Книга Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд - И. Петровский

Не касаясь все еще спорного вопроса, действительно ли в июне 1942 года существовала альтернатива: Каир или Мальта, которая недавно снова была поставлена под вопрос, надлежит констатировать следующее: в конце июня германо-итальянская танковая армия хотя и достигла линии Эль-Аламейна (100 км западнее Александрии), дальнейшие наступательные операции, затянувшиеся до конца августа, к желанному прорыву не привели. Наоборот, выяснилось, что наличные силы для решающего успеха недостаточны. Войска исчерпали свои силы; основная масса танков была уничтожена или уже небоеспособна. О подброске свежих сил на этот второстепенный и отвлекающий фронт, учитывая сражения на внешней периферии на Востоке, думать не приходилось. Линии фронта застыли.

23 октября 1942 года британский генерал Монтгомери, со значительно превосходящими силами, особенно в танках и самолетах, перешел в контрнаступление, которому дивизии Роммеля не смогли противопоставить на длительный срок чего-либо равноценного; к тому же именно в этот решающий момент стали ощутимы растущие потери в транспортных судах, осуществлявших снабжение. В результате британских атак с воздуха и на море с Мальты их потери в ноябре и декабре 1942 года превысили 50 %. Когда в это же самое время, 7 и 8 ноября 1942 года, крупные союзнические соединения высадились в тылу Африканской армии в Алжире и Марокко, державы «оси» оказались здесь в состоянии войны на два фронта. Учитывая неравное соотношение сил (особенно в воздухе), окончание борьбы тут являлось делом лишь нескольких недель: в середине мая 1943 года капитулировали последние части германоитальянской группы армий «Тунис». Таким образом Северная Африка оказалась в руках союзников; они использовали ее как исходный пункт для смертельного удара в «мягкое подбрюшье» держав «оси».

* * *

За годами побед и «молниеносных походов» последовали времена краха и агонии германского рейха, которые следует объяснить и тем, что он уступал противнику по своим силам на суше, на воде, в воздухе и в военной экономике. С весны 1943 года страны «оси» безнадежно находились в обороне. Даже если бы Германия еще и желала, и была в состоянии оборонять со всех сторон возникшую тогда «Крепость Европа» протяженностью около 15 000 км (Нордкап — Атлантический вал — Италия — Эгеи — Россия — Мурманск).

Весь вопрос был в том, сколь долго имеющиеся в ее распоряжении силы и материальные резервы будут достаточны для отражения ожидаемого натиска с юга, востока и запада, а также воздушных бомбежек. Воля Италии к сопротивлению была почти сломлена.

Вражеская атака на объявленный германской пропагандой неприступный бастион началась в его самом уязвимом месте. 10 июля 1943 года союзники под прикрытием своего господствующего флота высадились на Сицилии; вместе с тем они крупными воздушными налетами (19 июля — 500 самолетами на Рим) стремились подорвать боевой дух итальянцев. Под воздействием быстро обозначившихся вражеских успехов через несколько дней рухнула фашистская система. 25 июля Муссолини был смещен и арестован. Руководство Италией принял на себя назначенный королем Виктором Эммануилом III маршал Бадольо; он сразу же начал секретные переговоры с главнокомандующим союзных экспедиционных войск генералом Эйзенхауэром, закончившиеся капитуляцией итальянских вооруженных сил. В начале сентября английские и американские войска высадились на южной оконечности Италии; через четыре недели они уже достигли линии Фоджа — Неаполь. До конца года им удалось осуществить прорыв у Сангро и к монастырю Монте Кассино. Там главнокомандующий группы армий «Юг» фельдмаршал Кессельринг на время остановил их.

Тем временем Гитлер 8 сентября начал операцию «Ось», имевшую целью своевременно разоружить итальянские войска и не допустить, чтобы они перебежали к противнику. В то время как значительная часть итальянской армии попала в германские руки, итальянскому флоту в последний момент удалось уйти из Специи на Мальту. В целом же положение в Италии могло стабилизироваться немецкой стороной. Муссолини, освобожденный из Гран Кассо германской особой командой (во главе с эсэсовцем Отто Скорцени), 18 сентября провозгласил в северной части страны новую социалистическую республику Италию, которая до самого конца войны носила призрачный характер. Однако новое королевское правительство Италии объявило германскому рейху войну; бывший союзник превратился в нового противника.

