Книга В субботу вечером, в воскресенье утром - Алан Силлитоу

— Я замерзла, — сказала Бренда наполовину мрачно, наполовину жалобно, словно упрекая Артура, и тут же в этом раскаялась. Он потянул ее за собой вверх по переулку, к автобусной остановке.

— В чем дело? — уперлась она.

— Джек в клубе.

Казалось, это ее не удивило.

— А он тебя видел?

— Нет.

Бренда спросила, что им теперь делать.

— Ты отправляйся домой, — твердо сказал он. — Это будет лучше всего. Я посажу тебя на автобус, а сам вернусь в клуб и пропущу пинту-другую, просто чтобы показать свою физиономию.

— Что, если Джек спросит, где я была?

— Скажешь, что заскочила на часок к сестре, а там голова разболелась, и ты не захотела идти в клуб.

Объяснение было простым и ясным — потому что само собой пришло в голову. Если начнешь слишком много думать, так хорошо не получается. Она кивнула, соглашаясь, и на повороте улочки они поцеловались. Теперь, пройдясь быстрым шагом, она согрелась.

— Жаль, что все так получилось, — сказал он, когда они дошли до автобусной остановки, — но ничего, цыпленок, завтра увидимся.

— Все нормально. Ведь свою долю любви мы получили, верно?

— Да, верно, — прошептал он. — Я люблю тебя, Бренда.

Автобус подошел, остановился, быстро отъехал по темной дороге, и он смотрел ему вслед, пока за углом не исчезли габаритные огни.

Артур направился по переулку назад в одиночестве, испытывая потрясающее чувство душевного подъема и свободы, с трудом веря, что такое возможно, готовый пуститься в пляс в тени деревьев. Через просветы в нависающих над ним переплетенных ветвях виднелись звезды. Он пел и насвистывал, и чувство радости освещало ему путь, как горящая свеча, и укрывало от чернеющего холода ночи.

Он чувствовал себя так хорошо, что ему хватило каких-то десяти минут, чтобы вернуться в клуб. Он взлетел по деревянным ступеням — что показалось небезопасным, потому что его так и распирало от оптимизма, — и, толкнув дверь, сразу увидел Джека, который по-прежнему сидел на том же месте, и единственное отличие заключалось в том, что теперь кружка была пуста, а повторить он не побеспокоился.

В клубе находились не более десятка человек, потому что был конец рабочего дня и получка давно растворилась в бездонной бочке пива и в дыму дорожающих сигарет. Хозяин бара, он же охранник, облаченный, как положено, в белую куртку, выданную компанией, швырял дротики. Игроком он был популярным, но не благодаря какой-то особенной меткости, а потому, что хорошо удерживал в уме счет — способность, которую он развил на этой работе. Как-то раз счет вел Артур, и под конец игры хозяин указал на несколько ошибок — все в пользу Артура. «Прям не знаю, — загоготал он тогда, — тебе только яблоки перебирать. До трех досчитать не можешь». «Такой уж я неумеха, — подмигнул ему Артур. — Недаром всегда в лотерею продуваю».

Сейчас он уверенно пересек зал, сел за стол Джека и сразу, не успев еще снять пальто и заказать пива, дружески похлопал его по спине. Энтузиазм, испытанный им на улице, несколько спал, но приподнятое настроение не проходило.

— Ну, Джек, ты как? Два года не виделись, ладно, не меньше двух недель.

Джек не ответил, лишь молча кивнул. Если в один прекрасный день он снимет с лица эту маску вечной озабоченности, будет вполне ничего себе на вид: черты у него правильные, и для своего возраста выглядит молодо. Артур заметил, что на щиколотках у него закреплены велосипедные клипсы.

— Я думал, ты сегодня в ночной, — дружелюбно пробурчал он.

— Именно так. Просто решил сначала пропустить пинту. Смена начинается в десять, да и дел в токарном цехе не так чтобы очень много. — Подобно всем озабоченным людям, Джек всегда отвечал на вопросы прямо, не желая тратить время на всякие оговорки. По той же причине его было трудно разговорить.

— Как там Бренда в последнее время? — Поинтересоваться, подумалось ему, стоит, иначе он может что-нибудь заподозрить.

Джек посмотрел на него, потом повернулся к стойке. Артур встретил его взгляд невинной полуулыбкой, затаившейся в уголках серых глаз.

— Все нормально.

— Простуда прошла? — Он тут же одернул себя: может, переигрывает?

— Не было у нее никакой простуды, — с некоторым неудовольствием сказал Джек. Обычно он смотрел мимо того человека, с которым разговаривал, на пустые столики, на автоматы, выстроившиеся вдоль голой стены.

— А я вроде от кого-то слышал, что простудилась. — Он попросил хозяина принести две пинты пива — одну для Джека, другую для себя.

— Спасибо. — Голос Джека немного потеплел. — Только много мне нельзя, а то еще засну на работе.

Сейчас, сидя рядом с Джеком, после всего того, что было с его женой в лесу, Артур испытывал такое множество разнообразных чувств, что затруднился бы определить, какое из них главное. И еще — когда столько мыслей лезет в голову, не знаешь, что и сказать. Он решил поинтересоваться детьми, хотя снова показалось, что, может, пережимает.

— Все в порядке, — сказал Джек. — Старший скоро в школу пойдет. Бренде полегче будет.

Этот хорошо, подумал Артур и не удержался от того, чтобы не высказаться вслух. После чего сделал большой глоток пива.

— Да, на себя останется побольше времени, — согласился Джек.

— Не пиво, а моча, — громко пожаловался Артур в надежде вовлечь любителей пошвырять дротики в какой-нибудь легкий разговор и отвести его подальше от Бренды и детей. Странно, подумалось ему, когда общаешься с человеком, с женой которого трахаешься, все время тянет говорить о ней. Впрочем, тут же пришло ему в голову, добрую половину разговора Джек берет на себя. Так что вину они делят поровну. Выходит, все же что-то ему известно, мрачно подумал Артур.

Игроки не проглотили заброшенный им крючок, и он остался один на один с Джеком, с плотной массой его серого вещества, и это начало его раздражать, так что он едва ли не пожалел, что не сел на один автобус с Брендой и не поехал к ней домой. Они заговорили о рыбалке, Артур заметил, что надеется на скорую оттепель: тогда в воскресенье утром можно будет сесть на велосипед и поехать в Котгрейв или в район Труэл-Бридж.

— Туда зря не прокатишься, — сказал он, — рыба клюет, словно толпа голодных черномазых. Сама норовит на крючок попасться. Стаями ходит. Я знаю местечко, где есть старые печи для обжига извести, там можно укрыться, если пойдет дождь.

Но Джек, в отличие от рыбы и подобно метателям дротиков, на крючок не попался. Да уж, точно, просто так его не разговоришь. Артур крикнул, чтобы принесли еще пару пинт, но, как выяснилось, чем больше Джек пьет, тем реже открывает рот, чтобы сказать что-нибудь.

— Эй, старина, да что это с тобой такое? — громко воскликнул Артур, перегибаясь через стол и похлопывая его по плечу, как часто делал на работе, когда Джек, наклонившись над скамейкой, натачивал чью-то дрель. — Чего захандрил? Вид у тебя такой, будто на уме что-то.