Книга Повелитель гномов - Маркус Хайц

Усталость, которую Тунгдил ощущал каждой жилкой своего тела, мгновенно исчезла, и даже его голод утих. Рядом послышался исполненный боли стон Нарморы и ужасное рычание, которым Джерун у городских врат отпугивал людей.

Эльфы вскинули луки, тетивы со скрипом натянулись. Воины целились.

Король опустил руки.

— Ну что ж, Андокай, среди вас есть двое, кого я не смогу пропустить в леса Аландура, — все так же осторожно сказал он.

— Мы знаем, что их не сотворили Паландиэль и Враккас, ведь их предки были созданиями Тиона и Самузина, — вмешался Тунгдил. — Они на нашей стороне, и необходимы для того, чтобы уничтожить Нод'онна. — Он указал на полуальвийку. — Она должна сразить его Огненным Клинком, а он своим боевым мастерством почти сравнялся с моим другом Боиндилом. — Златорукий решил польстить гному. — Одного его вида достаточно, чтобы обратить чудовищ в бегство.

Лиутасил помолчал, погрузившись в раздумья. Стоявший рядом эльф что-то настойчиво шептал ему на эльфийском.

— Вы действительно необычные путники, — сказал король, и по его голосу гном понял, что тот принял нужное гному решение. — Придется поверить. Вы сможете пройти в Аландур, чтобы спуститься в свои тоннели. — Он уже развернулся, чтобы уйти.

Тунгдил воспринял это как знак для еще одной попытки.

— Король Лиутасил, простите… Мы знаем, что вашему королевству угрожают альвы и вы в сложной ситуации. Самим вам не предотвратить падение Аландура, но, если вы поможете нам победить Нод'онна, а значит, уничтожить правителя Мертвых Земель, у вас появится возможность сохранить земли. Мы поможем вам.

— Твое предложение делает тебе честь. — Эльф взглянул на гнома. — Но чтобы отвоевать наши земли, потребуется больше, чем пара топоров.

— Он имел в виду не только нас, — вмешался Гандогар. — Тунгдил говорит о кланах племени Четвертых. Я их король. Несомненно, кланы племени Вторых тоже захотят участвовать в войне с альвами.

— У нас в этом большой опыт, — не удержался Боиндил. — Мы очистили от них то, что осталось от Зеленой Рощи.

Лиутасил не смог скрыть своего изумления.

— Король гномов? Ну что ж, теперь вы не просто пробудили мое любопытство, оно просто вопиет, и я хочу узнать о вас побольше, — признался он. — Давайте побеседуем о том, почему заклятые враги эльфов хотят помочь нам сберечь наше королевство.

Он зашагал вперед, и путники последовали за ним в окружении эльфийского эскорта.

— Это было мудрое решение, — сказал Тунгдил Гандогару.

— И единственно правильное. Хотя мне самому это и неприятно, но лишь так мы можем убедить эльфов в том, что забыли о прежней вражде, — улыбнулся Гандогар.

Они подошли к зарослям. Джерун в своих доспехах не мог пробраться сквозь живой заслон. Лиутасил произнес что-то на эльфийском. По его приказу сосны отпрянули в стороны, расчищая путь.

Оставив за спиной стену из сосен, путники вошли в лиственный лес. Несмотря на то что был разгар зимы, растения не сбрасывали листья, а ветви не гнулись под тяжестью снега. Огромные дубы, буки и клены гордо демонстрировали свое роскошное убранство, что напомнило Тунгдилу и Боиндилу о Зеленой Роще и о том, как она выглядела до того, как ее захватили Мертвые Земли, а деревья не пропитала ненависть и злоба.

Гномы поразились тому, насколько огромными могут быть деревья — было бы недостаточно и десяти взрослых людей, чтобы обхватить их стволы.

В сердце леса царили мир и покой. Плохие воспоминания меркли, и с каждым шагом в сердца путников вливалось умиротворение.

В сумерках отряд в сопровождении эльфов подошел к сооружению, напомнившему Тунгдилу огромные залы его народа. Только здесь роль колонн выполняли деревья, а наверху, на высоте двух сотен шагов, их кроны сплетались в непроницаемый купол, защищавший от дождя. Зал освещали светляки.

Эльфы усовершенствовали природную красоту с помощью своего искусства. Тунгдил вспомнил об изогнутых сводах и отполированных балках с эльфийскими рунами, которые видел в Зеленой Роще.

Сопротивляющаяся Злу часть Аландура была образцом совершенной гармонии. Звезды освещали искусную мозаику из тончайших золотых и паландиевых пластин, мерцавшую среди стволов. Путники прошли сквозь зеленые залы и очутились перед рунической надписью, от великолепия которой перехватывало дыхание.

— И все равно я терпеть не могу ушастых. Но это, — Балиндис украдкой показала на мозаику, — они делают действительно прекрасно.

— Дома из деревьев, — с сомнением протянул Боиндил. — Не хотел бы я жить в таком. Прочная скала над головой мне милее. Она устоит в любой шторм и не сгорит.

— Сгорит, если гора — вулкан, — вмешался Родарио.

— Нет, гора гореть не может, горит лава, — исправил его Тунгдил.

— Но в чем разница между лавой и… — Увидев раздраженный взгляд Нарморы, актер замолчал. — Спор с гномом все равно бессмыслен, — сообщил он.

Эльфы, мимо которых они проходили, с изумлением глядели вслед. Гномы никогда не появлялись в их королевстве, и потому эльфы их еще никогда не видели.

— Да они же все на одно лицо, — на гномьем заявил Боиндил. — Длинные лица, бороды нет, да еще и эта высокомерная снисходительность, которая у них, очевидно, врожденная. Они наверняка вбили себе в голову, что Потаенная Страна должна быть им по гроб жизни обязана за то, что они тут поселились. — Он покачал головой, и его черные косы запрыгали по плечам. — Пускай они и не связаны с предательством Пятых, мне нужно время, чтобы к ним привыкнуть.

Гномка кивнула, соглашаясь с его точкой зрения.

Тунгдил опустил ладони на пояс Гизельбарта. Он был рад, что его воспитал Лот-Ионан. Да, он чувствовал некоторую антипатию к эльфам, но ему было не так уж сложно ее преодолеть.

Лиутасил подошел к своему деревянному трону, богато украшенному паландиевыми пластинами. Янтарь и полудрагоценные камни дополняли картину. Гостям принесли стулья, и лишь Джерун остался на ногах.

Родарио не останавливаясь делал записи и зарисовки, восхищаясь увиденным и не скупясь на одобрительные возгласы. Фургас молча дивился, в то время как Нарморе явно было нехорошо. Темная кровь ее матери давала о себе знать. Полуальвийка поджала губы и вцепилась в стул. Вид у нее был утомленный.

Лиутасил отдал распоряжения своим подчиненным, и те, помедлив, отправились их выполнять. Необычным гостям принесли хлеб, воду и какие-то диковинные штуки, без сомнения, предназначенные в пищу. Боиндил с недоверчивым видом попробовал одно из них.

— Глотай! Глотай, нравится или нет, — отрывисто прошипел Тунгдил. — И не смей кривиться или выплевывать.

На морщинистом лице гнома отразилось отвращение, но он взял себя в руки и улыбнулся. Громко сглотнув, Боиндил потянулся за водой, чтобы запить непривычную пищу.

— Желтое не ешь, — шепнул он Балиндис, и после этого ел только хлеб.