Книга 1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов

Кстати, именно из такого револьвера в 1880 году во время покушения был ранен 20-й президент США Джеймс Гарфилд. Последнего потом «добили» врачи, которые неправильно провели операцию по изъятию пули, вовсе не представлявшей смертельной угрозы организму.

Купец Яков Матвеев, как показало расследование, тоже стал жертвой ярмарочных проституток, а вовсе не Фантомаса. Мотив преступления тоже оказался незамысловатым. Распродав все товары, Матвеев решил задержаться в гостинице и, попросту говоря, немного покутить. В злополучную ночь на 5 августа он привел к себе в номер проституток Лизу Штукатурову и Любу Куликову. В разгар пьяной оргии откуда ни возьмись появились их ревнивые ухажеры Иван и Петр. Вломившись в номер, последние напали на Матвеева и стали требовать с него деньги. Однако торговец оказался «жадным» и платить налетчикам отказался. Да еще и попытался поднять крик. Тогда злоумышленники задушили потерпевшего и ограбили. Ну а тело решили спрятать.

Однако вынести его из гостиницы незаметно не представлялось возможным. Да и закопать в людном месте тоже было как-то «не по-людски». Тогда-то одному из грабителей и пришла в голову мысль вынести труп в чемодане. Покинув здание, они вызвали извозчика и погрузили «поклажу» в пролетку. Ну а чтобы и у «таксиста» не возникло никаких подозрений, не придумали ничего лучше, как отвезти чемодан на вокзал и отправить куда-нибудь подальше скорым поездом… После этого все четверо ударились в бега.

Русская полиция, в отличие от легендарного комиссара Жюва, сработала на редкость оперативно. По всей стране были разосланы ориентировки на преступников. В результате уже 20 августа в Царицыне арестовали Штукатурову и Куликову, которые через неделю на пароходе были доставлены в Нижний Новгород. Затем с их помощью вышли и на след самих убийц.

В проститутки женщины попадали конечно же разными путями, очень часто из-за бедности и безысходности. Типичная для того времени драматичная история произошла с крестьянской девицей Ядринского уезда Ольгой Никитиной.

Несмотря на бурное развитие технического прогресса и сопровождавшее его разрушение традиционных норм морали, набожные родители предначертали 19-летней девушке скромную богопослушную жизнь. Посему отправили ее послушницей в Крестовоздвиженский монастырь, располагавшийся на нынешней площади Лядова. «Будь кроткой, трудись, молись», – напутствовал дочку отец. Девица пробыла в обители 4,5 месяца. Однако перспектива провести остаток дней в неустанных молитвах и служении Господу Ольге не очень понравилась. Как говорили в советские времена, ее «поманили огни большого города». Благо совсем рядом со стенами монастыря начиналась Большая Покровская улица, а там совсем другая жизнь: балаганы, рестораны, гульба и веселье!

Однажды в окрестностях монастыря послушница случайно познакомилась с солидным мужчиной Леонидом Беловым. Господин был намного старше Никитиной, зато, как говорится, при деньгах. Белов являлся домовладельцем, то есть хозяином нескольких домов на Обозной улице, квартиры в коих сдавал внаем. «Вот он, мой благодетель!» – подумала девица и сразу ответила согласием на предложение Белова стать его содержанкой. Обрадованная Ольга переехала из монастыря на Обозную, что расположена между улицами Маслякова и Малой Покровской, где и жила со своим «принцем» 10 месяцев. Однако коммерческое счастье, как водится, оказалось недолгим. В конце концов Никитина своему содержателю надоела, и он ее выгнал. Да ко всему прочему еще и признался, что женат! При этом Белов, как нарушивший ее девственность, обещал выдавать барышне ежемесячно по 25 рублей. Но обещания не сдержал.

