Книга Холодная вода Венисаны - Линор Горалик

«Когда вы хотите, чтобы один человек вас понял, а все остальные — нет, смотритене отрываясь ему в глаза, — учил их майстер Норманн. — Мы редко смотрим друг другу в глаза, этот человек сразу поймет, что ваши слова — особенные». Агата, уже собиравшаяся возмущенно спорить, закрывает рот, сглатывает слюну и кивает медленно-медленно. Ей кажется, что мистресс едва заметно выдыхает.

— Очень хорошо, — говорит мистресс, обращаясь к старшему дучеле. — А теперь, когда вы убедились, что девочка нашлась и в безопасности, я отведу ее в колледжию. Спасибо за помощь.

Она делает шаг к Агате, но старший дучеле жестко заступает ей дорогу.

— Ка’дуче хочет поговорить с девочкой, — сухо произносит он.

— С девочкой не о чем говорить, — мистресс Джула пытается обойти дучеле, но тот становится у нее на пути, загораживает тропу руками. — Она поверила в какой-то глупый сон, ей надо переодеться, поесть и прийти в себя. Позвольте…

— Ка’дуче хочет поговорить с девочкой, — безо всякого выражения повторяет старший дучеле, не подпуская мистресс к Агате.

— В любом случае это можно сделать завтра, — говорит мистресс. — Завтра мы пригласим ее родителей, и ка’дуче сможет…

— Ка’дуче хочет поговорить с девочкой, — в третий раз повторяет старший дучеле и добавляет: — Вы все поедете с нами.

Старший дучеле идет на Агату, расставив руки, словно собрался ловить кролика. Внезапно Агата понимает, что за жесты делал руками Торсон: вода! Агата может отсидеться под водой, дождаться ночи, доплыть почти до самой колледжии, вызвать камешками Торсона и Мелиссу, которую Агата уже почти простила, а дальше… Сейчас у Агаты нет времени думать, что дальше, — буквально несколько шагов отделяют ее от колодца, Агата прыжком разворачивается — и со всего маху врезается в одного из молодых дучеле, зашедших ей за спину.

Внезапно Агату полностью оставляют силы. Мокрая, голодная, замерзшая Агата садится на синюю бархатную траву и закрывает глаза. Молодой дучеле осторожно берет ее на руки, как маленькую, и несет к воде, к коричневой военной лодке.

Сцена 16, записанная в честь святопризванной дюкки Ласки, покровительницы завершающих дела, майстеров и мистресс, печатников, кошек и их хозяев

