Книга Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

Избежать неизбежного не удалось, сначала один двенадцатидюймовый снаряд пробил броню противоминной батареи, и его взрыв вычеркнул из списка живущих два десятка немецких моряков. К тому же начавшийся пожар скользнул в погреба, но детонации снарядов и зарядов не последовало. Затем ещё один ударил в первую трубу. Его кинетической энергии хватило для того, чтобы пронизать её с одной стороны, но оказалось недостаточно для пробития противоположной стенки. Пришлось свалиться вниз, туда, где сходились дымопроводы из нескольких кочегарок, и там догоревший взрыватель заставил сдетонировать заряд. Тяга в топках почти мгновенно упала, дым повалил по палубам, а «Гебен» стал стремительно терять скорость.

На «Гебене» наблюдались ещё несколько попаданий: взрыв в районе кормовой рубки, на баке, на второй трубе…

– О Боже! Господа!! «Индефатигебл»!!! – вдруг крикнул командир флагмана капитан первого ранга Филлимор. – Смотрите!

Из головного линейного крейсера выбросило чёрным и жёлтым дымом. Здорово выбросило, где-то на стометровую высоту. Огромный корабль разломило пополам, и следующему вторым «Индомитеблу» пришлось принять вправо, чтобы не налететь на не успевшие затонуть останки ещё пару минут назад могучего исполина.

– Да уж! – мрачно, но спокойно бросил адмирал. – Победы вчистую не получится. Но теперь мы просто обязаны затоптать эту германскую жестянку в волны. Иначе пострадает честь Британии.

Но буквально через пару минут «справедливость восторжествовала». Хоть и очень частично – снаряд с «Инфлексибла» пробил барбет кормовой башни «Гебена», разорвался во время пробития брони и увлёк за собой в рабочее отделение докрасна раскалённые осколки и куски всё той же самой брони. Загорелись несколько главных и дополнительных зарядов в поданной трубе, это вызвало воспламенение зарядов в боевом отделении башни, в перегрузочном и в нижних подъёмниках. Огонь охватил шесть тонн пороха, который, тем не менее, не взорвался, а просто сгорел. Из двух кормовых башен поднялся столб яркого пламени высотой в дом. Море огня поглотило почти сто семьдесят человеческих жизней, но, благодаря мужеству трюмных матросов и старшин, которые голыми руками умудрились отдраить раскалённые штурвалы клапанов затопления погребов, взрыва удалось избежать. «Гебен» принял ещё шестьсот тонн забортной воды, но остался на плаву. Правда, скорость его упала до уже совершенно несерьёзных семнадцати узлов.

– А вот теперь мы поотстанем, – мстительно процедил сквозь зубы Худ. – Передайте на «Индомитебл»: «Меньше ход, держаться на правой раковине вражеского корабля».

– Чёрт! – на самом деле Колчак выразился менее цензурно, но, конечно, не вслух – англичанин собрался минимизировать риск утопления ещё одного британского линейного крейсера, оставить реально опасными для себя только две башни «Гебена» из трёх уцелевших, но он ведь в этом случае и сам теряет возможность обстреливать врага из двенадцатидюймовок правого борта. Да и из кормовой «Инфлексибла», пожалуй.

Но десять стволов против четырёх – преимущество более чем солидное, и немцу попадало все сильнее и сильнее, к тому же подтянулись броненосные крейсера Трубриджа, а это ещё более трёх тонн металла и взрывчатки в бортовом залпе. По три залпа в минуту. Тем более, что попадания распределялись не равномерно по корпусу немецкого линейного крейсера – все они приходились на его кормовую часть. Впрочем, Трубридж скоро осмелел и стал со своими крейсерами выходить вперёд – благо, что замолчала башня «Гебена», ранее им отвечавшая. Худ тоже почувствовал уверенность в успехе и прибавил скорость, чтобы ввести в действие уже все имеющиеся пушки главного калибра.

Три тонны снарядов, летящих с одного борта, шесть тонн с другого… Даже при двух процентах реальных попаданий это много. Сначала, одна за другой, замолчали бортовые башни немецкого линейного крейсера, потом заткнулась и баковая, что, впрочем, было уже не важно – «Гебен» тонул. Тонул, погружаясь кормой и задирая таран над волнами.

От «Даблина» и «Уэймута» тоже пришли хорошие новости – «Бреслау» настигнут и потоплен. Вернее – выбросился на берег и горит, но, главное, уничтожен как боевая единица.

Английские крейсера подгребли поближе к месту гибели «Гебена» и стали спускать шлюпки, катера и вообще всё маломерное, что могло помочь спасти из пучины хоть сколько-то жизней своих недавних врагов, тех, кто ещё несколько минут назад старался их убить. Изо всех сил старался. Но веками военные моряки спасали из волн своих поверженных противников, и да не оскотинятся они никогда до такого состояния, чтобы не протянуть руку помощи тонущему врагу. ОН – ВОИН. Он до конца выполнил долг перед своей Родиной.

Удалось вытащить из достаточно тёплых вод августовского Средиземного моря около четырёх сотен германских матросов и офицеров, это только с «Гебена» – «Бреслау», как уже было сказано, выбросился на греческий берег.

– Разрешите поздравить флот Великобритании с победой! – попытался сделать комплимент адмиралу Колчак.

– Благодарю, сэр, – не очень-то радостно буркнул в ответ англичанин. – Только что-то я не испытываю особенного ликования: имея подавляющее преимущество, мы ценой серьёзных потерь еле-еле смогли утопить вражеские корабли.

– Вы одержали стратегическую победу, – не согласился каперанг. – Победу, которая весьма серьёзно должна сказаться на судьбе начавшейся войны. И этого не переоценить.

А неожиданно быстрая гибель «Индефатиге-бла» – это тоже весьма важная и ценная для вас информация, не так ли?

– Пожалуй, вы правы. Что-то не так с нашими чёртовыми крейсерами, если они взрываются от пары-тройки попаданий.

– Ну почему же – суда очень даже неплохие, просто, как выяснилось, не стоит их использовать в бою с линейными кораблями немцев. А вот как средство уничтожения лёгких сил противника вплоть до броненосных крейсеров – почти идеальны.

На самом деле Колчаку сейчас меньше всего хотелось общаться на предмет военно-морских тактики и стратегии. Требовалась разрядка после боя. Хотя бы в виде бутылки виски или коньяка. И нейтральный разговор. О бабах, например.

Ведь уже достаточно чётко проявилось в сознании, что живы они с Худом практически благодаря ошибке штурмана, – выйди линейные крейсера не на встречный курс «Гебена», а на траверз или вдогон – головным в кильватере был бы «Инфлексибл», как и положено флагманскому кораблю. И именно он получил бы те самые роковые снаряды, именно он бы взорвался… С околонулевыми шансами выжить для тех, кто находился на его борту.

– Сээр! – английский адмирал разве что не щёлкал пальцами перед лицом Колчака. – С вами всё в порядке?

– Да, благодарю. Задумался… – вернулся в реальный мир Александр Васильевич.

– Тогда приглашаю вас на кофе. С коньяком, если не возражаете.

– Почему бы и не выпить с приятным собеседником, – улыбнулся русский моряк. – Тем более после боя. К тому же перед скорым расставанием.

– Собираетесь обратно в Россию? – удивлённо приподнял бровь Худ. – Жаль. Мы ведь с вами сработались неплохо. Лично мне очень бы хотелось, чтобы именно вы оставались офицером связи между нашими флотами.