Книга Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

И случилось так, как предсказал Сангалла. Ведомый болью, Нестеус отыскал отца и убил в его собственном лагере. И никто из свиты князя не поднял руки, чтобы помочь Оримедесу. А затем присягнули на верность Нестеусу. С годами молодому воину удалось объединить степные племена, под конец ему подчинились даже уттикийцы. Однако Нестеусу так никогда и не удалось отыскать кобылу, с которой он смог бы зачать наследника. Не то чтобы был недостаток в претендентках на его расположение, но кентавр до конца своих дней оставался верен своей возлюбленной, жившей в его сердце. И так основанный им королевский род угас в день его смерти.

Однако сага о Нестеусе и Кирте обрела бессмертие, несмотря на то что история их любви длилась всего лишь одну зиму. Говорят, что когда весной с юга веет теплое дуновение Сангаллы и трескается лед на Сватье, иногда на каменистом берегу можно увидеть двух кентавров и тот, кто повстречает их, сыграет свадьбу еще до конца лета.

Цитируется по книге «Саги и сказки Земель Ветров»,

собраны и записаны мастером Этайном,

том 3 книги «Сказки Альвенмарка», с. 117 и далее

Последний долг

Несмотря на метель, на поминки пришли сотни гостей. Многие из них долго стояли лагерем у могильного холма и ждали.

Известие о смерти князя кентавров настигло Мелвина в Альвемере. Более трех лун он безуспешно разыскивал Шандраля. Казалось, земля разверзлась и поглотила эльфа вместе с его кобольдской свитой. Никто не знал, куда он бежал. Ходили дюжины слухов, и Мелвин проверил их все, но так и не сумел отыскать Шандраля. Отряд его уменьшился; осталось ровно столько, сколько могли унести крупные орлы. Элодрин перевербовал у капитана большую часть маураван — воинов и воительниц, с которыми он сражался на протяжении многих лет. С каждым новым ужасным известием о продвижении троллей сопротивление требованиям полуэльфа продолжать поиски Лейлин росло. Товарищи хотели присоединиться к королевскому войску, которое собиралось в Сердце Страны, или к повстанцам, которые под предводительством графини Кайлеен отчаянно пытались остановить продвижение серокожих. В глазах Мелвина их сопротивление было столь же бессмысленным, как попытка задержать несущуюся по склону горы снежную лавину, стоя на ее пути раскинув руки.

Несмотря на атаки воронов, он дважды пролетал над маршевой колонной троллей. Никогда прежде не видел волко-эльф такого огромного войска. Словно бесконечный черный червь, ползла армия молодого короля по заснеженной степи. И, похоже, ничто не могло ее остановить. Путь троллей был поразительно непредсказуем. Несмотря на то что общее направление было южным, серокожие то и дело отклонялись на восток или на запад, и было непонятно, какую цель они преследуют. Кайлеен собрала вокруг себя тысячи кентавров, пытаясь совершать нападения на обозы, которые должны были снабжать войско провиантом. Но обозов не было. Чем питались тролли, было совершенно непонятно. Ясно было одно: их воины крепки, и войско движется быстрее, чем можно было ожидать. Великаны не дробили силы, чтобы преследовать кентавров или штурмовать города Альвемера. После захвата Фейланвика все их солдаты собрались и начали неудержимое продвижение к Сердцу Страны.

Серокожие находились на расстоянии всего лишь нескольких недель пути от Тальсина. За несколько дней до этого Мелвин побывал в городе и видел панику. Все, кто мог, собирали вещи. Однако заснеженные перевалы Лунных гор, похоже, потребуют не меньшего количества жертв, чем осада города троллями. Похоже, весь мир был обречен на гибель. Надежды не было. Никто не мог понять, почему Эмерелль не покидает своего замка. Она должна была бы быть в Тальсине или нанести визит графине Кайлеен, чтобы напомнить, что та обязана повиноваться. Или, по крайней мере, появиться в новом войске, которое собиралось у Шалин Фалаха, чтобы вселить мужество в сердца воинов. Вместо этого королева приказала явиться ко двору ряд самых древних семей Альвенмарка вместе с детьми. Ко двору, ставшему пристанищем теней и страха с тех пор, как там поселилась Алатайя.

Вдалеке послышался жалобый звук луров. Когда кентавры появились в лагере у могильного холма, чтобы возвестить о скором прибытии князя, все гости поднялись. Две шеренги стояли вдоль дороги к могильному холму. Все были закутаны в плащи. Снег ложился на их плечи, и чем дольше они ждали, тем сильнее размывались различия между богатыми и бедными.

Мелвин поразился, сколь многие пришли, чтобы попрощаться с Оримедесом, причем несмотря на то, что в последние месяцы князь кентавров превратился в жестокого тирана, которого, по слухам, боялись даже старые соратники.

Среди гостей был и мастер Альвиас. Он вел переговоры с Кайлеен, которая тоже прибыла со своими мятежниками. Аякс, князь минотавров из Лунных гор, не позволил встать на его пути даже заснеженным перевалам и появился с большой свитой, чтобы попрощаться с Оримедесом. Из полководцев, которые прошлым летом собирались в Фейланвике, не хватало только Шандраля и Элодрина. Прибыл даже Катандер из Уттики со своей почетной гвардией из одетых в бронзу воинов.

Рядом с Мелвином стоял кентавр Сентор, ветеран боев в Филангане, который поразил всех при Мордштейне известием о гибели Олловейна. Его руки были обнажены и посинели от холода. По щекам Сентора бежали слезы. Казалось, он не стеснялся своего горя. В правой руке он сжимал кинжал. Почти у всех кентавров, которые были в числе гостей, было обнаженное оружие.

— Как умер князь? — сдавленно спросил Мелвин. Несмотря на то что говорил он шепотом, а сильный снегопад заглушал слова, собственный голос показался ему неестественно громким среди погруженных в траур гостей.

Оримедес был тяжело ранен во время битвы за Фейланвик. Почти вся его личная гвардия простилась с жизнью при попытке увести князя с поля боя и не отдать его тело троллям. С тем же упрямым мужеством, с которым Оримедес на протяжении всей своей жизни боролся с троллями, противился он и смерти. Он велел найти новых наемников, которые должны были охотиться на его сына, и еще раз повысил назначенную им самим награду за головы Нестеуса и Кирты.

Сентор склонился к Мелвину. Кентавр говорил шепотом; слезы то и дело заставляли его замолчать.

— Он был добрым, что бы о нем ни говорили. Был честным воином. Удары тролльских булав раздробили ему грудь. Сломанные ребра проткнули легкие. В принципе, он должен был умереть еще на поле боя, в этом вопросе все целители, которых мы позвали, были едины. — Старый воин печально улыбнулся. — На протяжении нескольких дней я думал даже, что он победит смерть. А потом началась гангрена. Он отказывался пить маковый настой, который готовили целители. Хотел оставаться в трезвом уме. Полтора месяца длился его последний бой. Мы постоянно бежали от продвигающихся вперед троллей. Если бы он мог спокойно полежать… — Голос Сентора сорвался. — Его смерть была ужасной. В бреду под конец он звал своего мальчика. Незадолго до смерти рассудок его снова прояснился. Он приказал оставить в покое Нестеуса и его жену. Охота закончена. Наконец-то. — Кентавр всхлипнул. — Ох уж этот упрямец! Если бы его сын был рядом с ним, он победил бы смерть. Наверняка!