Когда Агата была маленькой, они с папой каждый год ходили смотреть на праздничную регату, на шествие с золотыми носилками, на дюкку Марианну. Агата требовала от папы всего сразу — мороженого, и бумажной короны ка’дуче, которая в этот день красовалась почти на каждой голове в праздничной толпе, и длинных ирисок, которыми торговали бассо-майстеры из Гильдии Кондитеров, и пакетикамелких сушеных рыбешек, которые в этот день подбрасывали в воздух, чтобы габо ловили их на лету, — всего, всего. Девочке, которая ехала на золотых носилках, изображая дюкку Марианну, Агата совсем не завидовала — лежишь себе, как дура, ни ириской не разжиться, ни мороженого не выпросить, — а вот кому Агата завидовала, так это тем богачам, которые купили себе место на регате: с канала было видно и сияющие, украшенные к празднику дворцы, и ка’дуче, выходящего благословить и поздравить Венискайл с праздником Свободы, — все, все. А сейчас ундов не видно, а военная лодка плывет по каналу, и тяжелые ладьи-гондо с длинными витыми носами расступаются, давая ей дорогу. Весь праздник как на ладони — вот только Агата смотрит прямо перед собой и не видит ни корон, ни огней, ни танцующей толпы; внезапно ей кажется, что праздник ненастоящий, что все это — вроде кукольного чаепития с крошечными чашечками в золоченом кукольном домике; Мелисса до сих пор любит играть в эти чаепития, а взрослая Агата говорит ей: «Вот и играй со своим Торсоном». Мелисса тут, рядом, — она больше не плачет, а только смотрит на Агату, как побитая собачка, а Агата совсем не смотрит на Мелиссу. И на габо, кружащихся над толпой, Агатане смотрит, габо тоже кажутся ей ненастоящими — не захотели помочь, такие же вруны, как все взрослые, а Гефест еще и трусишка, зачем только Агата с ним связалась. Толпа уже течет к собору са’Марко; сейчас, видимо, там, наверху, между прекрасными резными ставнями колокольни появится ка’дуче. Мистресс Джула сжимает Агате плечо, словно хочет перелить в Агату немножко сил, и от этого Агате еще хуже. «Они всё знают, — вот единственное, о чем может думать Агата. — Все взрослые всё знают; или нет? Или они… Просто не хотят про это думать? Просто думают, что если ничего не говорить, все обойдется?» Вдруг Агата вспоминает холодный взгляд старшего дучеле и то, как сухо он сказал: «Ка’дуче хочет поговорить с девочкой». Но не может же быть, что все взрослые боятся дучеле, это бессмыслица — только преступники боятся дучеле. Военная лодка пробирается среди наряженных, украшенных флагами гондо, внезапно толпа затихает, крошечная фигурка появляется между резных ставен собора. И тогда Агата — смелая, сильная, свободная Агата — вскакивает на ноги и кричит изо всех сил, кричит так громко, как только может:

— Будет война!!!

На секунду Агате мерещится, что вся набережная канала повернулась к ней другой стороной — но нет, просто там, где были затылки, теперь лица. Весь Венискайл смотрит на Агату; Агата чувствует, что сейчас у нее от страха подкосятся ноги и она глупо плюхнется обратно на скамью, поэтому она хватается за край лодки и кричит, показывая на ка’дуче там, на верху собора:

— Спросите его! Спросите ка’дуче! Будет война! Спросите его про габион! Они мучают габо, заставляют есть икру! Спросите его! Они говорят, мир должен перевернуться! Спросите его! Спросите ка’дуче!..

Агате кажется, что ее не поняли, что все должны закричать и потребовать от ка’дуче объяснений, но толпа молчит, только странные звуки доносятся до Агаты: это плач, но плачет не Мелисса, а кто-то в толпе. Агате кажется, что она вот-вот проснется. «Это точно сон, дурочка, — говорит Агате внутренний голос. — Ты стоишь один, как дурак, а все на тебя смотрят; ты кричишь — а тебя никто не слышит; ну-ка проснись!» — «Нет, — говорит себе упрямая, смелая Агата. — Нет, это не сон!» — и снова кричит изо всех сил:

— Будет война! Вы слышите? Будет война!!! Спросите ка’…

Сухая мужская рука зажимает Агате рот, Агату грубо валят на дно лодки, и она ударяется щекой о скамью. Что-то кричит мистресс Джула, но Агата слышит только голос старшего дучеле: «Быстро, быстро», — и лодка резко набирает скорость. Взвизгивает Мелисса. «Не буду плакать, — думает Агата. — Ни за что не буду плакать», — но слезы все равно текут у нее из глаз, и встречный ветер высушивает их за несколько мгновений. Странный ветер — он как будто дует во все стороны сразу, дует откуда-то сверху, Агата не может повернуть голову, но слышит, что крики всё громче и громче, — и вдруг понимает, что это кричит не мистресс, и не Мелисса, и даже не толпа. Габо! Над военной лодкой тучей кружатся габо, один из них, маленький, с голубоватым отливом, яростно бьет крыльями по лицу того дучеле, который удерживает Агату на дне лодки. Лодку раскачивает и швыряет из стороны в сторону.

— Швартуйтесь! — кричит старший дучеле. — Швартуйтесь!