Книга Пробуждение: Приснись мне снова - Арина Бурыгина

— А сказать ведь ты мне тоже что-то хотел? Не по работе.

— Хотел. Я договорился с Михаилом. На сегодня.

Я невольно замерла. Как долго я ждала этого! Так долго, что стала уже сомневаться, решится ли Матвей на это вообще. Меня охватила такая безумная радость, что я чуть не бросилась на шею любимому. Но он понял мое замешательство иначе:

— Что с тобой? Ты… не можешь сегодня?.. — Он вдруг покраснел, и я поняла, что имел в виду этот милый и глупый взрослый мальчишка. И решила его подразнить.

— Да, ты знаешь, — стыдливо потупила я взгляд. — У меня это… как тебе сказать…

— Я понял… — разочарованно выдохнул Матвей. И так он при этом обиженно выглядел, так стал похож на малыша, у которого отняли игрушку, что я не выдержала и расхохоталась:

— У меня это было неделю назад, успокойся.

— Как — неделю?! — покраснел он еще сильнее. — Но мы же…

— Глупыш!.. Уж во сне-то я могу обходиться…

— Так, значит, ты согласна? — расцвел мой большой любимый ребенок.

— А как ты думаешь? — стала серьезной я.

— А… Твой муж?..

— Ты предлагаешь спросить у него разрешения? — накатило на меня внезапное раздражение.

Матвей поморщился:

— Я ж не об этом!.. Только надо ведь ему что-то сказать…

— Слушай, оставь эти проблемы мне! — вспыхнула я.

Матвей вздрогнул и растерянно захлопал глазами. Мне стало его очень жалко и стыдно за свою непонятную вспышку. Я захотела обнять любимого, но делать это здесь все-таки не рискнула и лишь коснулась его ладони кончиками пальцев:

— Не сердись. Прости. Все будет хорошо. Пошли в бухгалтерию!

В пустой чужой квартире я сразу почувствовала себя скованно и неловко. По-моему, Матвей тоже ощущал нечто подобное. Но он старался вести себя по-хозяйски — повесил на вешалку мою шубу, нашел и подал мне тапочки. Махнул рукой в сторону кухни:

— Чаю? Кофе тоже есть, растворимый, правда…

— А котлеты? — улыбнулась я.

— Н-не знаю… — растерялся Матвей. — Вряд ли. Ты хочешь есть?

— Шутишь? — спросила я и притворно насупила брови. — Мы что, сюда чай пить пришли?

— Ну-у… А что в этом плохого?

— Да ничего, конечно. Только давай все-таки чаепитие оставим на потом. Если время останется. — Я многозначительно подмигнула.

Шутить-то я шутила, а на душе все равно почему-то было пасмурно и неуютно. И еще я себя ощущала виноватой. И словно… грязной какой-то. Правда. Почти физическое ощущение чего-то липкого на теле. Оно стало вдруг таким навязчиво сильным, что я не выдержала:

— Матвей, я душ приму, ладно? А ты пока… постели там… Ага?.. — Не знаю почему, но мне даже говорить о предстоящем было стыдно. Кошмар какой-то! Чего мы уже только с Матвеем не вытворяли — и вот на тебе!.. Правда, раньше все происходило во сне. Неужели в этом все дело? Или в чем-то еще? Или… в ком…

Я вдруг так основательно расклеилась, что почувствовала острое желание сорваться и немедленно убежать прочь. И, чтобы не натворить подобных глупостей, быстро прошла в ванную и заперлась на щеколду, чем в очередной раз удивила саму себя. Ведь Матвей изучил мое тело до последней родинки, до самой маленькой складочки!.. Как поется в той глупой песенке? «Я помню все твои трещинки…» И мне ведь так нравилось, когда Матвей смотрел на мое тело! Да что же со мной творится, в конце-то концов?!

