Книга Сталин и Гитлер - Ричард Овери

Сила оппозиции, как и ее сплоченность, с которой сталкивался Гитлер, возможно, были сильно преувеличены. Реальной «объединенной оппозиции» не существовало, поскольку партийные лидеры пришли к выводу, что без Гитлера партию нельзя будет отличить от других мелких радикал-националистических группировок, соперничавших друг с другом в борьбе за выживание. Разнообразие политических перспектив и идеологий было следствием разнородности множества националистических группировок и ассоциаций, объединившихся в единую партию. Преодолеть возможный раскол и сплотить их могла только безусловная преданность Гитлеру, точно так же, как не меньший разброс политических взглядов и идей в ВКП(б) в 1920-х годах был преодолен, в конечном итоге, только в результате объединения вокруг сталинской партийной линии. Обе партии не были монолитными организациями и состояли из множества разнообразных идеологических, политических и социальных объединений.

Большую часть своей политической энергии в период до 1933 года Гитлер посвятил руководству партией, сглаживая разногласия, избавляя партию от диссидентов, объединяя местных партийных лидеров путем регулярных согласительных визитов, личных встреч и ободряющих бесед. Но оппозиция сконструированному мифу о германском мессии, на которого должна полагаться партия, все еще была жива. Артур Динтер, последовательный оппонент идеи объединения движения вокруг Гитлера и лидер партии в Тюрингии, на конференции большинства партии по вопросам организационной реформы в августе 1928 года внес на рассмотрение резолюцию, предполагающую ограничение власти Гитлера путем назначения партийного сената. При последующем голосовании Динтер оказался единственным, кто поддержал ее. В октябре он был исключен из партии, а Гитлер разослал письма всем партийным лидерам, чтобы те, подписав их, подтвердили свой отказ от идеи ограничения его полномочий. Все письма вернулись с подписями105.

Другая серьезная опасность исходила от революционного крыла движения, которое усилилось после того, как выборы 1928 года в рейхстаг показали, сколь малый успех сулит законный путь к власти. Национал-социалисты получили всего двенадцать мест в рейхстаге, и их поддержало меньшее число избирателей, чем отдавших голоса за националистический блок в 1924 году. Партийная политика сместилась от борьбы за голоса рабочих, далеких от марксизма, в сторону поисков поддержки среди мелких землевладельцев и мелкой буржуазии небольших городов. Урбанистская стратегия не была оставлена, но социализм стал менее акцентированным. Однако в связи с этим возникли другие проблемы, касавшиеся военизированного крыла движения поскольку в CA входили в основном городские элементы, в их рядах также присутствовало значительное число работников ручного труда. Это крыло было восстановлено после возрождения партии в конце 1926 года под руководством бывшего члена Фрайкора Франца фон Пфайффера, ставшего во главе СА – организации, не зависимой от центрального аппарата партии, разделявшего озабоченность многих руководителей СА чрезмерной личной властью, навязанной Гитлером их движению106. В 1930 году чаша терпения переполнилась и недовольство вылилось в открытый разрыв. В июле 1930 года брат Грегора Штрассера, Отто, с небольшой группой бескомпромиссных, антикапиталистически настроенных революционеров отделился от партии, открыто заявив, что «социалисты покидают НСДАП»107. В августе фон Пфайффер ушел в отставку в знак протеста против нежелания партии поддержать стремление СА стать протоармейской силой, альтернативной регулярным войскам. Гитлер преодолел последовавший за этим кризис, заявив, что сам будет руководить СА, и предложил ряд незначительных уступок. Но следующей весной среди восточногерманских членов СА поднялся полномасштабный бунт во главе с Вальтером Стеннесом, который 1 апреля стремительным ударом сверг руководство в Берлине и объявил о том, что СА взяты под его контроль, однако после страстного призыва Гитлера об абсолютной необходимости сохранения преданности ему был низвергнут. Последовавшая вслед за этим чистка привела к временному отстранению тех членов СА, которые должны были пройти политическую проверку. Гитлер взял в свои руки контроль над всеми назначениями в штаб-квартире СА и потребовал от всех руководителей СА клятвы верности лично ему. В конце концов во главе СА встал другой бывший лидер Фрайкора, Эрнст Рем, который был старшим офицером в 1919 году и вместе с Гитлером выступал ответчиком на суде в 1924 году108.

