Книга Охота на гончих - Надежда Федотова

Подошвы сапог ткнулись в мягкую дорожную пыль, на мгновение подняв в воздух облачко охристо-красной взвеси. Лорд Мак-Лайон закинул поводья за луку седла своей лошади и обернулся назад:

– Привал. Напоите коней.

Его спутники, спешившись, потянулись влево – к небольшому ручью, скрытому ветками дикого кустарника. Усталости бойцы не чувствовали, да и голода пока тоже – из Стерлинга они выехали на рассвете, основательно выспавшись и подкрепившись, но возражать главе отряда никто не стал. Такой чудный день! А вечер будет еще лучше – ведь все они едут домой…

– Эх?

На дорогу упала массивная тень. Ивар качнул головой:

– Не обращай внимания. Так… Пустая сентиментальность. Иди, отдыхай. До самого вечера в седлах торчать, хоть ноги разомнем.

Русич понимающе хмыкнул в усы и отошел. А лорд, прикрыв глаза, вдохнул полной грудью пряный воздух предгорья. И улыбнулся. Он любил осень с ее яркими красками и дымом пастушьих костров, но лето… лето пьянило, как хмельной эль, слепило горячим золотом, щекотало ноздри нежным ароматом цветущего вереска – и продлить это ощущение хотелось как можно дольше.

До Файфа путь был неблизкий, верно. Но Ивара это не расстраивало – в сущности, что такое один короткий день по сравнению с почти четырьмя годами ожидания?.. Оптимистичные прогнозы справиться за пару лет, конечно, не сбылись. Молодой Гамильтон, при всей своей ухватистости, был не готов заменить лорда Мак-Лайона, недоставало сноровки и опыта, а на одном энтузиазме, увы, далеко не ускачешь – пришлось повозиться. Да и его величество сопротивлялся долго: если от кресла первого советника он воспитанника хоть и со скрипом, и через год, но освободил, то менять главу Тайной службы наотрез отказался. Ну да капля камень точит – не силою, так частым падением. Полгода назад Кеннет Мак-Альпин все-таки сдался. Выкинув напоследок такой фортель, что Ивар до сих пор не мог сдержать улыбки, вспоминая об этом. Опасения правителя Шотландии он понимал как никто другой, однако… Организовать заговор против себя самого – как вам это понравится? И ведь так ловко всех обставил, интриган венценосный, – даже лорд Мак-Лайон и тот не сразу понял что к чему!.. Впрочем, затея оказалась полезной. Ближний круг его величества подвергся основательной чистке, верные союзники сплотились еще сильнее, а самое главное: Лесли Гамильтон не ударил в грязь лицом и вывел-таки его величество на чистую воду – пусть и проиграв Ивару по времени. Трудно сказать, обрадовало это государя или расстроило, но факт остается фактом: молодая гончая с честью подтвердила свое право на тайную печать, а старая наконец получила возможность уйти на покой. Разумеется, с оговорками, ну да что уж… «Оппозиционные кланы теперь не скоро придут в себя, так что время у Лесли есть. Как и у меня, надеюсь», – подумал лорд Мак-Лайон, привычно уже подавив ностальгический вздох: желанная свобода вызывала у него странное чувство – не столько легкости, сколько опустошенности. Наверное, что-то подобное ощущал Творимир, потеряв своего зверя?.. Это, конечно, пройдет. Поноет да отпустит. Тем более что жизнь торговца ничуть не спокойнее будней Тайной службы. Может, опасности здесь и поменьше, но крутиться надо – только успевай! Постепенно вникнув в дела тестя, лорд Мак-Лайон встал перед выбором – идти проторенной дорогой или же рискнуть и проложить свою? В пользу первого был многолетний опыт лэрда Вильяма, его налаженные торговые связи и безопасность караванов. Зато второе, при условии грамотной расстановки сил и точного расчета, сулило не только выгоду, но и главенство в шотландской гильдии купцов – то есть, по факту, выгоду двойную. Всем известно – первый идет по траве, остальные уже по грязи…

