Книга Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин

В Екатеринодаре к Деникину пришел генерал барон Петр Николаевич Врангель. Он был прекрасным кавалеристом, решительным и умеющим брать на себя ответственность. Высокого роста, с зычным голосом, он нравился солдатам.

25 сентября 1918 года скончался в Екатеринодаре генерал Алексеев. Причиной смерти стала уремия (отравление организма, вызванное почечной недостаточностью). Деникин принял на себя звание главнокомандующего. Теперь он стал единоличным главой белого движения. С покойным генералом Алексеевым у него были идеологические разногласия.

Алексеев стоял за восстановление монархии, Деникин предлагал не выдвигать такого лозунга, потому что многие офицеры царя не хотели. Антон Иванович говорил:

— Если я выкину республиканский флаг — уйдет половина добровольцев, если я выкину монархический флаг — уйдет другая половина. А надо спасать Россию!

Добровольческая армия несла серьезные потери. Генерал Дроздовский, получив ранение под Ставрополем, умер от заражения крови. Созданный им 2-й офицерский полк получил имя Дроздовского. Потом он был развернут в дивизию.

К началу февраля 1919 года Деникин очистил от Красной армии Северный Кавказ. Теперь он стал думать о походе на Москву и обратился за помощью к странам Антанты как союзникам в войне против Германии.

Французы первоначально обещали выделить двенадцать дивизий для оккупации юга России и взять Киев и Харьков, чтобы помочь Добровольческой армии. Через Одессу намечалось снабжение Добровольческой армии всем необходимым.

Но из этого мало что получилось. Французские солдаты в Одессе стали демонстрировать симпатии к большевикам, начались волнения на французских кораблях в Черном море, и французы решили вывести свои войска из Одессы.

Более деловым человеком оказался Уинстон Черчилль, который в январе 1919 года стал британским военным министром. Черчилль хотел сохранения единой России как союзника против Германии и боялся ее расчленения на мелкие государства. Поэтому и поддержал Деникина.

Черчилль поставил Деникину с марта по сентябрь 1919 года полтысячи артиллерийских орудий, двенадцать танков, миллион шестьсот тысяч снарядов, сто шестьдесят миллионов патронов и двести пятьдесят тысяч комплектов обмундирования.

Весной 1919 года большого успеха добились кавалеристы Деникина — 3-й Кубанский конный корпус генерал-майора Андрея Григорьевича Шкуро, 2-й Кубанский корпус генерал-майора Сергея Георгиевича Улагая, конница Кавказской Добровольческой армии генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля.

Троцкий писал позднее:

«Перевес конницы в первую эпоху борьбы сослужил в руках Деникина большую службу и дал возможность нанести нам ряд тяжелых ударов… В нашей полевой маневренной войне кавалерия играла огромную, в некоторых случаях решающую роль. Кавалерия не может быть импровизирована в короткий срок, она требует специфического человеческого материала, требует тренированных лошадей и соответственного командного материала. Командный состав кавалерии состоял либо из аристократических, по преимуществу дворянских фамилий, либо с Донской области, с Кубани, из мест прирожденной конницы…

В гражданской войне составить конницу представляло всегда огромные затруднения для революционного класса… Если возьмете список командиров, которые перебежали из рядов Красной армии в ряды белой, то вы найдете там очень высокий процент кавалеристов…»

Наступление Деникина продолжалось почти полгода и было очень успешным. Его войска заняли Белгород, Харьков, Екатеринослав, Царицын, который имел особое значение: там находились артиллерийские заводы, значительные запасы снаряжения, но главное состояло в особом стратегическом положении города. Москва была отрезана от нижнего течения Волги и Каспия.

В августе Белая армия взяла Херсон, Николаев, Одессу. 17 августа — Киев. 7 сентября 1-й армейский корпус генерала Александра Павловича Кутепова вошел в Курск, 30 сентября — в Орел. Казалось, дорога на Москву открыта. Но в этом историческом поединке Красная армия оказалась сильнее. Белые части сначала остановились, а потом стали отступать.

В декабре 1919 года Красная армия опять вернула себе главный город Украины.

Симон Петлюра, который нашел убежище в Варшаве, обратился к последнему возможному союзнику — Польше. 2 декабря 1919 года он подписал в Варшаве соглашение, жертвуя Восточной Галицией — в обмен на военный союз против большевиков.

Поляки охотно вступили в войну, которая уже несколько лет шла на территории бывшей Российской империи. В этой смуте поляки рассчитывали максимально раздвинуть свои границы.

В начале ноября 1918 года возникла Западно-Украинская Народная Республика со столицей во Львове. Но она просуществовала недолго. Через три недели поляки взяли Львов. Причем в городе три дня продолжался еврейский погром. Поляки утверждали, что еврейская милиция была на стороне украинцев, поэтому евреи должны быть наказаны.

В мае 1920 года поляки заняли Киев.

Жизнь в Киеве, который в Гражданскую войну неоднократно переходил из рук в руки, описана и не раз, в том числе в знаменитом романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия». Но я хочу процитировать заметки рядовой киевлянки, помещенные в выходившем в эмиграции «Архиве русской революции»:

«Канонада, канонада всякий день, всякий час! От нее нельзя никуда скрыться, о ней нигде нельзя забыть! Что бы мы ни делали, о чем бы ни говорили, она сопутствует каждому нашему поступку, каждому нашему сказанному слову…

Добровольцы стали входить в город часам к одиннадцати утра. Я вышла на Крещатик немного позже, улицы были запружены радостным, праздничным народом. Войска проходили разукрашенные цветами, офицеры изредка говорили речи, благодарили за то сочувствие, с которым их встречают, скромно просили прощения в том, что так долго заставляли себя ждать…

А в толпе уже один только разговор, одна общая для всех тема: «жид». Ненависть к ним объединила всех, и какая ненависть: «жиды, жидовка, комиссар, комиссарша»… «Бить, резать, грабить». Все, без исключения, отождествляют евреев с большевиками, и все, без исключения, требуют для них наказания…

Первое время по приходе добровольцев настроение в Киеве было очень тяжелое. Особенно плохо приходилось живущим в Липках. На Садовую улицу, где была ЧК, совершались настоящие паломничества, и сопровождались они всегда избиениями евреев и чекистов… Страдали невинные: пользуясь общим озлоблением, люди сводили между собой свои счеты и мстили друг другу…

Все это достаточно часто ставилось в вину добровольцам, и я думаю, что они сами впоследствии поняли, какую ошибку совершили, поддерживая и даже отчасти раздувая ненависть к евреям среди киевлян…

Массу арестованных водят под конвоем по улицам. Мы знаем хорошо, что их ожидает, знаем также, что не все они виноваты. Боже мой, когда же в России перестанет литься кровь, белая, красная — всякая! И как много пролилось ее в последующие дни, те дни, когда выла киевская улица, когда банды солдат, переходя из дома в дом, на глазах у начальства грабили, насиловали, убивали!»