Книга Белые божества инков - Морис Котрелл

Этап 1. Замешательство. Мозг ставит под сомнение достоверность информации. Как можно услышать человеческий крик на Луне? Этого не может быть.

Этап 2. Раздражение. Человеческий крик невозможно услышать на Луне, поэтому либо информация неправильна, либо человек, представляющий эту информацию, принимает меня за глупца. Это оскорбительно для меня. Я не глупец.

Этап 3. Неприятие. Мне не нравятся люди, которые считают меня глупцом. Уходите и оставьте меня в покое.

Теперь добавим новую информацию:

4. Человек, чей крик можно услышать на Луне, работает на радиостанции Би-би-си в Лондоне.

Тогда мы имеем следующие этапы:

Этап 4. Обида. Почему мне не сказали, что речь идет о человеке, который имеет доступ к современным технологиям?

Этап 5. Примирение и согласие. Все хорошо. Я не виноват, что сначала не разобрался.

Рассмотрим второй пример:

1. Я знаю человека, которому нравится бросать палку, но который не любит ходить за ней.

2. Я знаю другого человека, умнее первого. Он научил собаку приносить его палку.

3. Я знаю еще одного человека, который умнее первых двух. Его палка возвращается сама.

Мозг опять попадает в петлю «замкнутого мышления»: как может палка возвращаться самостоятельно? Но добавим новую информацию:

4. Его палка называется бумерангом.

Этап 4. Разумеется, эта палка возвращается сама по себе, поскольку ей придана такая аэродинамическая форма, что, когда ее бросают против ветра, ветер относит ее обратно в то же самое место, откуда она была брошена.

Интересно, что во втором примере речь идет о технологии более древней, чем наша собственная: о технологии австралийских аборигенов. Несмотря на это, мозг снова попадается в ловушку «замкнутого мышления».

Таким образом, феномен «замкнутого мышления», вместе с замешательством, раздражением, неприятием и обидой, защищает людей от неизбежной логики, которая в. конечном счете убеждает нас в нашей глупости, а возможно, даже в нашей бесполезности, что может привести к депрессии и самоубийству.

Теперь мы можем понять, почему археологам не удалось обнаружить зашифрованные истории на крышке саркофага из Паленке и почему, несмотря на очевидные свидетельства, они отказывались признать, что точно совпадающие каменные блоки должны были быть разрезаны, отлиты или размягчены, что огромные камни, добытые в отдаленных местах, должны были быть перемещены на место строительства и что города, построенные на горных склонах, были построены именно там по веским причинам.

Согласно д-ру Джорджу Ф. Итону (остеологу, работавшему вместе с Хирамом Бингэмом) большинство скелетов, найденных в захоронениях Мачу-Пикчу, принадлежали людям в возрасте от 31 до 35 лет. Из 164 скелетов, изученных Итоном, 102 принадлежали взрослым женщинам, 7 — девочкам, 27 — взрослым мужчинам и 4 — мальчикам. Остальные 29 скелетов либо не поддавались определению, либо принадлежали младенцам. Эти цифры убедили Бингэма, что высокогорный город был святилищем инкских «солнечных девственниц».

Архитектура Мачу-Пикчу (см. вкладки 14 и 15) характерна для развитого стиля инков, со стенами из плотно примыкающих друг к другу каменных блоков, препятствовавших проникновению солнечного света внутрь зданий. Окна домов тоже закрывались точно подогнанными каменными блоками. Такая картина характерна для большинства зданий, но не для обсерваторий, откуда производились наблюдения за небом. Отсутствие окон снова позволяет предположить, что инки предпринимали всяческие усилия для защиты от дневного света.

Стоит также упомянуть о каменных цилиндрических опорах для крыши, довольно нелепо торчащих из стен на разных уровнях. Согласно археологической реконструкции (вкладка 14а) крыши делались просто из травы, соломы или тростника на деревянной решетке. Но цилиндрические каменные опоры (см. вкладку 14а-е) несоразмерно велики для такой цели. Более вероятно, что крыши сначала крыли медными листами, похожими на те, которые были обнаружены в гробнице правителя Сипана, или еще более тяжелыми, а затем покрывали соломой или тростником. Плотно прилегающие камни не только закрывали дневной свет, но и (вместе с медными листами) заземляли все сооружение, защищая его от воздействия электрических полей.

Географическое расположение города в верхней части горного склона открывало доступ для мощных магнитных полей, связанных с воздействием Солнца и не подверженных магнитным аномалиям, преобладавшим в речных долинах. Все эти факторы, вместе взятые, стимулировали выработку мелатонина у обитательниц города, что, в свою очередь, способствовало увеличению содержания половых гормонов прогестерона и эстрогена. Ценные медные листы были сняты при уходе из города, когда солнечная активность вернулась к нормальному уровню и плодородие начало восстанавливаться (около 1520 года).

Замечательные архитектурные навыки инков использовались по всей империи, от Тиауанако в боливийских нагорьях до долины Куско и горных пиков Мачу-Пикчу.

Заземление с помощью медных скоб тоже пользовалось широким распространением.

Остается лишь один животрепещущий вопрос: где инки приобрели свои знания о «тайной науке» Солнца и развитые технологии, позволявшие им резать, размягчать и отливать камень?

Перуанские легенды

Лучшие труды по перуанской мифологии были составлены испанскими хронистами вскоре после Конкисты. Одним из них был уже упомянутый Гарсиласо де ла Вега, родившийся в Куско в 1540 году. Он был сыном испанца Гарсиласо де Веги, прибывшего в 1534 году из Испании вместе с Педро де Альварадо. Его матерью была перуанская принцесса, племянница одиннадцатого инки Уайна Капака. Гордый своим происхождением, он избрал для себя титул Гарсиласо Инка де ла Вега и получил хорошее римско-католическое образование, несмотря на ужасы и беспорядки, сопровождавшие первоначальный этап становления испанских колоний в Южной Америке.

В возрасте 20 лет он приплыл в Испанию, где поступил на военную службу и быстро поднялся до капитанского чина. Но не все шло хорошо. «Скелеты в семейном шкафу» Гарсиласо затмевали его достижения; позор на фамильном имени, запятнанном предполагаемой неверностью его отца испанской короне, привел к постыдному изгнанию сына из общества. Он вышел в отставку бедным и в долгах, уединился в кордовском поместье и стал писать книги о том, что любил больше всего: о днях своего детства в стране инков.

Его «жизненная неудача» открыла путь для блестящей литературной карьеры: в 1609 году вышла в свет первая часть «Commentarios reales de los Incas», представительный труд по истории инкской империи в Перу. Вторая часть, описывавшая историю Конкисты, была опубликована в 1616 году, незадолго до смерти Гарсиласо де л а Веги в возрасте 78 лет. Он умер состоятельным человеком.

Никто не мог соперничать с Гарсиласо де ла Вегой в вопросах родословной инкских правителей. Лишь он, в чьих жилах текла кровь инков, мог отдать должное этому народу и вспомнить истории о золотом веке славы и величия инкской империи, которые слушал на коленях у своей матери.