном.

— Нам все известно насчет Жаака де Флёри, — сказал ему Юлиус. — И, кажется, мы догадались, что за этим стоит. Пора навести порядок. Мейстер Грегорио, как дела у демуазель?

Внимательные черные глаза оценили и его самого, и скрытый смысл вопроса. Мейстер Грегорио повел плечами.

— Разумеется, она не может думать ни о чем, кроме возвращения сына. Даже дурные вести были бы лучше, чем ничего.

— Она узнает обо всем от Николаса. Он скоро будет здесь. Не стоит обсуждать это на улице.

— Значит, ее сын мертв, — понял Грегорио. — Бедный мальчик. Бедная женщина. Лучше нам известить ее поскорее. На самом деле, я как раз собирался отправиться за ней. Так что же, он погиб при Сан-Фабиано?

Только астролог сумел бы угадать это название. Никаким иным способом вести не могли долететь до Брюгге с такой скоростью. Юлиус открыл рот от изумления.

— Мы услышали об этом сражении час назад, — пояснил Грегорио. — Вести принес наемник из войска графа Федериго. Мне сообщил привратник. Насчет Феликса этот человек ничего не сказал. Он лишь спросил, где найти месье де Флёри, и отправился за ним.

— Наемник? Кто? Неужели Асторре?

— Нет. Это был не наш капитан. Кажется, его соперник, некий Лионетто.

* * *

Меньше всего в то день Николаса тревожила собственная безопасность. Для тревоги не было причин: ведь никто не знал, что он вернулся в Брюгге… Он не подумал о Гентских воротах и о быстроногих приятелях стражника.

С того момента, как Николас пересек опускной мост, все его мысли были лишь о Жааке де Флёри. Когда же он, наконец, принял решение, то задумался об иных, еще более важных вещах. Он ехал, опустив голову, потому что не хотел отвечать на приветствия. И на вопросы о войне. И о Феликсе. Он даже не заметил сперва что лошадь его движется не по собственной воле, но ее подталкивают двое других всадников, пристроившихся по бокам.

На незнакомцах была ливрея городской стражи, и они с улыбкой предлагали сопроводить Николаса до особняка демуазель. Он отказался, но постарался быть вежливым, даже когда они принялись настаивать. Именно их напористость впервые за все время заставила его обернуться в поисках Юлиуса, — и лишь тогда он обнаружил, что позади никого нет.

Отвратительные воспоминания о бочке, фейерверке и канале всплыли в памяти, но Николас тут же поспешил отринуть их. Все дело в том, что эти гладковыбритые лица отчасти походили на физиономии тех бородатых пьянчуг, которые едва не прикончили его в ту ночь.

Это были те же самые лица.

Он осознал это лишь в тот миг полета, — ибо лошадь совершенно неожиданным образом вдруг поскользнулась и рухнула, сбросив седока наземь. Перекатившись по земле, он оказался в темном крытом проулке, за которым лежал какой-то пустырь и берег канала. За спиной послышался незнакомый голос, что-то говоривший на правильном фламандском языке. Он обращался не к Николасу: он заверял прохожих, что всадник не пострадал и о нем позаботятся. Стремительный рывок с перекатом через плечо, — но двое участливых незнакомцев уже бежали к нему. Причем один сжимал в руке нож.

Бывший подмастерье был не худшим из учеников герцогского оружейника в Милане. Меч тут же оказался наготове, и когда кинжал устремился вниз, — отразил удар. Извернувшись, Николас вскочил. Мимо этих двоих к улице было не пробиться, и потому он устремился через проход на пустырь.

Теперь он точно знал, где находится. Полуразрушенный дом, по соседству с красильней Шаретти. На пустыре прежде был разбит небольшой сад. За спиной нес свои воды канал. С одной стороны — стена, забраться на которую не представлялось возможным: его убьют раньше, чем он сумеет подтянуться. Зато с другой стороны стена наполовину обвалилась, — та самая, что прежде отделяла сад от двора красильни.

Именно на этом дворе его приятели некогда собрались, дабы узнать о замужестве демуазель.

У преследователей явно было больше опыта в драках… зато руки короче, чем у Николаса. Им совсем не нравилось, как он размахивает мечом. Но нельзя забывать, что их все же было двое.