Книга Возвышение Рима. Создание великой империи - Энтони Эверит

Другими словами, Сервий, как и Приск, был тираном греческого образца и ненавистником патрициев.

Луций, сын Тарквиния, все еще был в сенате, когда царь узнал о том, что там происходит. Сердитый и встревоженный, Сервий поспешил на Форум и, стоя на пороге сената, прервал оратора.

«Что это значит, Луций, сын Тарквиния? Ты до того обнаглел, что смеешь при моей жизни созывать отцов и сидеть в моем кресле?»

«Это — кресло моего отца. Истинный наследник трона — царский сын, а не раб».

Началось смятение. Приветствия сменились на угрозы. Возбужденная толпа сразу же ринулась в сенат. Тарквиний зашел уже слишком далеко, чтобы отступать. Будучи человеком крепкого сложения, он схватил старого царя в охапку, сбросил его с лестницы на Форум, а затем вернулся к собравшимся. Между тем прислужники Сервия бежали, оставив его в одиночестве без охраны. Потрясенный случившимся, он попытался добраться до своего дворца, но несколько сторонников Тарквиния поймали и убили его.

Многие считали, что убийство произошло по наущению его дочери Туллии. Ее муж позвал ее на Форум, и она приехала туда в колеснице из сената. Туллия первая приветствовала его в качестве царя. Тарквиний посоветовал ей уехать домой, поскольку беспокойная толпа представляла опасность. Ливий пишет: «Добираясь домой, она достигла самого верха Киприйской улицы (vicus Ciprius), где еще недавно стоял храм Дианы, и колесница уже поворачивала вправо к Урбиеву взвозу, чтобы подняться на Эсквилинский холм, как возница в ужасе осадил, натянув поводья, и указал госпоже на лежащее тело зарезанного Сервия. Тут, по преданию, и совершилось гнусное и бесчеловечное преступление, памятником которого остается то место: его называют «Проклятой улицей» (vicus Sceleratus). Туллия, обезумевшая… погнала колесницу прямо по отцовскому телу и на окровавленной повозке, сама запятнанная и обрызганная, привезла пролитой отцовской крови к пенатам своим».

Много лет назад, в мифическом прошлом, прекрасный бог солнца, музыки и стрельбы из лука, Аполлон, пытался соблазнить одну девушку. За близость с ним он обещал выполнить любое ее желание. Она схватила горсть песка и попросила столько лет жизни, сколько песчинок поместилось у нее горсти. Ее желание исполнилось, но, как и многие другие смертные, на которых обращали внимание любвеобильные классические божества, она забыла попросить себе вечную молодость. С течение времени она постепенно увядала. Предсказательница, или Сивилла, жила в пещере у города Кумы. Она предсказывала будущее и писала свои предсказания на листьях дуба, который рос у входа в ее пещеру. Как сообщает писатель I века н. э. Гай Петроний Арбитр, Сивилла раньше сидела в бутылке, свисающей с крыши. Когда кто-то спросил ее, что ей надо, она ответила: «Помирать надо» (эта пещера действительно существовала. Ее обнаружил один современный археолог. Во времена Цицерона и Варрона она считалась священной и за ней присматривала жрица).

В первые века существования Рима Сивилла была более деятельной. Однажды, уже будучи похожей на старуху, она пришла ко двору царя и принесла с собой девять книг с записанными пророчествами. Сивилла предложила царю Тарквинию купить их у нее за некую сумму. Тот отказался. Тогда Сивилла ушла и сожгла три из девяти книг. Через некоторое время она снова пришла и предложила Тарквинию шесть оставшихся книг за ту же цену. Ее подняли на смех. Она опять ушла и сожгла еще три книги. Когда она снова вернулась, то предложила три оставшиеся книги за ту же самую цену.

К этому времени Сивилла уже привлекла внимание царя. Он попросил у авгуров совета. Те предупредили, что его отказ купить все девять книг приведет к бедствиям Рима и что теперь он должен приобрести, по крайней мере, те книги, что остались. Тарквиний заплатил Сивилле и положил книги в подземелье под храмом Юпитера на Капитолийском холме, строительством которого он в то время занимался. Там эти книги хранились до I века до н. э., и их пророчествами пользовались, когда в стране возникали сложные ситуации. В I веке до н. э. храм Юпитера полностью сгорел вместе с книгами.

