Книга История под знаком вопроса - Евгений Габович

Как только Уинстон кончал с сообщением, он прикреплял записанное диктографом исправление к соответствующему номеру „Таймса“ и совал его в пневматическую трубку. Затем, почти бессознательным движением, он комкал оригинальное сообщение и все свои заметки и опускал то и другое в щель — напоминатель, предоставляя пламени пожрать их.

Он не знал в подробностях, что происходило в запутанном лабиринте, куда вели пневматические трубы, но общее представление у него все же имелось. После того как все поправки, которые приходилось вносить в тот или иной номер „Таймса“ собирались вместе, они тщательно сверялись, весь номер перепечатывался, оригинал уничтожался, и его место в архиве занимала новая исправленная копия. Этот процесс непрерывной переделки касался не только газет, но и книг, журналов, брошюр, афиш, листовок, фильмов, звукозаписей, карикатур, фотографий — всех видов литературы и всех документов, которые могли иметь какое — либо политическое или идеологическое значение. День за днем, почти даже минута за минутой прошлое приводилось в соответствие с настоящим. Таким образом, правильность каждого предсказания Партии могла быть доказана документально. Ни одно газетное сообщение, ни одно мнение, которые противоречили нуждам дня, не сохранялись. Вся история становилась палимпсестом, на котором старые записи выскабливались и заменялись новыми всякий раз, когда это было необходимо. И ни в одном из этих случаев, — когда дело было уже сделано, — нельзя было доказать подлога. В самой большой секции Отдела Документации, значительно превосходившей ту, где работал Уинстон, служащие занимались только тем, что разыскивали и собирали все экземпляры книг, газет и других документов, которые считались отжившими и подлежали уничтожению. Номер „Таймса“, который в результате изменений политического курса или ошибочных пророчеств Старшего Брата перепечатывался чуть не десять раз, хранился до сих пор в архивах под первоначальной датой и не было ни одного другого экземпляра, чтобы опровергнуть его. То же самое и с книгами: их изымали, переписывали по несколько раз и обязательно переиздавали без каких бы то ни было указаний на сделанные изменения. Даже письменные инструкции получаемые Уинстоном, от которых он всегда спешил отделаться тотчас же после их использования, никогда не говорили о подлоге и даже не намекали на его возможность; говорилось лишь об упущениях, ошибках, опечатках или искаженных цитатах, нуждавшихся в исправлениях в интересах точности.

Но на самом деле, — думал он, подгоняя цифры Министерства Изобилия, — на самом деле это даже и не подлог. Это просто замена одной бессмыслицы другою. Большинство тех материалов, которые приходилось обрабатывать, не имели ничего общего с действительностью, не имели даже и подобия сходства с действительностью, какое содержится в прямой лжи. Статистические данные в первоначальных версиях были так же фантастичны, как и в исправленных. В большинстве случаев от вас ожидали просто выдумки. Например, по предварительным подсчетам Министерства Изобилия выпуск сапог должен был достичь в квартале ста сорока пяти миллионов пар. Действительное производство составляло, по официальным данным, шестьдесят два миллиона. Переписывая цифры предсказания, Уинстон, однако, уменьшил их до пятидесяти семи миллионов, чтобы можно было утверждать, что план был перевыполнен. Но, при всех условиях, шестьдесят два миллиона были ничуть не ближе к истине, чем пятьдесят семь или даже сто сорок пять миллионов. Скорее всего никаких сапог вообще не было выпущено. И уж во всяком случае никто не знает подлинных цифр производства и даже не стремится их узнать. Известно было лишь, что в каждом квартале производилось на бумаге астрономическое количество сапог, в то время, как быть может половина жителей Океании ходила босиком. И так было со всеми документами, касающимися и важных вещей и мелочей. Все постепенно исчезало в призрачном мире, где в конце концов даже и даты теряли свою точность».

Детали «большой акции»,

или «широкомасштабной операции» у Орвелла

Фальшивомонетчикам грозят большие тюремные сроки. Тем не менее тайные службы разных стран, в том числе и гестапо, во Вторую мировую войну, широко использовали поддельные деньги, чтобы нанести ущерб экономике вражеских стран. Как в этих службах, так и в уголовном мире, широко используется, например, подделка документов. Да что уж там тайные службы! Сегодня и в России, и на Украине изготовители фальшивых дипломов и документов почти открыто вербуют клиентов в органах печати. Летом 2004 г. в Москве газеты сообщили о задержании участников одной такой преступной группы, открыто дававшей рекламу в тех же самых газетах. Если гражданину Украины требуется поехать в Германию на заработки, а его имя занесено в компьютер, так как его уже раз поймали на пребывании здесь в течение многих лет с просроченной визой, то он спокойно купит себе на Украине новый паспорт и запросит новую визу, имея снова безупречную личную историю без какогo-либо криминального прошлого.

Моделью прошлого может быть не только текст на исторические темы. Моделью прошлого является и любое изображение, касающееся прошлого. О фальшивом моделировании прошлого путем использования бесчисленных картин, написанных через столетия или тысячелетия после свершения событий, которые они якобы изображают, известно каждому: вряд ли кто-либо верит тому, что картины XIX века адекватно отображают события глубокой древности, которые служат для них сюжетом. То же самое со скульптурами, якобы изображающими знаменитых людей прошлого: даже само существование последних не становится более достоверным из-за того, что современный скульптор изобразил их в соответствии с его сегодняшними представлениями.

А как обстоит дело с фотографиями? Уж они-то документируют прошлое совершенно точно!? Как бы не так! Знаменитая фотография, изображающая момент провозглашения Веймарской республики в Германии, была, оказывается, снята вовсе не в день этого провозглашения, а лишь когда была осознана важность этой декларации. Тогда были собраны участники того акта и рассажены и расставлены таким образом, как это казалось наиболее импозантным фотографу.

О ретушировании фотографий в сталинском СССР была издана отдельная книга «Сталинское ретуширование» (David King, Stalins Retuschen, Hamburg, 1997). С уже всем известных фотографий удалялись не только впавшие в немилость Троцкий и другие вожди оппозиции первоначальному сталинизму, но и любые жертвы сталинских репрессий. Ни одной фотографии, опубликованной в советское время, верить нельзя: она может оказаться или ретушированной, или фотомонтажом.

Советскую традицию переняли и китайские коммунисты. В 1944 г. великий Мао был снят вместе с главой штаба Красной армии, когда они — командир и комиссар — обходили свои войска на одном из Фронтов. Через 20 лет, когда Мао стал великим, эта фотография подверглась обработке. Новый исторический фотодокумент показал главу штаба красной армии, обходящего подчиненные ему войска… на почтительном расстоянии от якобы идущего впереди него Мао. Гениальность Мао после этого ни в каких доказательствах не нуждалась! Интересно, что в прессе недавно появился заголовок: «В Китае продолжают ретушировать»: от хорошо выученного трудно отучиться.

В ходе работы над этой главой получил из Эстонии от своего родственника, известного эстонского журналиста и защитника прав не эстонских меньшинств, такое письмо: