Книга Россия белая, Россия красная. 1903-1927 - Алексей Мишагин-Скрыдлов

И ни один голос в салонах не прозвучал в осуждение командиров, которые своими отказами спровоцировали эту смерть.

Что же касается меня, я довольно тяжело привыкал к обстановке, окружению, занятиям и интересам, столь сильно отличавшимся от тех, что были у меня прежде, к которым меня влекли мои наклонности. Это сказалось на моей учебе и здоровье, которое серьезно пострадало от болезни, подхваченной в Пажеском корпусе таким необычным способом, что об этом случае стоит рассказать подробно.

В тот год моя матушка уехала во Францию, поэтому я жил в корпусе как интерн. Наступил Великий пост, который тогда строго соблюдался в России. Питание было скудным, нам ежедневно приходилось простаивать долгие церковные службы, поскольку православная традиция не позволяет садиться в церкви. Легко себе представить, как это сказывалось на мальчиках, которые переживали период созревания и роста. Некоторые заболевали, у других прямо в церкви случались обмороки. У меня после перенесенного гриппа вскочил прыщ на губе.

Однажды, когда я, как и мои одноклассники, подходил к алтарю, чтобы поцеловать икону, я лишь прикоснулся к ней, чтобы не задевать больную губу. Но я не учел, что это увидел офицер – надзиратель моего класса. Он, как всегда, стоял возле священного образа, поскольку в его обязанности входило следить, чтобы пажи прикладывались к иконе в соответствии с обычаем: надо было перекреститься перед иконой, прижаться губами к старинному металлу, распрямиться и уступить место следующему. Офицер-надзиратель заметил мою уловку и, несмотря на мои извинения, которые я счел обоснованными, заставил меня, под угрозой наказания, повторить поцелуй.

На следующий день губа у меня раздулась и разболелась, и я понял, что мои вчерашние страхи подтвердились и прикосновение к окислившейся меди старой иконы растравило прыщ. В санчасти корпуса, куда меня отправили, мне, по совету врача, приклеили английский пластырь. Результат оказался почти моментальным: губа распухла сильнее и посинела. В Святую пятницу я покинул корпус и отправился домой. Отец, видя состояние моего лица, встревожился и приказал вызвать хирурга корпуса, который отказался приехать; тогда отец обратился в госпиталь Кавалергардского полка, где я должен был служить, получив офицерские погоны. Там врач сказал, что меня необходимо срочно оперировать; у меня был карбункул, опасность увеличивалась из-за того, что он находился в таком месте, где он образовался, к тому же начиналось заражение крови. Чтобы спасти от заражения мозг, следовало сделать надрез на уровне основания черепа и произвести лигатуру вен.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы поправиться. Но моя болезнь имела и положительные стороны. Во-первых, мое несчастье и его причины произвели некоторый шум, и мне, в качестве исключения, позволили продолжать учебу дома, а форму надевать только на церемонии и экзамены. Кроме того, хирург корпуса был уволен, а должность офицера, надзирающего за правильностью прикладывания к иконе, упразднена.

Но шрамы у меня остались на всю жизнь.

Вот, кажется, я и рассказал все, что знал о Пажеском корпусе, о котором, насколько мне известно, очень мало писали, хотя он этого заслуживает.

Учебное заведение для аристократической молодежи, составлявшей активное ядро огромной нации, Пажеский корпус в целом представлял собой тигель, в котором переплавлялись в несокрушимую бронзу все старые династические элементы: реакционный дух, систематическое поддержание помпезности, доблесть в сочетании с роскошью, героизм и вместе с ним феодальный дух, определенное невежество и непререкаемость авторитета прошлого, входящего в противоречие с прогрессом нынешнего века.

Кем же становились молодые офицеры, подготовленные подобным образом? Едва выйдя из корпуса, они начинали взлет к высшим военным чинам; взлет легкий, почти обязательный. Они становились высокопоставленными придворными, генералами, министрами, государственными мужами. В их руках находилась реальная власть. Они управляли судьбами империи.

Они правили Россией.

Глава 6

ИМПЕРАТРИЦА, ИНТРИГАНКА И КОНОКРАД

Среди думских ораторов, которые в 1911 году яростнее всего нападали на политику царя, выделялся депутат от правых Пуришкевич. Он был монархистом, и именно из-за любви к императору он так тревожился из-за ошибок, совершаемых властью. Пуришкевич смело и энергично критиковал своего государя, но он так же яростно атаковал и левых, когда те нападали на царя. Исчерпав словесные аргументы, он бросал в оппонентов чернильницы.

Когда объявлялось о предстоящем выступлении в Думе Пуришкевича, трибуны для публики бывали переполнены. Люди всегда надеялись на новый скандал; но привлекала и постоянная и излюбленная тема выступлений этого оратора. Этой темой, которая с 1911 года сильнее всего раздражала Пуришкевича, был Распутин.

Чего только не написано о Распутине! Но все квазиофициальные документы, воспоминания лиц, находившихся ближе всего к Распутину, академические труды и романы – все эти произведения так и не исчерпали эту мрачную и дурно пахнущую тему. По мере того как великие события, в том числе громкие преступления, удаляются в прошлое, начинают выходить воспоминания, запоздалым эхом звучат голоса уже ушедших людей; удаленность сюжета позволяет лучше в нем разобраться. Поэтому нет ничего удивительного в том, что после стольких публикаций и я внесу свой скромный, но правдивый вклад в изучение данной темы, сообщив то, что узнал от матушки, отца, их окружения и что стало известно мне самому о «святом черте», его близких и его невероятной судьбе. Я не претендую на то, чтобы объявить эти детали сенсационными разоблачениями; они относятся к психологическому развитию почти патологического явления распутинщины и общественному резонансу, вызванному им. Достоинством моих сведений можно считать их беспристрастность; если не считать откровенного разговора императрицы с моей матушкой, источники моей информации занимают место между восторженными почитателями Распутина и теми, кто считал его воплощением зла, а его окружение – сознательными преступниками. А как раз это среднее мнение, хотя и было широко распространено среди моих соотечественников, до сих пор представлено мало.

Сама фамилия[14] Распутин близка по звучанию к слову «распутство».

Распутин происходил из маленькой деревушки, был крестьянином, имел жену и детей. Из родной деревни он был выгнан за конокрадство[15]. После этого, бросив семью, он стал странствующим проповедником, «старцем». Переходя из одной деревни в другую, он заводил с крестьянами разговоры о Боге и жил подаянием. Не имея ни образования, ни воспитания, он уже тогда отличался умом и острой интуицией. Бесспорно, он обладал способностью к внушению или гипнозу. Именно внушением ему иногда удавалось излечивать мужиков.

Его популярность ширилась. Женщины уже тогда привносили в нее поклонение более земного порядка, вызванное мужской силой Распутина. Но совершенно аномальные проявления его сексуального темперамента в действительности были вызваны патологией: вскоре после рождения детей Распутин потерял способность к продолжению рода, хотя оставался мужчиной. Таким образом, ничто уже не мешало ему проявлять свой пыл.