Книга Государство Печали - Мелинда Салисбери

Но она знала лорда Веспуса, отца Расмуса, стоящего между ними в зеленом камзоле. Он выглядел как его сын: те же волосы оттенка лунного света, сиреневые глаза, острые скулы. Рилляне старели медленно, только постепенное беление волос показывало это, и Веспусу могло быть от тридцати до восьмидесяти.

Только твердость в глазах делала его достаточно старым, чтобы быть отцом Расмуса.

Он был довольно добр к ней, когда был в Ранноне, всегда щедр, когда прибывали посылки из Риллы, он угощал ее сладостями, хитро подмигивая, чтобы она никому не говорила. Но сегодня его губы были сжаты, он искал кого-то взглядом в толпе за ней. Печаль всеми силами не давала себе обернуться. Она смотрела на Веспуса, видела, когда его взгляд остановился, и он ухмыльнулся и кивнул риллянке рядом с собой. Печаль обернулась и проследила за его взглядом, увидела Расмуса, что был бледнее обычного и наблюдал за отцом.

Ее охватила паника, слова Шарона о заметности чувств Расмуса зазвучали в голове. Потому они были здесь? Кто-то сказал им, что поведение Расмуса вызывает подозрения? Они пришли забрать его?

Нет. Это все должно было закончиться. Прошлой ночью был последний раз…

Она посмотрела на Шарона, моля взглядом о помощи, и он сжал колеса кресла, словно хотел поехать к ней. Но не мог. Он беспомощно смотрел, прося ее что-то делать, что она не знала.

Печаль хотела спуститься, но заметила молодую женщину с младенцем в толпе. Женщина следила за ней, хотя поглядывала на риллян на мосту. Она прижала ребенка крепче, посмотрела на Печаль снова. Ждала ее действий. Они смотрели на нее, ждали ее ответа. Она хотела бежать. Все инстинкты просили бежать. Но она не могла. Она будет их канцлером.

Она отвернулась от риллян с колотящимся сердцем и глубоко вдохнула.

— Мы чтим его, — сказала Печаль. Она заметила движение у карет, страх усилился, когда Расмус подошел ближе. Вуаль мешала, она не могла попросить его глазами отойти. — И мы вспоминаем его сегодня и всегда, — закончила Печаль.

Иррис тут же шагнула вперед, расплескав немного смолы, спеша подняться к Печали. Она двигалась увереннее Печали.

Она подняла вуаль Печали и успела шепнуть:

— Ты в порядке? Что нам делать?

— Не пускай Раса, — выдохнула Печаль. Я закончу.

Иррис слабо кивнула, и Печаль повернулась и пошла по мосту.

Веспус и двое риллян наблюдали за ее медленными, но уверенными, благодаря смоле, шагами. Она прижимала куклу к груди, где колотилось сердце, влажные ладони грозили закончить церемонию раньше, чем планировалось. Каждый шаг занимал вечность, пока она не оказалась на вершине.

Веспус был в футе от нее, смотрел, а его товарищи были стражами по бокам. Он улыбнулся ей, это было знакомо и страшно, она заметила в его лице Расмуса. А потом он повернулся к Рилле, Печаль посмотрела туда, и ее страх стал ужасом.

Сотни риллян пришли сегодня, намного больше, чем на вершине моста. Они заняли дорогу, ведущую к мосту, и Печаль поразилась их виду — столько красок, столько лиц, они улыбались, смеялись и тихо болтали между собой. Они повернулись к ней, движение трепетало в толпе, как шелк на ветру, пока все взгляды не упали на нее.

Печаль сжала куклу, как настоящего ребенка, и посмотрела на Веспуса.

— Здравствуйте, мисс Вентаксис, — сказал он на раннонском, его акцент был сильнее, чем когда он жил в Ранноне. Его взгляд окинул ее, словно оценивал для рынка.

— Лорд Веспус, — ответила Печаль, подавляя дрожь в голосе. — Рада снова вас видеть.

— И вас. Сколько… два года я не был в Ранноне? Вы стали молодой женщиной.

— Так случается с лучшими.

Веспус рассмеялся, звук был жутким, учитывая, где они стояли и почему.

— Канцлер не с вами? — он оглянулся за нее, преувеличенное движение заставило ее скрипнуть зубами.

— Ему нездоровится.

Лицо Веспуса было спокойным.

— Как ужасно. И именно сегодня…

— Посол Мира здесь? — спросила Печаль.

— Ей тоже плохо. Надеюсь, не от того же, что и канцлеру, — сказал Веспус.

Волоски на ее шее встали дыбом, тело словно предупреждало. Она смотрела на бывшего посла, которого считала, если не другом, то точно не врагом. Но тут он ощущался как угроза. Печаль сглотнула.

— Думаю, нет. Отцу плохо из-за горя, полагаю. Он потерял свою мать четыре месяца назад.

Веспус кивнул.

— Конечно. Мои соболезнования вам и вашим. Уверен, канцлер вернется на ноги уже скоро. А у вас, кажется, большая поддержка, — он кивнул за нее.

Печаль обернулась, Расмус стоял с Шароном и Иррис. Иррис была в ярости, старалась держать Расмуса за собой, а тот смотрел на Печаль. Линсель присоединился к ним, сказал Расмусу что-то, и он с новой силой попытался миновать Иррис.

— Вижу, мой сын все еще хочет быть рядом с вами, как верный щенок.

Печаль повернулась к Веспусу.

— Он был мне хорошим другом, — осторожно сказала она.

— Хорошим другом, — повторил Веспус. — Другом? Наверняка, он стал важнее за все время?

— Конечно. Лучше брата, — страх выдавливал слова из Печали, словно ложь могла спасти его.

Губы Веспуса дрогнули, и она знала, что слишком поздно. Веспус знал о ней и Расмусе. Как-то он все узнал.

— Лучше брата? — повторил он. — Как интересно.

Он словно высчитал это, часы на башнях забили в начале часа, но Печаль застыла, приросла к месту. Она хотела убежать с моста, быть подальше от лорда Веспуса и растущего страха в ней. Его коварный взгляд удерживал ее на месте, пока его два спутника спускались по мосту к толпе риллян на их стороне. Каждый удар колоколов, казалось, ударял по Печали, и она терпела, старясь не сжиматься.

На десятом ударе Веспус повернулся к своим товарищам, кивнул, и по их слову остальные рилляне расступились посередине. Они двигались, яркая одежда сверкала, смущая Печаль. Одиннадцатый удар, и она уловила движение внизу моста. Что-то не такое яркое, как рилляне, но все равно привлекало взгляд.

Последний удар прозвенел над рекой, Печаль уронила куклу.

Она разбилась об алмазную поверхность моста, осколки разлетелись в стороны.

Расмус кричал ее имя за ней, вопила толпа, пока угасал звон колоколов.

Но они не видели то, что видела она.

Там стоял юноша в длинном бирюзовом камзоле риллян. Но у него была смуглая кожа и карие глаза. Высокий. Худой. Улыбающийся.

Она хорошо знала это лицо. Видела его утром, пока разбиралась с Харуном. Печаль видела, как он рос, на картинах. Как и вся страна. Никто его не спутал бы с другим. Он был здесь, не нарисованный, а из плоти, кости и крови.

— Но не лучше настоящего брата, да? — сказал Веспус, широко улыбаясь.