Книга Греческие богини. Архетипы женственности - Галина Бедненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Царство бога смерти Аида в интрапсихической реальности представляет собой внутренний мир фантазии, нередко — иллюзии всемогущества, в лучшем случае — источник творчества. Также это воспоминания о прошлом, которого уже нет, и внутренняя жизнь в этом прошлом. Калшед справедливо отмечает, что на нем лежит некая печать меланхолии:
«Внутренний мир, в который они так часто уходили, был детским миром, и он, отличаясь богатством фантазии, нес на себе печать тоски и меланхолии. Такие пациенты, находясь в этом, похожем на музей “убежище невинности”, цеплялись за остатки своих детских магических переживаний, которые хотя поддерживали их, но не развивались вместе с другими частями личности»[54].
Действительно, можно годами и десятилетиями жить в этом мире, лишь формально выполняя свои функции в реальной внешней жизни.
Однако Царица отличается от Жертвы, во-первых, тем, что она сама — Хозяйка этого мира, и в этом случае образ Тюремщика и Спасителя уже не так актуален, не имеет такой власти. Во-вторых, по мифу, она может уходить из Подземного мира в реальный мир к матери. Если рассматривать образ Царицы Подземного мира как третью стадию развития архетипа Коры-Персефоны, то это — качественно новый уровень, когда появляется свобода выбора, которой не было прежде. Можно сидеть в своем уютном мире печали, можно «выйти на поверхность».
Этот архетип наиболее ярко проявлен и узнаваем у женщин в своем ролевом, сценарном воплощении. Как архетипический образ Владычицы тайн Подземного мира в сновидениях и фантазиях, активном воображении или спонтанных драмах женщинам чаще является Ведьма (Геката) или фигура, сочетающая образы Персефоны и Гекаты. Зато у мужчин образ биполярной Коры-Персефоны, земной и подземной, одновременно юной и старой, Девственницы и блудницы, чрезвычайно популярен.
Юнг, предложивший понятие Анимы, в частности писал:
«...Анима биполярна и поэтому может являться в один момент позитивной, а в следующий негативной: молодой — старой, матерью — девой, доброй феей — злой ведьмой, святой — падшей. Помимо этой двусмысленности, анима характеризуется также "оккультной" связью с "мистериями", с миром темноты вообще, и поэтому в ней часто присутствует религиозный оттенок. В своих отчетливых проявлениях она всегда имеет особое отношение ко времени: как правило, она более или менее бессмертна, ибо вневременна»[55].
Не будучи мужчиной и имея не так уж много представлений (кроме почерпнутых из книг) о явлении Анимы-Персефоны во снах, содержимом фантазий и в активном воображении у современных мужчин, я с удовольствием расскажу вам о проекциях Анимы, существовавших у оккультистов Нового времени. Дивный Монкофор де Виллар в своем классическом труде «Граф де Габалис или разговоры о тайных науках»[56], отчасти отражающем оккультные представления того времени, отчасти иронизирующем над ними, излагает представления «каббалистов»[57] XVII века о стихийных духах. Речь, в частности, идет о стихийных духах: сильфах — духах воздуха, саламандрах — духах огня, гномах — духах земли и ундинах — духах воды. Для проекции Анимы, конечно, лучше всего подходят духи воды (помните Русалочку Андерсена?):
«У них мало мужчин и переизбыток женщин; их красота неописуема, дщери человеческие не могут идти с ними ни в какое сравнение...»[58].
Более того, один из главных персонажей произведения, граф де Габалис, уверяет, что надобно отказаться от общения с обычными женщинами и подвиг настоящего философа — как раз в том, чтобы обессмертить (то есть наделить бессмертной душой, путем законного брака) стихийную деву. И добавляет:
«Подумайте о простых женщинах, чьи недолговечные прелести вянут на глазах, сменяясь ужасными морщинами... и вообразите теперь любовь и признательность своих незримых, но юных и прекрасных любовниц, представьте себе тот пыл, с которым они стремятся завоевать расположение сострадательного Философа, способного их обессмертить».
Великолепное отражение отношения мужчины к своей Аниме. И, наверно, хороший сюжет для активного воображения или символической психодрамы.
Мистическая возлюбленная, Невеста, мне видится отражением архетипа Коры-Персефоны. Другие образы Анимы мужчины — это Страстная Любовница и Подруга-Воительница. Во всяком случае, они достаточно характерны для нашего времени. Мы видим их в сюжетах массовых (и популярных!) кинолент. Одно время, трудясь на ниве рецензирования фантастических произведений (прежде всего метафорических и чаще всего компенсаторных), я наблюдала тех же самых героинь. В мужских произведениях Кора-Персефона откровенно уступает место Афродите (часто немного материнского типа), Коре — наивной девушке, которую герой делает Афродитой[59], или Артемиде-воительнице. Какое-то время я размышляла, не является ли образ прекрасной вам-пирши отражением архетипа Подземной Персефоны, но не нашла этому достаточно убедительных доказательств. Вампирша — отражение вытесненной Анимы, не обязательно с чертами Коры-Персефоны.
Впрочем, предпочтение Анимы-Афродиты или Артемиды может быть результатом массовости современной книжной и киноиндустрии. А в авторском кино и «высокой» литературе по-прежнему достаточно много мистичных и таинственных, странных и поэтичных героинь.
Рассматривая такую сложную «составную» фигуру, как образ (и архетип) Коры-Персефоны, мы обнаруживаем, что можно представить ее как единую в трех лицах. В каждой Коре есть предвкушение изменений, обычно драматических и даже трагических (вот откуда девические «страшные истории» о мужчинах или просто «ужасах»), стремление к отчаянному приключению, радостное ожидание похода в темный лес, где живет Серый Волк. Иногда это остается лишь на уровне фантазий, что для Коры-Персефоны не так уж важно: для нее внешний мир и внутренняя реальность одинаково действительны. Она смешивает одно и другое. В каждой Безымянной Невесте остались ростки юной жизненности и стремления к росту, шанс преодолеть испытание и выбраться из заточения. И, конечно, каждая Царица Подземного мира, Персефона, заключает в себе и непосредственную, мечтательную Кору, и страдающую Жертву.
