Книга От древнего Валаама до Нового Света. Русская Православная Миссия в Северной Америке - Дмитрий Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В августе 1917 г. начался в Москве судьбоносный Всероссийский Церковный Собор. Из Америки на него поехали архиепископ Евдоким, протоиерей Александр Кукулевский и протоиерей Леонид Туркевич. Архиепископ Евдоким не вернулся. Он был поставлен Архиепископом Нижегородским. Но в 1922 г. ушёл в обновленчество и умер в 1935 г. А сопровождавшие его протоиереи принесли в Америку богатое наследие Великого Собора, имевшего столь важное значение в развитии Православия в Новом Свете.
Итак, ко времени революции в России (1917 г.) в Северной Америке была одна православная юрисдикция «Русская Православная Греко-Кафолическая Церковь» – так была официально зарегистрирована русская миссионерская Алеутская и Северо-Американская епархия, впоследствии известная также как «Митрополия», и был один правящий архиерей и четыре викарных епископа. В эту епархию входили сиро-арабская, сербская и албанская миссии. Большинство греческих приходов считали себя независимыми, но, когда им было нужно, обращались к русскому епархиальному архиерею. В епархии была Духовная Семинария и два духовных училища. Печатались четыре духовных журнала и газета. Насчитывалось 306 церквей и часовен, 242 священнослужителя и до 300 тысяч молящихся[80]. Основную массу верующих составляли русины, бывшие униаты.
После революции и установления богоборческой власти в России православное церковное единство в Америке стало разрушаться. Поместные церкви начали назначать сюда своих епископов и создавать свои епархии. Появились Греческая, Сиро-Арабская, Сербская, Болгарская, Албанская независимые друг от друга юрисдикции. Большинство русских и русинских приходов сохранило верность своему епархиальному священноначалию. Но Алеутская и Северо-Американская епархия переживала глубокий кризис. Оборвалась нормальная связь с церковным центром в России. Привычная финансовая помощь из Петербурга прекратилась, из-за чего административный центр в Нью-Йорке и отдельные приходы испытывали большие материальные затруднения. Всплыли личные амбиции, неповиновение; разыгрались человеческие страсти, политические и национальные споры.
После революционных событий 1905 г. в Америке оказалось много крайне левых политических эмигрантов из России. Они вели активную пропаганду против религии и духовенства в приходах миссии. Многие священники чувствовали себя неуверенно в своих общинах и просили о переводе. Вот, например, иеромонах Ионикий, настоятель прихода в Пасаике, штат Нью-Джерси, писал архиепископу Тихону:
«Не знаю, что они (прихожане) сделают со мной. Думаю, что-нибудь очень скверное, как они уже делали другим священникам. От них можно всё ожидать… Секретарь Волчок кричал на меня и хотел побить. Смиренно умоляю Вас, Ваше Высокопреосвященство, переведите меня куда-нибудь»[81].
После отречения Государя-Императора и революции 1917 г. антицерковная пропаганда, проводимая в Америке Русским Филиалом Социалистической Партии, Обществом Помощи Политическим Беженцам и другими подобными организациями ещё усилилась.
Чтобы понять сложную обстановку того времени надо учесть некоторые факты относящиеся к личному составу Северо-Американской епархии:
1) воздействие американского образа жизни и американского понимания демократии на православных (или бывших униатов) иммигрантов, приехавших сюда из совершенно иных условий;
2) сравнительно низкий культурный уровень большинства из них;
3) недостаточность образовательного и интеллектуального уровня значительной части духовенства епархии;
4) полная религиозная свобода в Америке, при которой лояльность к церквам зиждется только на свободной воле;
5) присутствие среди иммигрантов политических беженцев, участвовавших в революционном движении в России;
6) старые этнические предрассудки и обиды, принесённые сюда из-за океана.
Все эти факторы сыграли решительную роль в настроениях охвативших американскую епархию в результате революции в России. Но и до революции они уже проявились в натянутых отношениях между прихожанами и священниками и в неповиновении церковным властям. Как крайний пример можно привести мало известный случай закрытия и продажи православной церкви в Торонто в 1919 году самими же членами прихода. Они пришли к заключению, что вера в Бога и новые революционные идеи несовместимы[82].
В довершение всех бед Северо-Американская епархия оказалась без правящего архиерея. Заменивший не вернувшегося с Российского Поместного Собора архиепископа Евдокима, архиепископ Александр (Немоловский), запутавшись в финансовых трудностях епархии, уехал в Западную Европу.
Печальное положение, в котором оказалась Северо-Американская епархия, было облегчено возвращением в Америку в 1921 году Высокопреосвященного Платона, ставшего одним из высших иерархов Русской Церкви, – митрополитом Херсонским и Одесским, членом Государственной Думы и бывшим Экзархом Грузии. Его хорошо знали местные люди (ведь с 1907 по 1914 год он был их архиереем).
Ему удалось восстановить порядок в епархии, и местные церковные деятели ходатайствовали перед Святейшим Патриархом Тихоном о назначении его главой Церкви в Америке. Но установить связь с Патриархом в то время было чрезвычайно трудно.
Всеамериканский Церковный Собор 1922 года в Питсбурге (Пенсильвания) просил митрополита Платона принять на себя управление епархией впредь до установления контакта с Патриархом.
Между тем Патриарх Тихон передал своё распоряжение о назначении митрополита Платона в Америку устно через представителя Американского христианского союза молодых людей г. Колтона, находившегося в Москве, в присутствии священника Федора Пашковского, впоследствии митрополита Феофила, преемника митрополита Платона. Митрополит Феофил служил в Америке ещё с конца прошлого века. Он вернулся в Россию вместе с будущим Патриархом, во время первой мировой войны был военным священником в действующей армии и с благословения Патриарха Тихона вновь прибыл в Америку в 1922 году. И будучи вдовым, был хиротонисан во епископа Чикагского[83].
По выходе из-под ареста Патриарх Тихон подтвердил своё устное назначение митрополита Платона в Америку официальным Указом, датированным 29 сентября 1923 года[84].