В то же самое время на Востоке Советы после провала последнего германского наступления под Курском (операция «Цитадель») окончательно захватили инициативу в свои руки; их продвижение сопровождалось широко задуманной пропагандистской акцией основанного ими и немецкими эмигрантами Национального комитета «Свободная Германия». После того как Красная Армия еще в январе 1943 года восстановила связь по суше с находившимся в тяжелых условиях Ленинградом, она в августе перешла в крупное наступление против южного крыла германского фронта, через Сталино (ныне Донецк) пробилась к нижнему течению Днепра, освободила весь Донбасс и отрезала германские войска на полуострове Крым. Тем временем на центральном участке она вышла на линию Киев — Гомель — Витебск, оттеснив тем самым группу армий «Центр» на север.

В общем и целом Красной Армии удалось осуществить на фронте протяженностью свыше 1000 км прорыв на глубину почти 300 км. Правда, этими и дальнейшими достигнутыми ею в 1944–1945 годах успехами она не в последнюю очередь была обязана постоянно изменявшемуся в ее пользу соотношению сил между обороняющимися (немцы) и наступающими (Советы), компенсировать которое на длительный период величайшей храбростью и упорством немецкого солдата-фронтовика было просто невозможно. Число задействованных на Восточном фронте германских дивизий сократилось к началу 1943 года с 214 до 190 — результат рокового распыления сил и растущего напряжения на всех участках фронта. Советы же, напротив, увеличили число своих соединений следующим образом: стрелковых дивизий (или бригад) с 442 до 513, танковых дивизий (бригад) со 186 до 290 и кавалерийских дивизий с 35 до 45. Всего же наступающим 5,1 млн русских в 1943 году противостояло 3 млн немцев. Но гораздо больший вес имело возраставшее от двукратного до троекратного превосходство противника в технике и вооружении. В феврале 1943 года Красная Армия имела свыше 7100 танков, в апреле — более 19 000 орудий всех калибров; к тому же она смогла значительно повысить оперативную подвижность своих соединений, так как союзники из своего поистине неисчерпаемого резервуара в огромном количестве поставляли ей грузовики. Два года спустя, в январе 1945 года, советское превосходство частично уже составляло: 7,7:1 по пехоте, 6,9:1 по артиллерии, 10,2:1 по минометам и 4,7:1 по танкам; кроме того, в военных действиях участвовало более 16 000 боевых самолетов всех видов, 1,8 млн немецких солдат отражали натиск более чем 5,3 млн красноармейцев.

Как же оценивало общее военное положение высшее германское военное руководство к концу четвертого года войны (1943 год)? Мы обладаем потрясающим документом того времени, а именно конспектом доклада начальника штаба оперативного руководства вермахта генерала Йодля, который он сделал для гауляйтеров 7 ноября 1943 года. Доклад дает нам об этом полное представление. Ближайший военный советник Гитлера не утаил в нем огромные трудности, стоявшие перед германским военным руководством: распыление и нехватка сил, несмотря на борьбу на «внутренней линии»; транспортные помехи при переброске войск и вооружения; диспропорции между потребностью в солдатах и в фабрично-заводских рабочих; поражение подводного флота и кризис в воздушной войне. В общем и целом изложенное им было совершенно трезвой, солдатской оценкой тогдашнего положения. Какие же позитивные выводы, оправдывавшие в конце 1943 года «веру в конечную победу», делал в итоге Йодль? Даже приняв во внимание целенаправленное намерение оказать пропагандистское воздействие на высших функционеров нацистской партии, нельзя не признать, сколь ужасающим образом многовековые старые максимы германского военного искусства и ведения войны заменяются здесь фанатической верой в победу тоталитарной идеологии. Создается впечатление, что для Йодля исход этого мирового конфликта в меньшей степени решается батальонами, оружием, танками и самолетами или даже экономическим потенциалом обеих воюющих сторон, чем сознанием «этической и моральной» справедливости германской борьбы, силой революционной национал-социалистской идеи и верой в фюрера, в лице которого впервые со времен Фридриха Великого политическое и военное руководство вновь объединилось ко всеобщему благу. Именно он, безусловно, держит в своих руках тот инструмент, который представляет собой вермахт. Пусть генерал и упоминает о «новом оружии» (однако не говоря о нем конкретно), которое положит конец успехам противника, но в принципе это не что иное, как один-единственный безоговорочный, фанатичный метод борьбы, словно железный закон, пронизывающий всю мировую историю, и это наполняет генерала уверенностью. «Как закончится однажды эта война, никто заранее сказать не может», — признает он сам, но Германия победит, «потому что мы должны победить, ибо иначе мировая история потеряла бы свой смысл». Это было больше чем признание банкротства ближайшим военным сотрудником главы германского государства! Здесь уже чувствуется демоническое влияние Гитлера, который, вопреки более глубокому пониманию действительности его советниками, бессмысленно продолжал войну, чтобы до последней минуты сохранить свою систему господства, которой почти гипнотически подчинялось его ближайшее окружение.