Я резко, почти до упора, открыла воду, и звонкая струя ударила в дно ванны, обиженно окатив меня брызгами. Это немного привело меня в чувство, я быстро разделась, переключила рычаг на душ, сделала напор чуть слабее и встала под теплые струи, задернув желтую шторку.

Только сейчас я заметила, что стены в ванной были выложены зеркальной плиткой. А Михаил этот не лишен, оказывается, фантазии. Не на себя же он в эти зеркала любуется!

Впрочем, если есть на что любоваться… Я подмигнула и расправила плечи. С трех сторон смотрела на меня молодая, вполне привлекательная женщина. Ну и пусть ее волосы напоминают солому (кое-кому они даже напоминают солнечную корону!), пусть лицо, грудь и немного плечи — покрывают веснушки (кое-кому это тоже нравится, недаром он называет их обладательницу Солнышком!), пусть живот не идеально плоский и на талии нельзя сомкнуть пальцы, как ни старайся… Зато белая шея — высокая, гладкая, без единой морщинки; груди — не обвисшие бесформенные мешки, а упругие маленькие дыньки; да и живот, если приглядеться, разве нельзя его назвать сексуальным? Разве не тянется рука потрогать его мягкую белизну, разве не хочется провести по нему ладонью, погрузиться пальцами в манящую впадину пупка, запутаться в аккуратном рыжеватом треугольничке в самом низу?..

Я держала трубку душа одной рукой, а другою невольно вторила бессовестным мыслям… Ладонь моя погладила груди, пальцы ласково помяли соски, и те враз отвердели. Затем рука опустилась и легла на живот — действительно податливый и мягкий. Средний палец нырнул в выемку пупка, приподнялся, обвел его по краю несколько раз, и ладонь медленно заскользила по мокрому животу ниже, ниже, ниже… Пальцы зарылись в волоски, стали нежно расчесывать их, иногда, будто случайно, проскакивая еще чуточку ниже к выпуклым долькам… Непроизвольно раздвинуты бедра — и вот палец уже в горячей расщелине между ними. Он начинает двигаться вверх-вниз, вверх-вниз… Я уже не руковожу им сознательно, в голове сплошная розовая пелена. Рука с душем тоже опускается, упругие теплые струи воды направлены туда, где безостановочно трудится палец…

Ах, как сладко!.. Как хочется раствориться в этом блаженном тепле, стать водяными брызгами, взлететь в небо облаком, пролиться легким дождем!..

И я почти уже пролилась, когда стук в дверь ванной вернул меня с небес на землю…

— Майя! Что с тобой? Тебе плохо?..

Я быстро выключила воду и крикнула:

— Со мной все в порядке!

— Ты так стонала!.. Зачем ты закрылась? Открой!

— Подожди, я уже выхожу…

Я выпрыгнула на холодный кафель, стараясь не смотреть на окружавшие меня зеркала. Мне было так стыдно, что видеть себя не хотелось.

Чем я сейчас занималась?! Какой ужас… Меня ждет любимый мужчина, жаждущий подарить мне сокровенные ласки, а я втихаря… Ох, совсем уже, видимо, рехнулась!..

Наскоро обтеревшись, я обернула талию желтым и пушистым, словно цыпленок, полотенцем и выпорхнула из ванной. Матвей все еще стоял возле двери и сразу подхватил меня, прижал к себе.

— Я испугался… Думал, тебе плохо.

— Мне хорошо, — опустила я глаза. — Это я… пела.

— Пела?! Совсем не похоже было на пение, скорее на…

— Вот такая я певица, — быстро улыбнулась я и запечатала рот Матвея поцелуем. Не хватало еще услышать его догадку!.. Мне тогда и в глаза ему не посмотреть будет… Хотя я вроде бы слышала или читала, что отношение мужчин к подобным женским «шалостям» скорее положительное. Это их даже возбуждает, заводит. Но лучше мы это проверим как-нибудь потом. Может быть. А сейчас… — Ты уже все приготовил?