Большинство морских торговых путей служило для сношений Европы с Востоком. И главной – можно сказать, единственной – дорогой было Средиземное море. Лэрд Вильям за свою жизнь исходил его вдоль и поперек. Подобно другим европейским купцам, он вез на Восток знаменитые фландрийские ткани, оружие, вино и масла, домой же возвращался с пряностями, аравийскими благовониями, цейлонским жемчугом, китайским шелком, индийской слоновой костью… Но все это были предметы роскоши. И пусть стоили они немало – переплачивать приходилось не только покупателям, но и самим купцам. Торговать с Востоком напрямую, без посредников не представлялось возможным: левантийцы держали монополию на свои товары, арабские завоевания охватили большую часть Средиземноморского побережья, что не лучшим образом сказывалось на конечной стоимости караванов… Однако помимо южного имелся и другой путь – Северное и Балтийское моря. Торговля была здесь совершенно отлична от средиземноморской. Английская шерсть, норвежский лес, балтийская сельдь, русские меха, кожа и сало – никакой роскоши, только сырой продукт, однако же востребованный всегда и везде. Конечно, эта дорога представляла немало опасностей – ходить по ней отваживались лишь немногие смельчаки. Вроде молодого еще Союза Четырех городов, на который Ивар в конце концов и предложил сделать ставку. Немцы не допускали к морской торговле купцов со стороны, но для тех, кто входил в их союз на их же условиях, открывались головокружительные перспективы! Товарами хозяйственного назначения при высоких пошлинах торговать было невозможно, поэтому Союз Четырех, в последние годы набравший большую силу, добивался снижения, а то и вовсе ликвидации пошлин в торговых городах севера. И эта ситуация крайне выгодно отличалась от того, что творилось на южных рынках. Правда, опасность северного торгового пути по-прежнему оставалась высокой, но и здесь нашелся выход – норманны. Пусть большинство из них предпочитали старый добрый разбой, однако при большом желании и не меньшем денежном обеспечении договориться можно с кем угодно! Дружба лэрда Вильяма с покойным конунгом и былые связи пришлись как нельзя кстати, норманны дали добро на защиту караванов, переговоры с Союзом Четырех городов увенчались успехом – одним словом, хоть и не сразу, но риск себя оправдал. Торговлю с Востоком тем не менее зять с тестем полностью не прекратили. Больше того – заручившись поддержкой его величества, лорд Мак-Лайон взялся за восстановление старых знакомств со времен миссии в Сирии и к нынешнему моменту успел даже обрасти новыми. Которые, в свою очередь, уже начали давать первые плоды…

Мысль о делах насущных вернула Ивара из прошлого в настоящее. Он открыл глаза и моргнул несколько раз, щурясь на солнце. Погода, конечно, дивная, и торопиться особенно некуда, однако же его ждут дома! «Лэрд Вильям уже извелся в ожидании новостей, Кэвендиши лишнюю неделю в Шотландии только из-за меня задержались, да и Нэрис, наверное, места себе не находит». Вспомнив о жене, лорд задумчиво окинул взглядом вересковый ковер. Потом, колеблясь, обернулся к ручью: бойцы плескались в холодной воде, фыркая и хохоча, только Творимир по старой привычке обдирал с куста ягоды да Мак-Тавиши, зевая, приглядывали за лошадьми. Мэт с Марти порядком изменились после той истории в Бергене. Пьют, конечно, все так же, но хотя бы заменили количество на качество. Да и в целом спокойнее стали – то ли отяжелели с возрастом, то ли вправду за ум взялись… А вот Творимир сдал. «Скоро на покой придется провожать», – безрадостно подумал Ивар, глядя на друга. Бывший воевода сильно постарел: белый стал как лунь, усох в плечах, потерял былую скорость движений, а от прежнего богатырского здоровья и вовсе остались жалкие крохи. Гибель зверя дала русичу жизнь, но, увы, недолгую, человеческую. «С другой стороны, хоть десять лет выторговали, и то радость, – мелькнуло в голове лорда Мак-Лайона. – В конце концов, все там будем!» Он встряхнулся, отгоняя от себя грустные мысли. И, углядев среди розовой цветочной пены малый островок, увенчанный бело-лиловой шапкой, решительно двинулся к нему. Нэрис обожала вереск. А лиловый был ее любимый цвет.