Книга Город богов - Брендон Сандерсон

И тут Шуден взорвался движением. Молодой барон ринулся вперед, кружась, как танцор. Его кулак врезался в грудь читающего молитву монаха-воина, послышался звучный хруст, а Шуден развернулся и хлестнул того ладонью по лицу. Шея демона не выдержала силы удара, голова повернулась назад, а глаза вылезли из орбит.

И за все время Шуден так и не открыл глаз. Люкел не был уверен, но ему показалось, что он что-то видел, как будто в рассветных тенях за джиндосцем следовало слабое свечение.

Выкрикнув боевой клич — скорее чтобы подбодрить себя, а не запугать врагов, — Люкел ухватил ножку стола и замахнулся на солдата. Его дубинка отскочила от шлема фьерденца, но удар получился достаточно сильным и на мгновение оглушил противника, Люкел снова размахнулся и нанес второй удар в лицо. Солдат упал, а Люкел подхватил его меч.

Теперь у него появилось оружие; вот только бы знать, что с ним делать.

На стороне дахорцев были скорость, сила и выносливость, но Хратен превосходил их упорством. Впервые за долгие годы между умом и сердцем джьерна воцарилось согласие. Его поддерживала непоколебимая убежденность — та самая, что окутывала его в день прибытия в Арелон, когда он твердо верил в то, что спасет королевство.

Пока что он сдерживал натиск, хотя и с трудом. Пусть Хратену не хватало преимуществ Дахора, но он по праву гордился славой мастера меча. Недостатки в силе и скорости он компенсировал умением и опытом. Джьерн замахнулся и вонзил меч в грудь монаха, между костяными наростами, лезвие прошло под утолщенными ребрами и проткнуло сердце. Дахорец задохнулся, начал клониться набок, и Хратен выдернул меч. Тем не менее напирающие противники заставили его отступить в переулок.

Краем уха он слышал, как Сарин разматывает кляп.

— Их слишком много! — выкрикнула девушка. — Ты не сможешь победить всех.

Она была права. К счастью, по толпе монахов прошла волна смятения, и с другой стороны до Хратена донеслись звуки битвы: в бой вступила почетная гвардия Эвентио.

— Пошли. — Сарин потянула его плечо.

Джьерн рискнул бросить взгляд на нее: принцесса указывала на приоткрытую дверь соседнего дома. Хратен кивнул, отбил выпад одного из монахов и побежал за ней.

Раоден скорее по привычке, чем по необходимости, ловя ртом воздух, вынырнул на поверхность. Галладон и Карата испуганно отскочили от воды. Принц ощущал, как по лицу стекает прохладная голубая жидкость — не вода, а что-то другое. Что-то более густое. Он не обратил на нее внимания, а постарался поскорее выбраться из озера.

— Сюл! — удивленно воскликнул Галладон.

Раоден покачал головой, не зная, что сказать. Друзья ожидали, что он растворится в озере; они не знали, что вода не заберет элантрийца, пока тот сам не попросит.

— Пошли, — хрипло выдавил он, поднимаясь.

Несмотря на энергичные действия Люкела и неистовую атаку Шудена, остальные горожане тупо стояли и смотрели на разворачивающуюся битву. Люкела зажали трое солдат, и он едва сохранял голову на плечах — в основном благодаря тому, что больше уворачивался и крутился, чем махал мечом. Когда помощь наконец подоспела, она пришла из неожиданного источника — от женщин.

Фехтовальщицы Сарин подхватили из кучи топлива палки и выстроились прзади Люкела, отражая удары с мастерством, о котором он не мог и мечтать. Их успех подкрепила неожиданность, и на секунду Люкела охватила безумная надежда, что им удастся отбиться.

Но вдруг меч монаха пронзил руку Шудена, и тот, вскрикнув от боли, упал. Как только джиндосец прервал боевой танец, развеялась его невидимая защита, и одного удара дубинкой по голове оказалось достаточно, чтобы он выбыл из битвы. Королева Эшен пала следующей, пронзенная мечом в грудь. Ее крик и вид текущей по платью крови так перепугали остальных женщин, что они побросали палки. Тут один из солдат наконец понял, что Люкел не умеет сражаться, и достал его мечом, оставив длинный порез на бедре.

Люкел закричал от боли и упал на мостовую, зажав рану рукой. Фьерденец даже не потрудился его добить.

Раоден спускался со склона на пугающей скорости. Принц перепрыгивал участки спуска, оступался и скользил, как будто пару минут назад не лежал без чувств. При такой скорости один неверный шаг — и он покатится до самого подножия горы.

— Долокен! — ругался Галладон, стараясь не отставать от друга.

Если гонка не замедлится, они доберутся до Каи за несколько минут.

Сарин, затаив дыхание, пряталась в темноте за спиной неожиданного спасителя.

Хратен глянул наверх через щели в досках пола. Когда они вбежали в дом, джьерн первым заметил дверь в погреб и втолкнул туда принцессу. Там, в кромешной темноте, они обнаружили перепуганную до смерти семью. Все вместе они теперь ждали, пока дахорцы осмотрят дом и уйдут.

Выждав несколько минут после хлопка входной двери, Хратен кивнул.

— Пойдем, — позвал он и откинул крышку люка.

— Оставайтесь здесь, — посоветовала прячущимся Сарин. — Не вылезайте наверх без крайней необходимости.

Клацая доспехом, джьерн вскарабкался наверх и осторожно заглянул в комнату. Он махнул принцессе и перешел в маленькую кухню в глубине дома. Там он начал методично снимать доспех, бросая пластины на пол. Хотя жрец ничего не объяснял, Сарин поняла его без слов. Кроваво-красные доспехи джьерна узнают везде; лучше лишиться защиты, чем привлекать ненужное внимание.

Девушка невольно обратила внимание на вес брони.

— Неужели ты два месяца постоянно носил боевой доспех? Он же неподъемный!

— Таковы тяготы моего призвания. — Хратен стянул последнюю пластину. Алая краска поцарапалась, а на поверхности виднелись вмятины. — Я более не достоин его.

Он задумчиво перевел вгляд на пластину, потом тряхнул головой и снял толстую полотняную поддевку, которая смягчала трение доспеха. На Хратене остались только тонкие, до колена, штаны и кусок ткани, обмотанный рукавом вокруг правой руки.

«Почему у него завязана рука? — Сарин снедало любопытство. — Часть одежды дереитского жреца?» Но у нее имелись другие, более насущные вопросы.

— Почему ты пошел против своих воинов, Хратен?

Он помолчал и отвел глаза.

— Поступки Дилафа чудовищны.

— Но твоя вера…

— Я верю в Джаддета — бога, который требует от людей поклонения. Бойня не принесет ему славы.

— Вирн думает иначе.

Хратен не ответил. Он выбрал из сундука плащ и протянул принцессе, затем вытащил еще один для себя.

— Пошли.

Ступни Раодена сплошь покрывали синяки, ушибы и царапины, ему казалось, что он стоит в двух озерах обжигающей боли.

И все же он продолжал бежать. Принц знал, что, если остановится, боль снова захватит его в плен. Он еще не освободился от нее, а всего лишь получил свой разум взаймы, чтобы исполнить единственную задачу. Стоит ее закончить, забытье снова может накрыть его белой пустотой.