До того как в январе 1933 года ему был предложен пост канцлера, Гитлер столкнулся с еще одной трудностью. Хотя Грегор Штрассер никогда не отрицал своей личной преданности Гитлеру, он оставался скорее его товарищем, чем помощником. В 1928 году его назначили организационным лидером партии. Находясь на этом посту, он должен был решать организационные вопросы, возникающие в связи с резким увеличением числа новых членов партии после кризиса 1929 года. Штрассер был популярным и пользующимся большим уважением в широких кругах политиком и наиболее эффективной и выдающейся парламентской фигурой в партии. Начиная с 1930 года он начал смещаться в своих взглядах от социалистических позиций в сторону осознания необходимости реальной политической власти. В своей деятельности он пользовался связями с другими политическими партиями и их представителями, в отличие от Гитлера, не признающего никаких компромиссов с другими политическими силами, что не лишало его возможности получить пост канцлера. Штрассер опасался, что упрямство Гитлера лишит партию какой-либо возможности добиться власти, будь то однопартийной или в коалиции с другими политическими силам. Летом 1932 года поражение казалось столь же вероятным, как и успех, и Штрассер стал проявлять нетерпение. В октябре он выступил за блок с профсоюзами и другими националистическими партиями: «Все, кому с нами по пути, присоединяйтесь»109. Он провел переговоры с Католической центристской партией; вел переговоры с армейскими командирами и в конце концов стал союзником Курта фон Шлейхера, министра обороны, защитника идеи широкого национал-социалистического альянса, к которому бы привлекались, кроме Штрассера, и другие политические лидеры. После полного провала на выборах в ноябре 1932 года Штрассер пошел на открытый разрыв с Гитлером в надежде на то, что сам сможет привнести в партию важные элементы либо сможет убедить Гитлера принять идею создания коалиций и коллективного руководства. 3 декабря Шлейхер предложил Штрассеру пост вице-канцлера в коалиционном правительстве; для последнего, после десяти лет пребывания в оппозиции, такое предложение было очень соблазнительным. Гитлер, пребывавший в личном яростном противостоянии со Штрассером, находясь в отеле «Кайзерхоф» в Берлине, приказал ему прекратить дальнейшие переговоры, и вместо того, чтобы отделиться от партии и вступить в правительство, Штрассер неожиданно 8 декабря подал в отставку и покинул почти все политические посты, в последний момент проявив неспособность отрицать значение Гитлера в национальной революции, к которой он так стремился110.

В итоге Штрассера, как и Бухарина, стали рассматривать как подлинную историческую альтернативу диктаторам, которые сумели отбросить их на обочину. Если бы Штрассеру сопутствовал успех и ему удалось бы сократить полномочия Гитлера или занять его место в национальной коалиции в начале 1933 года, личная диктатура Гитлера могла бы стать невозможной; если бы Бухарин сумел воспользоваться своим положением «любимца партии», как об этом было сказано Лениным в «завещании», достигнув успеха в продвижении своей версии революции, возможно, Сталин был бы смещен или вынужден принять условия коллективного руководства111. Не может быть никаких сомнений в том, что истории обоих государств, Германии и Советского Союза, пошли бы совершенно иным путем, если бы те двое получили доверие партий. Однако здесь важно отметить, что предполагаемые выше альтернативы невозможно рассматривать как более приемлемое лицо коммунизма или национал-социализма, слабую тень фанатичной реальности. Штрассер был ярым антисемитом, непреклонным противником марксизма, ревизионистом в вопросах международной политики и противником парламентаризма. Свою карьеру в советской системе Бухарин начал с позиции ультра-революционера, и его приверженность умеренной экономической политике не сделала его большим демократом; будучи членом Политбюро, он оказывал поддержку всем авторитарным решениям, принятым в 1920-х годах. В этом отношении оба они ушли недалеко от Гитлера и Сталина.