Книга Все в твоей голове - Сюзанна О'Салливан

Какие-то отголоски этих концепций сохранились и по сей день, но в традиционной медицине они больше не используются. В конце XIX века труды сразу нескольких ученых заложили основы современного понимания истерии как психосоматического заболевания. Первым среди них стоит назвать Жан-Мартена Шарко, французского невролога, основателя нового учения о психогенной природе истерии. Затем психиатра Пьера Жане, выдвинувшего гипотезу о существовании подсознания, благодаря чему удалось выявить психологическую природу болезни. И наконец, Зигмунда Фрейда, который, основываясь на открытиях Шарко и Жане, предложил идею конверсии. Этим теориям уже более ста лет, однако их ценность столь велика, что я буду регулярно упоминать их на страницах своей книги.

Многовековые попытки объяснить механизм истерии поражают не только своим многообразием и оригинальностью, но и неожиданными последствиями. Выдвигая теорию рефлексов или «блуждающей матки», врачи мало знали о физиологии. И пусть научные открытия доказали несостоятельность этих идей, все равно мы не можем начисто их отвергнуть. Даже сегодня, например, физическое и психическое здоровье женщины напрямую связывают с ее репродуктивными органами и менструальным циклом. Мы больше не верим в колдовство, но по-прежнему склонны винить в своих недомоганиях внешние причины: вирусы, или электромагнитное излучение, или пестициды. Остеопатия имеет много общего с лечением спинального раздражения. Рефлексология и иглоукалывание – прямые потомки теории рефлексов. Разве что назальный невроз действительно остался в прошлом…

Сегодня в моем распоряжении невероятное количество разработок, позволяющих проводить исследования, недоступные первым неврологам. Казалось бы, в XXI веке можно уже разобраться в механизме формирования психосоматических заболеваний. Реальность, однако, такова, что врачи до сих пор пытаются понять принцип работы человеческого мозга и организма. И если в области физических заболеваний мы более-менее ориентируемся, то выявить, как именно душевные переживания проявляются на телесном уровне, до сих пор не удалось.

На помощь нам приходят современные технологии. В самом начале моей карьеры широкое распространение получила магнитно-резонансная томография (МРТ). Благодаря ей мы сумели иначе взглянуть на содержимое человеческого черепа. Компьютерная томография (КТ) позволяет увидеть структуру мозга, МРТ – понять, какие зоны в нем активны. Теперь мы делаем столь качественные снимки мозга, что на них можно заметить поражения, характерные, допустим, для рассеянного склероза. Раньше его диагностика включала в себя ряд весьма болезненных процедур и занимала несколько месяцев, а то и лет; сейчас достаточно одного-единственного сканирования. У эпилептиков МРТ выявляет самые крошечные врожденные или приобретенные аномалии мозга, которые иногда в корне меняют представление о болезни.

МРТ появилась в 1990-е годы, с тех пор технологии шагнули еще дальше. Каждый год мы ставим новые диагнозы и разрабатываем методики лечения – но не потому, что болезни мутируют, а потому, что развивается техника.

Есть десятки способов оценить работу человеческого мозга. Мы можем увидеть, из чего он состоит, как в нем циркулирует кровь, измерить электрическую активность… Значимость МРТ в том, что она позволяет узнать, как мозг функционирует при выполнении определенных задач: решении математических примеров или управлении конечностями. Например, испытуемый в сканере шевелит пальцами, врач сравнивает снимки МРТ и отмечает, какая часть мозга была активна в тот момент и какие нервные клетки отвечали за движение.

Особенно эффективно использование МРТ при диагностике необъяснимых с медицинской точки зрения параличей, возможно вызванных расстройствами психики. Больного помещают в сканер и просят пошевелить парализованной конечностью; затем то же самое проделывается с двумя добровольцами, один из которых здоров, а второй симулирует паралич. Снимки четко отражают разницу: у здорового добровольца активность фиксируется в моторной области коры головного мозга, у больного с подозрением на психогенный паралич эта зона задействована в меньшей степени, а активность в префронтальной коре, напротив, повышается. Снимки же симулянтов кардинально отличаются от всех остальных. Таким образом, МРТ доказывает, что психогенный паралич носит ненамеренный характер, хотя в целом изменения, зафиксированные томографом, разнятся от пациента к пациенту, и их не всегда удается объяснить. Возможно, когда-нибудь мы сумеем решить эту задачу, но на сегодняшний день о природе психогенных параличей нам известно крайне мало.

Правда в том, что, несмотря на все достижения в области исследований работы мозга и нервной системы, врачебный инструментарий крайне несовершенен. Мы до сих пор не представляем, как формируется мысль или идея, даже близко не приблизились к пониманию механизмов воображения и тем более не можем доказать реальность болезней, возникающих в человеческом мозгу.

Как мне быть уверенной в диагнозе, который основывается на столь иллюзорной почве?

Именно поэтому психосоматические расстройства диагностируют так редко – слишком трудно доказать их пациенту. А вдруг завтра появится новая методика обследования, которая докажет врачебную ошибку? В этом плане мы недалеко ушли от восемнадцатого века, по-прежнему предпочитая ставить диагнозы, одинаково «удобные» и врачу, и пациенту, особенно когда заходит речь о субъективных симптомах, которые нельзя зафиксировать и измерить. Когда к гастроэнтерологу обращается пациент с болями в животе, тот просто исключает все возможные варианты. «У вас нет язвы». «У вас нет признаков воспаления». Очень непросто отличить боль в желуде от той, которая возникает в голове.

В этом плане неврология отличается от всех прочих областей медицины. Мы так часто сталкиваемся с психосоматическими расстройствами, что даже дали им собственное название – «конверсионные», подразумевая, что стресс конверсирует – преобразуется – в паралич или судороги. Впрочем, нельзя считать этот тип расстройств каким-то особенным. Конверсионные нарушения встречаются не чаще других (самым распространенным симптомом психосоматического заболевания считается необъяснимая боль). Дело в том, что конверсионные расстройства диагностировать легче других – неврологи способны объективно оценить целостность нервной системы и работу мышц, а значит, поставить более конкретный диагноз.

Неврологическое обследование – процесс многоуровневый и сложный. Паралич, вызванный психогенными причинами, отличается от паралича, спровоцированного заболеванием ЦНС. В обоих случаях задействованы разные группы мышц. Диагноз можно поставить объективно, без опоры на слова пациента. Нервная система человека представляет собой сложное сплетение пучков нервных волокон, связывающих все тело с головным и спинным мозгом. Подсознание человека просто-напросто неспособно правильно воспроизвести ее реакцию на повреждение. Конверсионное расстройство – это неумелое подражание неврологическому заболеванию.

У меня была пациентка по имени Линда. Однажды она нащупала за правым ухом маленький плотный шарик под кожей. Терапевт сказал, что это липома, безобидный жировик. Однако Линда, не успокоенная его словами, продолжала то и дело трогать шарик. Она постоянно думала о нем, ей казалось, что тот увеличивается в размерах. Вскоре правая сторона ее тела начала неметь. Постепенно пропала чувствительность в руке, а затем – в ноге. Линда знала, что причина тому – опухоль головы, которая растет и давит ей на мозг.