Книга Зигмунд Фрейд - Давид Мессер

– Вы не отвезете меня на кладбище?

– Куда?! – удивился Дэвид.

– На мою могилу, – улыбнулся Зигмунд.

– Аа… да… – растерялся Дэвид. – Конечно! С удовольствием! – пообещал он, но тут же опомнился: – То есть извините! Я имел в виду, что мне это не составит труда… – попытался оправдаться он.

– Ничего страшного! – с пониманием рассмеялся Зигмунд. – Я рад, что хоть кому-то это доставит удовольствие, – не удержался он от соблазна подколоть своего собеседника. Тот еще раз сокрушенно покачал головой, но тут же расслабился и, улыбнувшись, отпил из чашки остывший уже чай. Зигмунд умиротворенно вытянул ноги, откинулся на спинку стула, его взгляд снова упал на магнолию. «Какой же все-таки нежнорозовый цвет у этого цветка», – подумал он.

Последний приют

– Какой драматичный финал! – голосом полным трагизма произнес Зигмунд, сев на удобное пассажирское сиденье так понравившейся ему машины.

Дэвид бросил на него сочувствующий взгляд и медленно отъехал от крематория на Голдерс-грин, а затем повернул на Фишлей Роуд.

– Умереть, быть кремированным, покоиться с прахом жены в одной урне в колумбарии, чтобы в новогоднюю ночь забравшиеся грабители разбили ее об каменный пол, – старик горестно вздохнул.

– Мне очень жаль, Зигмунд, – попытался поддержать его Дэвид. – Это были циничные и бездушные мерзавцы. Я надеюсь, полиция найдет их…

– Ведь это же произошло в этом году? – уточняя, спросил Зигмунд.

– Да… Меньше четырех месяцев назад…

– Какая ирония судьбы! – горько усмехнулся Зигмунд.

– Я должен был бы знать об этой истории… Но на рождественских праздниках мы с семьей были на Бора-Бора, потом еще неделю в Лос-Анджелесе… – ища себе оправдание, пробубнил Дэвид.

– Вы ни в чем не виноваты, – мягко произнес его Зигмунд. – А знаете?! – воодушевился он. – Этих незадачливых похитителей, не сумевших унести урну, можно понять! Это была весьма ценная ваза! Этрусская, третий век нашей эры! Мне ее подарила сама принцесса Мари Бонапарт, правнучка брата Наполеона! С точки зрения искусства эта ваза представляла более высокую ценность, чем какой-то прах еврейских супругов…

– Сомневаюсь, что похитители действительно разбирались в ценностях, иначе бы знали, что содержимое в вазе с точки зрения человеческой истории бесценно! – громко заявил Дэвид, не позволив Зигмунду принизить самого себя.

– Одно радует, – с энтузиазмом сказал Зигмунд, явно польщенный услышанным. – Ваза, как я понимаю, хоть и значительно пострадала, но теперь с нашим с Мартой прахом находиться в надежном месте!

– Да, жаль, правда, что место оказалось недоступным для нас… – огорченно согласился Дэвид, остановив машину на узкой улочке. – Но зато вот это место для нас доступно…, и я подумал, что вы бы наверняка… захотели еще раз здесь… побывать…

Он взволнованно посмотрел на Зигмунда, призывая его обернуться. Тот осторожно повернул голову в сторону бокового окна и потрясенно застыл. Было видно, как дрогнул его подбородок, а на глаза набежали слезы. Дрожащей рукой Зигмунд толкнул дверцу и вышел из машины. Подойдя к трехэтажному особняку из красного кирпича, он встал перед ним, разглядывая родные окна и крышу с такой завороженной грустью и любовью, которая бывает после долгой разлуки с дорогим сердцу местом. Его взгляд остановился на двух настенных табличках. Та, что была о нем самом, его не заинтересовала, а вот вторая поглотила его целиком. «Анна Фрейд – пионер детского психоанализа жила здесь 1938–1982», – гласила она.

– Спасибо! Это действительно… Спасибо! – не находя слов, растроганно поблагодарил он подошедшего Дэвида. Тот улыбнулся, невероятно счастливый тем, что сумел порадовать старика. Взяв Зигмунда под локоть, бережно поддерживая, Дэвид предложил войти в дом.

Зигмунд подошел к парадной двери и с замиранием сердца прикоснулся к ней. Дверь оказалась не заперта. Словно не решаясь переступить порог, он остановился.

– Теперь это музей Зигмунда Фрейда, – пояснил Дэвид, подбадривая его.

Зигмунд вошел в свой дом, окинул влажным от переполняемых его эмоций взглядом вестибюль…, свой застекленный шкаф, где висело его пальто из светло-зеленого габардина…, полки, на которых лежали его пенсне, обручальное кольцо с выгравированным именем жены и салфетка с их свадьбы, а затем привычно направился в комнату, где находился его кабинет. Обойдя ограждение, он подошел к своему рабочему столу, нежно проведя рукой по стоявшим на нем любимым статуэткам. Трогательно улыбнувшись, он погладил иголки бронзового дикобраза, притаившегося на краю стола, и осторожно прикоснулся к своим очкам в тонкой, круглой оправе. Опустившись на кожаное кресло с причудливой спинкой в виде человеческой фигуры, он, как в старые времена, развернулся боком и, перекинув ноги через подлокотник, закинул за голову руки и блаженно закрыл глаза. С чувством выполненного долга, Дэвид остался стоять в стороне, удивляясь отсутствию людей в доме. Впрочем, появление еще одной живой души не заставило себя долго ждать. Шаркая, в вестибюль вошла смотрительница музея – старушка преклонных лет. Наткнувшись на стоящего у кабинета Дэвида, она скрипучим голосом вежливо обратилась к нему:

– Извините, но музей сегодня уже закрыт… Что вы делаете?! – тут же возмущенно взвизгнула она, заметив пожилого наглеца, оккупировавшего кресло Фрейда.

– Немедленно покиньте комнату, иначе…

Внезапно гневная речь оборвалась, и в комнате раздался глухой стук.

– Что-то произошло? – спокойно поинтересовался Зигмунд, не открывая глаз.

– Кажется… она шлепнулась в обморок… – растерянно промямлил Дэвид, наклонившись над старушкой.

– Посмотрите на кухне. Где-то там должен быть аммиак, – невозмутимо распорядился Зигмунд, даже не думая открыть глаза и встать с кресла.

К счастью, старушка вскоре зашевелилась и заохала.

– О господи! – настороженно приподняла голову смотрительница, проверяя, не померещился ли ей призрак.

– С вами все в порядке? – заботливо спросил Дэвид, помогая ей встать на ноги.

– Вы его видите?! – вцепившись в его руку, она заклинающим взглядом впилась в него, будто умоляя рассеять ее сомнения.

– Вижу, – испуганно признался Дэвид. – Но вам не стоит бояться!

– Прошу извинить нас за столь внезапный визит. – Зигмунд опустил затекшие ноги с подлокотника вниз и, поднявшись с кресла, направился к пострадавшей.

– Эммануил, – представился он не своим именем. – Эммануил Фрейд.

– Боже… – простонала смотрительница. – Как вы похожи на Зигмунда Фрейда! – все еще не веря своим глазам, она понемногу стала приходить в себя.

– Действительно! – радостно подтвердил Зигмунд. – Мне об этом часто говорили! – он хитро посмотрел на Дэвида, пытающегося скрыть свое восхищение находчивостью Зигмунда.

– Так вы, значит, родственник Фрейда! – облегченно вздохнула смотрительница музея.