Из истории известно о противоречивых чертах характера Тарквиния: с одной стороны — поспешность и высокомерие, а с другой — прагматическое отношение к трудностям. Не удивительно, что он заслужил прозвище «Гордый». Цицерон как-то заметил, что основа политической мудрости состоит в том, чтобы понять «пути и повороты в делах государства». В случае Тарквиния Гордого кривая непреклонно вела его от убийства до деспотизма. Цицерон продолжал: «[Он] не начинал свое правление с чистой совести и, сам страшась высшей кары за совершенное им злодеяние, хотел, чтобы его страшились».

Тарквиний старался никому не делегировать властные полномочия. Все общественные дела вел он сам или трое его сыновей — Тит, Арун и Секст.

Доступ к царю строго контролировали, а сам он относился ко всем с высокомерием и жестокостью. Однажды, вопреки всем правилам, он велел раздеть многих римских граждан, привязать их к столбам на Форуме и избить розгами до полусмерти.

Несмотря на жестокости Тарквиния, его правление по многим показателям можно назвать успешным. Как и предыдущие цари, он проводил захватническую внешнюю политику и часто сочетал военную силу с коварством. Его главная цель состояла в том, чтобы объединить вокруг Рима племена области Лаций. Для этого он двинул свои войска на юг полуострова против племени вольсков, живущих на юге этой области. Римские владения теперь доходили до моря, где на берегу находился торговый порт Остия. В результате правления Тарквиния Гордого она расширилась на юг за счет земель соседних латинских племен. Здесь мы видим зарождение будущего имперского Рима.

Город Габии отказался присоединиться к союзу, созданному Римом, и Тарквиний начал его осаду. Добившись незначительных успехов, он решился применить хитрость. Его сын Секст, притворившись, что его отец плохо обращался с ним, сбежал в Габии и показал его жителям свою спину со следами тяжких побоев. Вскоре он завоевал доверие жителей, и они назначили его военачальником города. Затем он отправил к своему отцу посыльного с вопросом, что ему делать дальше. Тарквиний, подозревая посыльного в неверности, не проронил ни слова, а только прошелся по садику, сшибая палкой головки высоких маков.

Удивленный посыльный возвратился в Габии и сообщил о странном поведении царя. Секст сразу все понял. Он должен был истребить всех наиболее влиятельных граждан города. Одних он казнил открыто, а других, которых нельзя было обоснованно обвинить ни в одном проступке, — тайно. Третьим он позволил отправиться в изгнание. Все имущество этих лиц Секст разделил между остальными гражданами. Ливий очень точно заметил: «Сладкая возможность урвать для себя отнимает способность чувствовать общие беды». В результате Габии без всякого сопротивления оказался в руках римлян.

Царь усиленно занимался строительством. В Большом цирке он установил ряды для зрителей и завершил возведение грандиозного храма Юпитера Лучшего и Величайшего на гребне Капитолийского холма (Тарквиний Приск заложил храм и только начал его строить). Этот храм, покоящийся на массивном основании длинной 62, а шириной 54 метра, стал символом величия Рима эпохи Тарквиниев. Храм вероятно строили из саманного кирпича и обмазывали гипсом. В храме было три целлы (cellae — внутренние помещения), посвященные, соответственно, Юпитеру, его жене Юноне и Минерве (здесь богини представлены в гораздо лучшем виде, чем во время своего непристойного спора о Парисе, который к тому времени позабыли). Культовая статуя Юпитера выполнена из терракоты. Бог показан в тот момент, когда он метает молнии. Он облачен в тунику и пурпурную тогу (нам уже знакомы эти одеяния, так как их носят военачальники, празднующие триумф, когда они проезжают через весь город на Капитолийский холм). Крыша храма сделана из дерева с яркими разноцветными украшениями из терракоты. На вершине треугольного фасада стояла еще одна терракотовая статуя Юпитера, который изображен в колеснице, запряженной четверкой лошадей.