Книга Мисс Никто - Татьяна Лаас

тушеные в остром соусе овощи для Ник и жареная рыба для Лина — разогревалась на сковородках, кофе в турке пока собиралось силами, чтобы выплеснуться на конфорку, и Ник подошла к окну, рассматривая утренний Либорайо. Он её не радовал. Он был растревоженный ночной жизнью, еще не убранный, пропитанный солнечными лучами и умытый легким летним дождем, и… Он ничем не пах. Магия к Ник так и не вернулась, или её, как там Гарсия говорил, сверхчувствительность. Ник даже сложила пальцы в боевой знак — пламя не отозвалось. Быть может, она повторит судьбу старшего Санторо, лишившегося магии навсегда.

Ник зажмурилась — магия ли, наука ли, но ей не нравилось, что Ткач все так решил за неё! Только изменить она уже ничего не в силах.

В голове раздался мелодичный звук, заставляя вздрагивать и машинально искать его источник — это кто-то попытался связаться с ней по дурацкому элтелу. Некто главный инспектор Зак Клауд. Кем бы он ни был, разговаривать с ним Ник не собиралась. Она сбросила звонок. Взамен она получила текстовое сообщение: «Не смей ездить в Холм Ольхи к О Ха Нылю — я тебя убью! Закат».

— Я тебя тоже… Очень убью…

Пока Ник спешно искала черный список, чтобы отправить туда Заката и неизвестного Клауда, пришло еще несколько сообщений, которые Ник удалила, не читая. Черного списка не было — оказывается, членов роя нельзя отправлять в ЧС. Рогатые орки, и что это за дрянь — рой? Понятно, когда так называют наноботов, но… Людей?! В конце концов, Ник на все сообщения Заката решила отправлять в автоматическом режиме только одно слово: «Отвали, тварь!». После двадцатого отвали, кажется, до Заката все же дошло, что к её предложению стоит прислушаться.

Кофе на конфорке пошел шапкой пены, и Ник бросилась спасать плиту, спешно снимая турку. Сзади её обняли горячие, ласковые руки. Нос Лина уперся в куда-то за ухо, виновато сопя, а губы прошлись по шее:

— Опять сбежала… Я так не играю…

— Доброе утро, Лин… — Ник откинулась назад, ему на грудь, закрывая глаза и позволяя Лину виноватиться дальше. Он развернул Ник к себе, поцеловал в губы и, приподняв за талию, посадил на кухонную столешницу.

— Доброе! — Лин заглянул в широко распахнутые от удивления глаза Ник — от Маки такого она ожидала, но от Лина… — Как самочувствие?

— Хорошее, — вздохнула Ник, поправляя рукой волосы Лина и проводя потом пальцами по его лицу — по высокому лбу, по скуле, по тяжелому, слишком выраженному подбородку… Только бы малыш его не унаследовал… По шее и голой груди — Лин не любил пижамы и майки. Он вообще одежду в постели не любил. Правда, к завтраку натянул на себя домашние мягкие штаны.

— Ясно, — кивнул Лин — он и без уточнения понял, что магия к ней так и не вернулась. — Все будет хорошо, Ники. Точно-точно.

Она подалась к нему — ей были нужны его уверенность и тепло. Особенно после Заката. Уткнулась ему в основание шеи, целуя и зная, что не Маки, на безумства не пойдет.

Лин, одной рукой прижимая Ник к себе плотнее, второй сдвинул с плиты сковородки и прищелкнул пальцами — видимо, накладывал тепловой щит, чтобы еда не остыла. Без магии Ник не понимала, что он делает, только догадывалась.

А Лин оказался неожиданно безумным — щедро ответил на ласки, даря приятное забытье. Жаль, что их прервали — раздался очередной сигнал звонка. Хорошо, что в этот раз не в голове Ник, а из интера.

Лин прижался лбом ко лбу Ник:

— Извини, малыш. Надо ответить — вдруг это о поездке звонят.

Она понятливо отстранилась. Да. Поездка. Именно сегодня утром они планировали поехать в Холм Ольхи — из-за того, что…

я безумно боюсь собственного дома с его наноботами

…автодом оставляли на Брендона, якобы для возможной внезапной эвакуации, и выезжать надо было заранее, за десять дней, чтобы приехать аккурат к празднику Первого дня лета, на который их пригласил О Ханы… Ник поправилась — О Ха Ныль, она и его имя запомнила неправильно.

Лин тем временем принял звонок, принявшись напряженно ходить по кухне.

Его фразы были короткими и какими-то злыми.

— Да… Слушаю… Я понимаю… Присмотрите за мистером Эрреро… Охрану усилили?.. Девочек предупредите… Нет, спасибо, мы с Ник справимся сами… Мы выезжаем через час — проблем быть не должно… Спасибо за предупреждение…

Он отложил интер, и, прежде чем Ник уточнила, что же случилось, и кто этот Эрреро, руки Лина крепко прижали её к себе, а его губы как-то обречено продолжили прерванный звонком разговор. Ник не возражала. Кажется, утро у них с Лином не задалось…

Завтрак остыть не успел — Ник угадала правильно: Лин наложил на еду и кофе термополог. Забавно, среди оборотней не бывает сильных магов — только такие, как Лин, обычные малосильные бытовые. Знать бы — почему так?

Ковыряясь вилкой в овощах, обжигающе вкусных, только аппетит был основательно подпорчен Закатом, Ник рассматривала, как на волосах Лина, где еще виднелась розовая полоска от пони, сверкали капельки воды после душа. Она старательно улыбалась этим капелькам и пыталась быть веселой — Лин же тоже в ответ был улыбчивым и теплым, хоть и у него утро то еще… Он уже оделся по-дорожному — в брюки-карго и привычную белую футболку.

— Ники… — Лин покончил с рыбой и отодвинул тарелку в сторону.

— Да? — Ник не стала доедать, отложив вилку.

Лин не стал темнить или ждать наводящих вопросов, он сам сказал:

— Эрреро — это мой родитель номер два. Или, точнее, донор биологического материала.

Она понятливо кивнула:

— Ясно. Буду аккуратной, молчаливой и держащейся за твоей спиной.

Лин удивленно выгнул бровь и откинулся на спинку стула:

— С чего такой вывод? Не стоит ради Эрреро что-то изображать из себя. Будь самой собой, только…

— Кинжал уже на поясе.

Лин грустно рассмеялся:

— Это ты молодец, но он не даст повода. Пока ребенок не родился, он повода не даст. Я вот, собственно, о чем… Тут даже друзья не до конца верят в нашего с тобой ребенка. Эрреро же прицельно приехал проверить слухи о твоей беременности. Не принимай его слова близко к сердцу — он будет унижать специально. Как-то так. Помни, что он дрянь-человек, он правды не скажет, а бить будет больно.

Ник положила свою ладонь поверх его пальцев:

— Хорошо. Эрреро не имеет никакого отношения к нам с тобой.

Лин провел пальцами по своим волосам, взъерошивая их.

— Прости, что из-за меня