Книга Мятежная княжна - Барбара Картленд

По окончании номера все захлопали, а потом профессор заиграл популярный вальс Штрауса. Звуки вальса манили девушку потанцевать, но партия фортепиано была так сложна, что она постаралась не отвлекаться.

Когда вальс подошел к концу и волна аплодисментов прокатилась под вечерним небом, Тора почувствовала, что ее как магнитом притягивает к дальней беседке. Еще не успев взглянуть в ту сторону, она знала, что увидит Миклоша, и сердце ее радостно затрепетало.

Он сидел один за столиком и смотрел прямо на нее. Ей вдруг показалось, что он совсем рядом, как тогда, в лесу. Она едва слышала голос профессора:

— Спасибо вам, друзья мои. А теперь, напоследок, я хотел бы предложить вашему вниманию мое собственное сочинение. Я посвятил его своей стране, которую Так люблю, и прекрасным женщинам, которых люблю не меньше!

Все засмеялись.

Профессор заиграй пьесу, которую она считала лучшей в мире песней о любви. Ей казалось, что в этой мелодии воплощено все, что писали о любви поэты, что именно эта музыка всегда пела, в ее душе, была символом той любви, о которой она постоянно грезила.

Тора так часто играла ее во время уроков, что сейчас ее пальцы легко и уверенно касались клавиш, и она сознавала, что играет хорошо, как никогда.

Она не смела спрашивать себя, почему это так, только необычайно остро ощущала присутствие Миклоша.

Но только когда музыка смолкла и наступила та тишина, которая и есть лучшая награда исполнителям. Тора глянула в его сторону, пытаясь угадать, понял ли он то, что говорила музыка;

Слушатели бурно зааплодировали, профессор широким жестом указал на участников квартета. Климент и Андреа поклонились. Тора сделала реверанс. Профессор хотел уйти в беседку, но многие посетители стали настаивать, чтобы он выпил с ними. Все спешили засвидетельствовать ему свое почтение, сказать, какая для них честь познакомиться с ним.

Профессору Серджовичу пришлось принять их приглашение, и он сел за один из больших столов под деревьями. Тора с радостью слушала, как все превозносят талант профессора, снова и снова провозглашая тосты в его честь.

Небольшой оркестр вернулся на свое место, но никто не решался нарушить очарование момента и перейти к танцам. Музыканты тихо, ненавязчиво начали мелодию вальса, и Тора в беседке с удовольствием прислушивалась к их игре. Она даже не слишком удивилась, увидев рядом с собой Миклоша.

— Не окажете ли вы мне честь подарить этот танец, барышня?

От неожиданности Тора секунду только молча смотрела на него широко распахнутыми глазами. Потом оглянулась в сторону профессора, словно ища поддержки, но тот, окруженный почитателями своего таланта, казалось, забыл о ее существовании. Климент и Андреа тоже были заняты разговором с любителями музыки.

И княжна колебалась, мысленно спрашивая себя, почему она не может поступить так, как поступила бы любая женщина на ее месте. Ведь в этот вечер она была обычной девушкой, которой просто посчастливилось выступать в составе знаменитого квартета. Но в глубине души она понимала, что ее родители пришли бы в ужас, ответь она незнакомцу согласием.

Казалось, Миклош понимал, какая борьба происходит в ее душе. Он негромко сказал:

— Пожалуйста! Мне так хочется танцевать с вами! Мне еще никогда в жизни ничего так не хотелось.

Медленно, словно во сне. Тора встала из-за стола.

— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — услышала она свой голос, который донесся до нее словно со стороны.

— Не сомневаюсь! — заверил Миклош.

Он вывел девушку на настил для танцев и положил руку ей на талию. Тора заметила, что он переоделся. На нем были узкие черные брюки и китель. В представлении Торы, так и должен был одеваться армейский офицер.

Этот костюм очень шел Миклошу. Торе почему-то показалось, что его грудь должны бы украшать ордена и медали, хотя на самом деле на его кителе не было никаких наград.

Миклош привлек девушку к себе и взял ее руку в свою..

Тора мгновенно ощутила, как все ее существо пронизал тот же странный ток, какой она почувствовала, когда их руки соприкоснулись в лесу. Она подняла голову, посмотрела Миклошу в глаза и поняла, что он испытывает то же, что она.

В его серых глазах появилось такое выражение, что Тора смутилась. И когда они медленно и ритмично закружились в танце, Миклош очень тихо сказал:

— Разве можно не поверить в то, что это было предопределено еще в начале времен?

Глава 4

Они протанцевали вместе еще два танца. А потом танцующих пар стало очень много, и Миклош тихо сказал:

— Наверное, вам пора идти спать. Ведь у вас завтра вечером такое важное выступление!

Тора чувствовала себя такой счастливой, какой не была еще никогда в жизни, и порывисто воскликнула:

— Нет! Нет! Пожалуйста, я хочу потанцевать еще! При этом она думала, что больше никогда не сможет танцевать как простая девушка, а не как великая княжна.

Она просительно заглянула Миклошу в глаза, и ей показалось, что он понимает ее чувства. Но, когда он заговорил, его слова звучали так, словно он не слышал ее мольбы:

— Попрощайтесь с профессором и идите на постоялый двор. А там подождите меня: мне надо сказать вам кое-что, прежде чем вы подниметесь к себе.

Он говорил очень тихо, но с той же властностью, которой невозможно было противостоять.

Миклош подвел ее к краю площадки для танцев. Тора сошла с нее и направилась к профессору. Тот слегка покраснел от возбуждения и откровенно наслаждался восхищением своих поклонников. Его окружала целая толпа. Люди подходили со всех сторон. У некоторых в руках были листки бумаги: они хотели попросить автограф у знаменитого профессора Серджовича.

Тора чувствовала, как не хватало музыканту долгие годы этих восторгов публики. Она была счастлива за него и подумала, что ничто, даже революция, не должно помешать его завтрашнему концерту.

Без труда пробравшись к профессору сквозь толпу поклонников, княжна наклонилась к самому его уху и прошептала:

— Не вставайте, профессор. Я просто пришла сказать, что иду спать.

Он кивнул, взял ее руку и поцеловал.

Такой жест мог позволить себе любой мужчина, тем более — артист, но Тора на мгновение испугалась, что кто-нибудь неверно истолкует подобное поведение. Быстро повернувшись, она направилась к дверям постоялого двора.

Миклош куда-то исчез. Однако, как только Тора вошла в вестибюль, где стояла конторка хозяина «Трех колоколов», позади которой на доске висели ключи от комнат, она заметила своего таинственного незнакомца в дальнем углу просторного помещения.

Ее сердце невольно затрепетало от радости. Тора подбежала к нему, и глаза ее радостно сияли, а длинные локоны разметались по плечам.