Книга Легенды и мифы Ирландии - Джеремия Кэртин

С этими словами Груагач показал пастуху свою спину, покрытую густой овечьей шерстью.

– Теперь я понял, почему ты не смеешься, и не в праве тебя осуждать! – воскликнул потрясенный пастух. – А этот заяц, что прыгал по твоему столу, больше к тебе не приходит?

– Приходит, – ответил Груагач.

Они сели за стол играть и не успели завершить и одной партии, как прискакал заяц; прежде чем его успели остановить, он запрыгнул на стол и привел находящееся на нем в такое состояние, что они не смогли бы продолжить игру, даже если б захотели.

Пастух бросился за зайцем, а за ним поспешил и Груагач, и они бежали до ночи так быстро, как только их могли нести ноги; а когда заяц подскакал к дому, где убили двенадцать сыновей Груагача, пастух исхитрился поймать его за задние лапы и размозжить ему голову о стену, да так, что череп зайца влетел в комнату и упал к ногам хозяина дома.

– Кто осмелился погубить моего боевого зверя? – вскричал тот.

– Я! – ответил пастух. – Если бы у твоего зверя были лучшие манеры, он остался бы жив!

Пастух с Груагачем подошли к очагу. В большом котле, как и в прошлый раз, варился аист. Хозяин дома принес из соседней комнаты железное и деревянное копья и предоставил пастуху выбрать любое.

– Я возьму деревянное, а ты бери железное, – сказал пастух.

Он взял деревянное копье и, подойдя к котлу, вынул оттуда всего аиста, кроме маленького кусочка. Они с Груагачем всю ночью ели мясо и на этот раз чувствовали себя хозяевами положения.

Утром хозяин дома принес из соседней комнаты двенадцать железных скоб и одну деревянную и спросил пастуха, что тот выберет – двенадцать железных скоб или одну деревянную?

– Что мне делать с двенадцатью железными скобами? Я возьму деревянную.

Он надел ее, а двенадцать железных скоб надел на шеи двенадцати дочерей хозяина дома, а затем защелкнул их так, что головы несчастных отлетели.

– Такая же участь ждет и тебя, если ты не оживишь двенадцать сыновей моего хозяина и не сделаешь их такими же сильными, как прежде! – пригрозил пастух.

Хозяин дома исполнил его приказ. Когда Груагач увидел своих сыновей такими же живыми, как раньше, он засмеялся, и весь восточный мир услышал его хохот.

– Плохо, что ты так громко засмеялся, потому что дочь короля Эрина выдадут замуж на следующий день после того, как в замке услышат твой смех, – укоризненно сказал Груагачу пастух.

– Не горюй! Давай-ка поспешим добраться до короля Эрина! – ответил Груагач.

И все они, пастух, Груагач и двенадцать его сыновей, стремглав выбежали из дома.

По дороге им встретилась горько плачущая женщина.

– Что с тобой? – спросил пастух.

– Какое тебе дело? – ответила она.

– Если ты скажешь, я помогу тебе! – настаивал он.

– Ну что ж, слушай! – сказала женщина. – У меня было три сына, и обычно они играли в мяч на траве с тремя сыновьями короля Сесенаков и были достойными соперниками королевских сыновей. По правилам победитель должен дать побежденному три удара клюшкой; а мои сыновья побеждали каждую игру и так сильно били сыновей короля, что те жаловались отцу. Тогда король увез моих сыновей в Лондон, где сегодня собирается их повесить.

– Я сию же минуту верну их сюда, – пообещал пастух.

– У тебя нет времени, – остановил его Груагач.

– Не найдется ли у тебя табак и трубка? – спросил пастух Груагача.

– Нет, – ответил тот.

– А у меня есть, – сказал пастух и, вынув из кармана табак и трубку, протянул их Груагачу со словами: – Я слетаю в Лондон и обратно раньше, чем ты успеешь набить трубку табаком и раскурить ее!

Он исчез и вернулся из Лондона с тремя мальчиками, целыми и невредимыми, и отдал их матери прежде, чем Груагач почувствовал вкус дыма из трубки.

– А теперь пойдемте со мной на свадьбу дочери короля Эрина, – пригласил пастух женщину и ее сыновей.

Они поспешили; в трех милях от королевского замка собралась такая толпа, что не было никакой возможности двинуться дальше.

– Мы должны протиснуться сквозь эту толпу, – заявил пастух.

– Обязательно должны, – согласился Груагач. Они двинулись дальше, расталкивая людей, и вскоре оказались возле королевского замка.

Когда они вошли, дочь короля Эрина и сын короля Тизеана стояли на коленях перед алтарем. Пастух замахнулся и так ударил жениха, что тот откатился в угол зала и оказался под столом.

– Что за негодяй ударил жениха? – разгневанно спросил король Эрина.

– Я! – ответил пастух.

– Почему ты ударил человека, который завоевал мою дочь?

– Это я завоевал твою дочь, а не он! Если не веришь, спроси у Груагача Гейра, он пришел со мной! Он расскажет тебе всю историю от начала до конца и покажет языки великанов.

Груагач подошел и рассказал королю, как Ши ан Ганнон стал пастухом пяти золотых коров и безрогого быка, отрубил головы трем пятиглавым великанам, убил зайца-колдуна и оживил двенадцать его сыновей.

– Кроме того, он единственный человек на всем свете, которому я рассказал, почему перестал смеяться, и единственный, кто видел мою шкуру.

Когда король Эрина услышал историю Груагача и увидел языки великанов, выдранные из срубленных голов, он предложил Ши ан Ганнону встать на колени рядом с невестой и благословил их.

Сына короля Тизеана бросили в тюрьму, а на следующий день сожгли на костре.

Свадьба продолжалась девять дней, и каждый день был веселее предыдущего.

Три дочери короля Востока и сын короля Эрина

Жил когда-то в Эрине король, и был у него единственный сын. Мать мальчика умерла, когда тот был еще совсем маленьким.

Некоторое время спустя король снова женился, и у него родился второй сын.

Мальчики росли вместе; а так как старший был намного красивее и умнее, чем младший, королева стала ревновать и каждый день надоедала королю с просьбой убрать мальчишку с глаз долой.

Замок короля стоял на берегу Лох-Эрна, и каждый день в озере плавали три лебедя. Старший брат любил рыбачить; однажды, когда он сидел у воды, три лебедя превратились в молодых женщин, подошли к сыну короля и заговорили с ним.

В услужении у королевы был мальчик-пастушок, и он, вернувшись вечером домой, рассказал королеве, что старший сын короля сегодня разговаривал с тремя молодыми женщинами.

– Это снотворная булавка, вколи ее в одежду сына короля, прежде чем придут молодые женщины, а когда они уйдут, забери булавку и принеси мне, – приказала королева пастушку на следующее утро.

В этот день, увидев трех молодых женщин, пастушок подошел поближе и метнул булавку. Как только она вонзилась в одежду королевича, он уснул прямо на земле.