Книга Нож в спину. Из жизни пособников и предателей - Леонид Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предлагаю:
а) арестовать всех играющих какую-либо роль в движении Бандеры руководителей по подозрению в соучастии в убийстве представителей движения Мельника.
Провести аресты одновременно в понедельник 15 сентября 1941 года.
б) закрыть бюро и конторы движения Бандеры и среди прочих бюро Украинской службы по вопросам прессы в Берлине на Мекленбургишештрассе, 78, а также Украинское бюро в Вене на Ландштрассе-Гауптштрассе. Провести тщательный обыск в бюро и квартирах руководителей движения Бандеры».
В директиве полиции и эсэсовской службы безопасности (СД) за № 12/41 от 25 ноября 1941 года говорилось: «Всех активистов бандеровского движения немедленно арестовать и после тщательного допроса без шума ликвидировать как грабителей».
Полтора десятка активистов немцы сразу расстреляли. Почти все люди Бандеры оказались за решеткой — в том числе Ярослав Стецько и его соратники по «правительству» Роман Ильницкий, Лев Ребет, Владимир Стахив, Дмитрий Яцив. Определили их в концлагерь Заксенхаузен, но держали в приличных условиях. Тем, кого отправили в Освенцим (Аушвиц), повезло меньше. Одних убили немецкие надзиратели, других — заключенные-поляки, ненавидевшие украинских националистов.
Главная львовская тюрьма чуть не каждый год меняла хозяев и узников. Сначала хозяевами были поляки. Осенью 1939 года здесь устроили тюрьму № 1 областного управления НКВД. Пришли немцы и тоже стали использовать это здание по назначению. Сюда посадили вышедших из повиновения членов ОУН, которых сочли опасными. Здесь закончил свои дни Иван Климов, руководитель львовских националистов, тот самый, который в ночь на 1 июля восторженно приказал уничтожать москалей, евреев, поляков и венгров.
Но немцы не отказались от услуг сторонников Бандеры. Расстрелы и аресты не разорвали их тесные отношения. Украинские националисты продолжали служить в оккупационной администрации, в полиции, во вспомогательных частях вермахта. Работали бургомистрами, старостами и охранниками в лагерях. Вступали в добровольческие формирования войск СС. Уничтожали партизан и участвовали в карательных акциях.
Без украинских помощников немцы просто бы не справились.
Немцы управляли огромными оккупированными территориями, располагая малочисленным административным персоналом — людей катастрофически не хватало. И уж совсем мало нашлось владеющих украинским языком. Конечно, привлекали местных немцев — фольксдойче. Но все равно оккупационным чиновникам приходилось полагаться на коллаборационистов. Немцы многое передоверяли местным жителям, строго проверяя, не нарушены ли их директивы.
Сотрудничавшие с оккупантами украинцы руководили промышленными предприятиями, занимались торговлей. Немцам пришлось разрешить культурные общества, открыть театры, школы и некоторые другие учебные заведения. Выходили шестьдесят газет на украинском языке. Единственное, что запрещалось людям Бандеры и Мельника, — это говорить о создании самостоятельного украинского государства.
К украинцам-военнопленным германское командование относилось благожелательно. С июля сорок первого украинцев, попавших в плен, немцы отпускали домой. Местные жители выдавали себя за украинцев, видя, что тем оказывают предпочтение. После серии проведенных подпольщиками взрывов в Киеве немцы приказали украинской полиции брать в заложники именно русских. Русское население были напугано откровенной ненавистью к ним со стороны оуновцев. Но в привилегированном положении находились немногие. Простых украинцев отправляли в Германию работать на военных заводах — в тяжелых условиях, часто под бомбежками авиации союзников.
Степан Бандера и ОУН рассорились с немцами не по собственному желанию. Сажали бандеровцев не потому, что они были антифашистами и возмутились нацистскими преступлениями, а потому что проявили своеволие, не согласованное с оккупационными властями.
Многие украинские националисты этого не понимали. Обращались за помощью в Берлин и возмущались: ну почему немцы отталкивают протянутую руку? Не желают видеть в них надежных союзников?
Украинские националисты заключили союз с преступниками. Отчего же они решили, что с ними нацисты станут вести себя по-джентльменски? Министр по делам восточных оккупированных территорий и главный партийный идеолог Альфред Розенберг наставлял своих подручных:
— Хорошее обращение славянин воспринимает как слабость.
Украину оккупировали и грабили немецкие войска. Но вожди Организации украинских националистов все равно считали главным врагом Москву.
О Бандере вспомнил Альфред Розенберг. Отступая под ударами Красной армии, немцы уже потеряли Украину, но жаждали сотрудничества с украинскими националистами с одной целью — задержать наступление советских войск. Розенберг был сторонником широкого привлечения и прибалтийских, и украинских националистов на сторону Германии.
В сентябре 1944 года руководителя Организации украинских националистов Бандеру выпустили, чтобы он занялся диверсионной работой против Красной армии. Отпустили и его соратников. Кому нужен полководец без армии… Братья Бандеры погибли в Аушвице. Характерно, что Степан Андреевич претензий немцам за смерть братьев не предъявлял и, когда немцы предложили возобновить сотрудничество, не отказался.
В рейх уехало полтора миллиона украинцев. Но руководителям украинских организаций, которые сотрудничали с немцами, важен был статус союзников Германии. Для этого нужно было вместе воевать против общего врага.
«Его Превосходительству Фюреру и Рейхсканцлеру Великой Германской империи Адольфу Гитлеру в Берлине Ваше Превосходительство.
Руководящие круги украинского народа понимали, что столкновение между национал-социалистической Германией и большевистской Москвой неизбежно и что лишь Германское Государство под вашим руководством, ваше превосходительство, будет в состоянии нанести большевизму смертельный удар.
Разгром России должен был дать возможность Украине включиться в политическую систему Европы. Под влиянием своих ведущих кругов украинские массы необыкновенно благосклонно отнеслись к Германии, и поэтому украинцы с подъемом приветствовали немецкие вооруженные силы, помогали немецким воинам везде, где только могли.
Украинцы из Красной Армии в массовом порядке переходили на сторону немцев, так как они верили, что здесь находятся украинские военные части, и надеялись, что их не лишат возможности принимать активное участие в борьбе за освобождение своей родины и за восстановление украинского государства.
И разочарование этих пленных было велико, когда их надежды не оправдались…
Отстранение украинцев от участия в вооруженной борьбе против их вечного врага, плечом к плечу с немецкими и их союзными войсками, лишило антибольшевистский лагерь серьезного морального политического фактора, который, безусловно, не только облегчил бы победительницам-армиям укрепить их положение на этих землях…
Присоединение западной украинской земли Галиции к генеральному Губернаторству и передача Одессы вместе с областью под управление Румынии, лишение украинского народа малейших надежд на то, что эти земли позже будут воссоединены с материком, все это вызвало угнетающее впечатление. Обстоятельства, при которых это произошло, и режим, введенный на этих украинских землях, свидетельствует о том, что речь идет о присоединении Галиции к Польше, а Одессы — к Румынии. Подобная развязка свела величественные намерения новоупорядочения Европы на нет.
