Книга "Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман

На Западе боялись иранцев и иракцев, охотившихся за материалами для ядерных бомб. «Мы знали, что Иран наводнил всю Среднюю Азию и Кавказ своими агентами по закупкам», — вспоминал Джефф Старр из Пентагона, директор управления по политике снижения угрозы.

В то же время во всех бывших советских землях царили мошенничество и обман — люди предлагали «МиГи», системы наведения ракет и ядерное топливо (как воображаемое, так и настоящее). Это была «золотая лихорадка», и трудно было понять, реально ли то или иное предложение. «Многие считали, что это была афёра», — говорил Вебер о первоначальной реакции на его доклады об уране.

Он вернулся к Метте. «Послушайте, — сказал он, — чтобы мы отнеслись к этому серьёзно, вы должны сказать мне, каков уровень обогащения урана, сколько его у вас».

В декабре 1993 года Вебер был очень, очень занят. В середине месяца в Казахстан приезжал вице-президент Альберт Гор. В какой-то момент посреди этой шумихи к Веберу пришёл механик Слава. Он сказал: «Полковник Корбатор хочет с вами встретиться». Вебер не раздумывая согласился. В снежный день он отправился в небольшой офис, где впервые увидел Метте и Корбатора.

Корбатор сказал: «Энди, я хочу поговорить с тобой. Давай пройдёмся». Они вышли в заснеженный, плохо освещённый двор. Корбатор заговорил первым: «Энди, у меня есть сообщение для тебя от Виталия. Ответ на твой вопрос». Он передал Веберу листок бумаги. Американец развернул его:

«U235

90%

600 кг».

Вебер пересчитал: 1322 фунта, достаточно, чтобы изготовить примерно 24 бомбы. Вебер сложил листок и убрал в карман. «Большое спасибо, — сказал он. — Пожалуйста, передай ему спасибо. Это очень важно».

Вебер отправил в Вашингтон телеграмму, адресовав её узкому кругу лиц. В следующие несколько дней он был полностью поглощён визитом Гора. Сразу после отбытия Гора 14 декабря Вебера разбудил около полуночи офицер связи из посольства: пришла ночная телеграмма из Вашингтона, требующая его немедленного ответа. Вебер поехал в посольство. В телеграмме была тысяча вопросов об уране. Каковы мотивы Метте? Они хотели быть уверены, что Вебер доверяет своему источнику. Вебер, как смог, ответил на вопросы.

Ещё месяц ничего не происходило. Ответ Вебера застрял к госдепе, пока в один январский день 1994 года о нём запоздало не вспомнили на совещании в Белом доме. Эштон Картер, участвовавший в 1991 году в подготовке законопроекта Нанна-Лугара, а ныне работавший помощником министра обороны, вызвался изучить вопрос. Вскоре после встречи он вызвал Старра. «Ваша задача — собрать команду и вывезти это из Казахстана, — сказал Картер. — Сделайте всё, что потребуется». Картер сказал, что вывезти уран нужно в течение месяца. Старр быстро собрал сверхсекретную «спецгруппу» — временную команду, составленную из склонных к решительным действиям чиновников разных ведомств.[834]

Четырнадцатого февраля 1994 года Назарбаев нанёс первый визит президенту Клинтону. На церемонии в Белом доме Клинтон похвалил «мужество, дальновидность и лидерские качества» Назарбаева и объявил, что американская помощь Казахстану возрастёт в три раза, до 311 млн долларов. Ни Клинтон, ни Назарбаев, ни чиновник, выступавший перед журналистами в тот день, не сказали ни слова об уране. Но когда Назарбаев находился в Блэр-Хаусе, доме для гостей напротив Белого дома, Вебер и Кортни тайно посетили его. Они спросили, могут ли США отправить эксперта, чтобы оценить состав урана в Усть-Каменогорске, Назарбаев согласился, но настаивал, чтобы всё держали в секрете.[835]

Команда Старра не имела представления об условиях, в которых работала казахстанская фабрика. Им нужен был кто-то, кто мог быстро обеспечить «наводку на цель», как выразился Старр, и точно знал, что там хранится и насколько всё это уязвимо. Они не были уверены, позволят ли им взять образцы или сделать фото, поэтому нужен был кто-то кто может всё это осмыслить, кто-то, кто имеет представление о топливных кассетах и металлах. Задачу эту возложили на Элвуда Гифта из Управления программ национальной безопасности в Окриджской национальной лаборатории в Теннесси. Гифт, специалист в химической и ядерной сфере, имел опыт работы по изготовлению ядерного топлива, включая обогащение урана.

Первого марта Гифт приехал в Казахстан. Бушевала снежная буря, и на несколько дней он застрял у Вебера. Когда погода исправилась, они сели в Ан-12 и полетели в Усть-Каменогорск. Правительство Казахстана купило им билеты на вымышленные имена, чтобы скрыть их личности. Топлива не хватало. Всего через десять минут после взлёта им неожиданно пришлось приземлиться — баки были почти пусты, и пилот попытался выпросить ещё топлива на военном аэродроме. Гифт и Вебер заметили на лётном поле старые советские истребители. Через час они снова взлетели и направились на север; им предстояло пролететь 860 км.

К этому времени Вебер уже лучше знал Метте. Директор завода был, возможно, самым могущественным человеком в Усть-Каменогорске. Вебер характеризовал его как харизматичного, напористого и умного — полную противоположность типичному советскому бюрократу. Когда утром Вебер и Гифт появились на заводе и попросили показать образцы урана, Метте согласился, зная, что они уже получили одобрение Назарбаева, и рассказал, как вещество попало на фабрику. Советский Союз сконструировал и построил небольшую боевую подводную лодку проекта 705, которой НАТО присвоило кодовое наименование «Alpha». У лодки был титановый корпус и относительно небольшая команда. Самой интересной частью субмарины была ядерная силовая установка, где в качестве теплоносителя использовался сплав свинца и висмута. Работу над подлодкой завершили в конце 1970-х, однако с реакторами возникли проблемы: жидкометаллический теплоноситель приходилось постоянно поддерживать в расплавленном состоянии при температуре 135оС и конструкторы отказались от этого решения. Уран на фабрике Метте был предназначен для этого реактора, но в 1980-х от таких подлодок было решено отказаться. Уран остался у Метте.[836] {По советской классификации: проект 705 «Лира», главный конструктор М.Г. Русанов. Особенности реакторов данных ПЛ привели к тому, что техническое обслуживание эти корабли могли получать лишь в трёх базах флота. Серьёзные трудности с обеспечением базирования возникли из-за необходимости постоянного поддержания первого контура реактора в горячем состоянии. При этом обеспечить надёжное поддержание температуры сплава теплоносителя с помощью береговых средств не удалось и эта задача решалась за счёт тепла самого реактора. Такая практика вела к чрезмерной выработке ресурса. Так же были необходимы регулярные специальные операции по предотвращению окисления сплава-теплоносителя, постоянный контроль за его состоянием и периодическая регенерация (удаление окислов). — Прим. ред.}.