Книга Удержать любой ценой - Тара Пэмми

— Вы тяжело перенесли кончину матери?

Пожав плечами, Амалия отняла руку. В ее взгляде не было больше ранимости. Зейн почувствовал одновременно и облегчение, и странное чувство утраты. Будто он обрел что-то настоящее, но тут же потерял его, не успев оценить.

Он не был уверен, что снова хочет увидеть ранимость в ее взгляде, потому что это заставляло его забыть, что Амалии не следует доверять.

— Она давно уже не жила. — Чувство вины исказило черты ее лица. — Наверное, это ужасно, но я испытала облегчение, когда она ушла.

Зейн ничего не мог ей ответить. Почему ее отец не разделил с ней ответственность? Если не ради бывшей жены, то хотя бы ради дочери? Даже его собственные родители, не проявлявшие большого интереса и теплых чувств ни к нему, ни к Мире, все же заботились о них.

Зейна с младых ногтей приучали к тому, что он не должен поддаваться эмоциям. И он считал это правильным для будущего правителя. Но и Амалия видела в отце только эмоциональную отчужденность.

— Тот факт, что ваш отец повторно женился, совсем не означает, что он не любил вашу мать, — произнес Зейн сквозь стиснутые зубы, понимая, как сентиментально это прозвучало.

Черт побери, он не собирается играть роль ее романтического героя. Да Амалия и не нуждается в таковом.

— Я сомневаюсь, что он вообще искренне ее любил. Сильные мужчины, которые привыкли видеть весь мир у своих ног, могут пообещать что угодно, лишь бы заполучить понравившуюся женщину. Мой отец — большой любитель красивых артефактов. У нас в доме была огромная коллекция. Полагаю, что он и маму ассоциировал с прекрасным экспонатом, место которому на полке среди прочих экспонатов коллекции. А когда она отказалась от этой роли, он просто избавился от нее.

«А заодно и от меня», — подумала она про себя.

Чем больше он узнавал Амалию, тем яснее понимал, что она относится к тому разряду женщин, которых он не принимал.

Тем не менее сейчас он был поражен горечью ее признания.

— У вас извращенное понимание роли отца в вашей семье.

— Это реалистический взгляд на моего отца и понимание того, на что способна неразделенная любовь. Не говорите мне, шейх, что вы скрытый романтик и в душе переживаете за то, что вам придется выбрать послушную и удобную жену, — усмехнулась Амалия.

— Я целиком и полностью согласен с вами, что любовь лишь усложняет брак. Брак моих родителей удачен, потому что они ничего не ждут друг от друга и потому не имеют претензий к противоположной стороне.

— Что это значит?

— Они поженились по взаимной выгоде. Отец получил невесту из аристократической семьи, а она обрела власть и влияние. Наследник трона был их общей целью. После моего рождения каждый из них зажил своей жизнью. Отец заимел любовницу и погрузился в политику, у матери появились свои занятия. Все остальное, включая Миру, лишь побочный продукт их брачного соглашения.

Выражение ее лица позабавило Зейна.

— Почему вы выглядите так воинственно, даже когда я соглашаюсь с вами?

— Потому что я такого не говорила. А ваше описание брака скорее похоже на элементарную сделку. Вы и свой брак планируете заключить, следуя примеру родителей?

— Почему нет, если их брак до сих пор успешен?

— Зачем жениться, если вам не нужно общество жены?

— Чтобы произвести на свет законных наследников.

— А затем дать жене отставку? — Не дожидаясь утвердительного кивка, Амалия продолжила: — И ваша мать не возражает? Сомневаюсь, что женщина может по собственной воле согласиться на подобный брак.

Он пожал плечами:

— Список женщин, подобранных мне мисс Янг, свидетельствует об обратном. Что же до моей матери, если она и питала какие-то романтические иллюзии сначала, то очень скоро они развеялись.

— Я бы никогда не смогла выйти замуж за такого мужчину.

— Моя жена ни в чем не будет знать отказа. Она не будет работать ни дня. Будет сказочно богата. Будет путешествовать по миру, одеваться у лучших дизайнеров, лакомиться мидиями и фуагра с конфи из красного лука. В довершение ко всему, я буду ублажать ее в постели, выполняя ее самые смелые фантазии. — Зейн понятия не имел, почему его вдруг понесло, почему ему хотелось ее признания в том, что она его вожделеет.

Или это всего лишь приступ эгоцентризма, в котором она его недавно обвинила?

А может быть, эти фантазии ему навеяла их дискуссия о любви?

Он знал лишь одно: ему хочется пробить брешь в ее самоуверенности, прорваться сквозь колючие шипы и увидеть ее настоящую.

Он представлял себе Амалию в этой роли, особенно в последней сцене. Видел, с каким вожделением она на него смотрит, призывно раскинувшись на его ложе, подчиняя его фантазиям свой огненный темперамент.

— Попробуйте сказать, что вы совсем не испытали соблазна, — хрипло произнес он, немало удивившись охватившему его внутреннему жару, грозящему прорваться наружу, несмотря на самообладание, которым он всегда гордился.

Вздернув подбородок, Амалия окинула его оценивающим взглядом, который сильно его возбудил. Это не женщина, а катастрофа. И ему предстоит сражаться с ней и терпеть ее несколько месяцев, прежде чем он сможет вернуться на путь, предначертанный ему еще до рождения.

Ее откровенно голодный взгляд говорил о том, что она готова отдаться ему в любой момент, но ее чувственные губы изрекли:

— Нет, нисколько. У меня нет романтических иллюзий, но я хочу в браке равного партнерства. Я хочу уважения и хорошего отношения, хочу, чтобы муж считал мои амбиции такими же важными, как свои собственные.

— Это никогда не сработает в реальной жизни. Даже если бы я поставил личные интересы выше своих обязательств перед Халиджем, в отношениях с женщиной я всегда останусь агрессором.

Амалия вздрогнула, вернувшись в реальность.

— К счастью, не всякий мужчина на земле настолько неистов и агрессивно мужественен, что потребует от женщины беспрекословного подчинения во всех сферах жизни, включая… — Она не договорила.

— Включая что? — вкрадчиво спросил он, ухмыльнувшись и довольно наблюдая, как румянец заливает щеки Амалии, а ее топазовые глаза мечут молнии от негодования.

Зейн никогда еще не был так удовлетворен тем, что его агрессивная мужская энергетика может буквально свести женщину с ума. Стало быть, и от статьи в таблоиде может быть толк.

— Сколько раз вы читали в прессе о моем ненасытном сексуальном аппетите? — продолжил он свои поддразнивания.

— Это вовсе не комплимент, шейх, — бесцветным голосом ответила она, — а скорее констатация факта.

— Что вы станете делать, если не сыщете идеального мужчину?

Она безразлично пожала плечами. Зейн понял, что Амалия никогда серьезно не задумывалась о подобных вещах. А может быть, несчастная любовь матери навсегда отвратила ее от мужчин, или она сама решила не выказывать преданность единственному мужчине. Как бы то ни было, она либо девственница, либо, подобно ему, сторонница секса для плотского наслаждения.