Книга Подозреваются все - Иоанна Хмелевская

– …кто последний им пользовался?

– Ещё не знаю, мы должны будем это установить…

Я грустно и сочувственно покачала головой. Расследование на тему, кто последний пользовался дыроколом в нашем бюро, могло продолжаться до судного дня. В нормальных обстоятельствах, неизвестно почему, никто никогда не хотел признаваться в пользовании ни одной из постоянно нужных вещей, а теперь, после преступления?.. Все отопрутся!

Капитан продолжал дальше, всё больше пробуждая мой интерес:

– Среди вещей, найденных при убитом, находилось вот это!..

В комнате главного бухгалтера наступила минутная пауза, потом кто-то из мужчин протяжно свистнул. Мне стало безумно интересно. Что такое они могли найти у Тадеуша?!..

Мужчины продолжали молчать.

– Интересно, – наконец сказал кто-то из них.

– Надо всё внимательно обдумать, это может быть исходным пунктом…

Я чуть не сошла с ума в этом дамском туалете. Отдала бы не знаю что, чтобы хоть на минуту заглянуть туда! Неслыханно взволнованная, я продолжала слушать дальше, как трое мужчин комментируют высказывания Марека на тему «почему именно Столярек?» и принимают во внимание возможность ошибки в том, что касается жертвы, как собираются выяснить, не – замышлял ли кто бросить подозрение именно на меня, и как оценивают нашу психику на примере картины Лешека.

– …вы сами должны это увидеть, – сказал капитан.

Потом я услышала недоброжелательное высказывание о Яреке, который явно что-то крутит со своим присутствием на рабочем месте, и наконец прокурор, голос которого я уже отличала, сказал:

– Ничего не поделаешь, панове, мы должны немного отступить от процедуры. Начинаем допрос на месте. Если выпустим их домой, всё пропало и мы ничего не узнаем. Займём кабинет и этот конференц-зал, как только уберут труп…

Так и не узнав, что за предмет был найден у Тадеуша, я вышла из туалета совершенно заинтригованная.

В центральной комнате была почти дружеская атмосфера. Большое количество собравшихся комментировало действия следственных властей и обсуждало методы поисков преступников.

Высказывались различные и совершенно нереальные предположения. Збышек повернулся ко мне.

– Пани Ирена, я хотел извиниться перед вами.

– За что?!

– За то, что я вам говорил. Извините меня, я был в жутком состоянии.

– Пан Збышек, во-первых, вы прекрасно знаете, что я питаю к вам слабость и всё вам прощу, а во-вторых, не преувеличивайте. Мы все нервничали и все говорили разные глупости.

– Но я бросил на вас подозрение.

– Ерунда. Если это избавит вас от угрызений совести, я готова также бросить подозрение на вас.

– Нет, благодарю вас, лучше не надо. Я предпочитаю угрызения…

– Из этого ответа можно сделать вывод, что ты ещё хуже, чем угрызения совести, – любезно сказал Марек. Он сидел с чашкой кофе у маленького столика и с философским отречением курил сигарету. – Ты не знаешь, долго нас будут держать в этом принудительном заточении?

– А, вот что! – припомнила я. – Что ты наболтал? Дал им понять, что произошла ошибка в выборе жертвы…

– А разве ты другого мнения?

– Не знаю, не обсуждала этот вопрос с убийцей. Пока ищу врагов Тадеуша, но в ближайшее время начну искать врагов Витека.

– Что ж, ты без труда составишь себе прекрасную коллекцию. Не говорю уж о том, что не поставил бы голову за невиновность руководителя мастерской или главного бухгалтера. В связи с занимаемым ими положением это для меня наиболее подозрительные люди. Так до каких пор это будет продолжаться?

– До тех пор, пока не найдут убийцу. В наших собственных интересах дать его схватить как можно быстрее. Да, Алиция, что тебя так интересует?

– Сейчас, – сказала Алиция. – Пан Збышек, что означали эти странные выкрики Стефана? Это он убил Столярека?

– Совсем наоборот, – вздохнув, ответил Збышек. – Он ему одолжил деньги…

– Как это? – вырвалось у Казика. – Он тоже?!..

– Ах! – сказала Алиция и протяжно свистнула. Мы взглянули друг на друга с внезапным озарением.

– По-моему, я чего-то не понимаю, – сказал Марек с интересом. – У меня такое впечатление, что в последнее время в мастерской появились какие-то тайны. Может быть, приоткроете завесу?.. Хотя нет, уж лучше после того, как следствие закончится, сейчас плохо слишком много знать.

Мы не обращали на него внимания. Алиция выглядела так, как будто в голове у неё начало что-то проясняться, поэтому я с интересом наблюдала за ней. Я, наверное, выглядела так же, потому что проясняться начало и у меня в голове, и она приглядывалась ко мне с не меньшим интересом.

– Ну? – спросила я нетерпеливо.

– Вот именно, – ответила Алиция. – Знаешь что? Марек, во-первых, умный, а во-вторых, непричастен к этому делу. Давай обговорим с ним этот вопрос…

В последнее время в мастерской случались некоторые происшествия, довольно мелкие, не бросающиеся в глаза, но в свете преступления они приобретали монументальные размеры. Выкрик Казика внезапно показал нам их с другой стороны.

Поистине все наши коллеги имели какие-то финансовые расчёты с покойным, и большей частью не совсем тайные. Только выглядело это как-то странно. Никто не был должен Тадеушу, но зато Тадеуш был должен всем. Если бы погиб кредитор, можно было бы подумать, что его убили, чтобы избежать выплаты денег, но в этом случае убили должника. Где и когда случалось, чтобы кредиторы убивали должника?!

Информацию об одолженных Тадеушу деньгах Марек воспринял с огромным удивлением.

– Интересно, – сказал он. – Я просто ошеломлён. Никогда не предполагал, что финансовое положение работников мастерской в таком прекрасном состоянии!

– Что ты говоришь, откуда! Ты думаешь, что это были наши деньги?

– А чьи же?

– Ну, по-разному. Подпольно заработанные, и чаще всего при помощи светлой памяти покойника. Стефан одолжил деньги из кассы совета предприятия, Влодек – деньги какого-то типа, который открыл счёт на его имя из-за финансового отдела, чтобы платить меньше налогов.

– Большая ошибка…

– Наверное, потому, что Влодек и так на плохом счету в финансовом отделе. Кайтек сделал какую-то чертовски сложную комбинацию. Купил у Влодека скутер в рассрочку, сплавил кому-то за наличные, а наличные одолжил Тадеушу. Самое смешное, что Влодек купил этот скутер тоже в рассрочку и ещё не имеет права его перерегистрировать…

– Что за преступное гнездо!..

– Вот именно, и Казик, как видишь, тоже…

– Может быть, это какой-то новый вид филантропии, – заинтересовался Марек. – Может, это стоило бы продолжить и дальше? Я охотно бы его заменил. Я начинаю приходить к выводу, что покойник был гениальным человеком… А кто ему ничего не одалживал?