Обратно в монастырь после такого греха путь, понятное дело, был закрыт. К родителям с подобным позором тоже не явишься. В результате Никитиной пришлось поступить в дом терпимости Калининой, расположенный тут же, неподалеку, на Малой Покровке. Однако работа ночной бабочкой оказалась, мягко говоря, не намного лучше службы в монастыре. Никитина продержалась в публичном доме всего месяц. Не видя никакого исхода из своего позорного положения, она в итоге надумала покончить всякие расчеты с жизнью. С этой целью купила в москательной лавке на Нижнем базаре флакон крепкой водки и, придя во двор дома Белова, таковую выпила. Девица, до того мало знакомая с алкоголем, полагала, что адский напиток попросту убьет ее. Стоит ли говорить, сколь наивен был данный план суицида! Ведь водка, конечно, опасный напиток, но это все же не цианистый калий и не мышьяк.

Опорожнив лишь половину бутылки, несчастная девушка попросту свалилась наземь и потеряла сознание. И в таком состоянии Ольга была обнаружена городовым Михалициным, который доставил ее в Мартыновскую больницу с диагнозом отравление. Там-то в ходе полицейского дознания жертва несчастной любви и поведала стражам порядка свою печальную историю. Казалось бы, сама виновата! Ан нет! На дворе был 1909 год, и до Октябрьской, а уж тем более сексуальной революции, разрешивших свободные отношения между М и Ж, было еще далеко. На домовладельца Белова тут же завели дело по статье «Незаконное сожительство» и отдали его под суд.

Вместо водки – чаек и лимонад!

Пьянство в России к началу XX века достигло невероятных масштабов. «При царе народ нищенствовал, и тогда пили не от веселья, а от горя, от нищеты. Пили, именно чтобы напиться и забыть свою проклятую жизнь. Достанет иногда человек на бутылку водки и пьет, денег при этом на еду не хватало, кушать было нечего, и человек напивался пьяным», – говорил в 1936 году нарком пищевой промышленности СССР Анастас Микоян.

В последнее время поклонники царизма и дореволюционной России пытаются «разоблачить» даже пьянство. Мол, даже в 80-х годах при Горбачеве водки пили меньше, чем за сто лет до этого, а царя Александра III и вовсе оклеветали, обвинив в пьянстве. Дескать, источником сведений о знаменитой «фляжке в сапоге» являются воспоминания начальника дворцовой охраны генерал-адъютанта П. А. Черевина, с которым царь и закладывал за воротник. А тот поведал тайну об алкоголизме царя физику П. Н. Лебедеву, а Лебедев, в свою очередь, в 1911 году рассказал ее революционеру-эмигранту В. П. Бурцеву. Кой и опубликовал эту сенсацию в эмигрантском издании «Будущность». Следовательно, никаких доказательств беспробудного пьянства Александра III якобы не существует. Впрочем, и президент Ельцин, как известно, выход из самолета однажды «просто проспал», а оркестром дирижировал просто от хорошего настроения. В вытрезвитель-то не забирали! Хотя на самом деле стоит лишь внимательно взглянуть на фотографии некоторых, чтобы понять, какими они были трезвенниками…

Аналогичным образом поклонники царизма «разоблачают» миф о русском пьянстве. Попросту приводят статистику. Дескать, потребление спирта на душу населения составляло в 1903 году всего 6,4 литра на человека в год, в 1908 году – 7,0 литра, в 1913-м – 7,4 литра. В то время как в 1980 году среднестатистический советский человек выпивал аж 14 литров спирта в год, а в 1985-м – 13,3 литра. Ну а в 2000 году, если верить этим данным по потреблению спирта, наш народ и вовсе спился, допившись до 16,2 литра в год! Вот, казалось бы, убедительнейшие цифры.

Однако при этом люди, привыкшие закупать спиртное в супермаркетах в красивых бутылках, забывают, что в конце XIX – начале XX века подавляющее большинство населения составляли крестьяне. А они пили в основном отнюдь не водку, а простой русский самогон! Его варили по самым разным рецептам и повсеместно. В отличие от водки и вина самогон не облагался никакими акцизами, введенными при Александре II, не требовал дорогостоящей тары и стоил дешево. Многие семьи запасали этот нехитрый напиток самостоятельно. Понятно, что потребление самогона никто не считал и не учитывал.