Книга Юрий Долгорукий - Алексей Карпов

1117 года) новгородский стол занял его сын, старший внук Владимира Мономаха Всеволод. В феврале-марте 1124 года он совершил поход на финское племя емь (хяме) — на территорию современной Финляндии. Однако поход этот оказался не слишком успешным: хотя новгородцы и одержали победу, на обратном пути в войске начался жестокий голод. Целью обоих походов был прежде всего захват добычи, но также и установление на завоеванных землях русской (точнее, новгородской) дани.

При этом, устанавливая сферы своего влияния в Восточной Прибалтике или Финляндии, новгородские князья старались не нарушать мирные отношения с правителями скандинавских стран. Сделать это было тем проще, что княживший в Новгороде Мстислав Владимирович около 1095 года женился на Христине, дочери шведского короля Инге Стейнкельссона. В 10-е годы XII века были заключены еще два династических русско-скандинавских брака, главными действующими лицами которых стали дочери Мстислава, известные нам только под своими скандинавскими именами: одна, Мальмфрид, около 1111 года была выдана за норвежского конунга Сигурда Крестоносца (после его смерти она станет в 1133 году женой датского короля Эйрика Эймуна), а другая, Ингибьёрг, около 1117 года стала женой датского принца Кнута Лаварда, в то время герцога шлезвигского (между прочим, ее сын Вальдамар — будущий король Дании — появится на свет в 1131 году на Руси и получит имя в честь своего прадеда Владимира Мономаха).

Сам же Владимир Мономах на рубеже 10—20-х годов XII века был занят урегулированием отношений с наиболее могущественным соседом Руси — Византийской империей. После смерти 15 августа 1118 года императора Алексея I Комнина на престол взошел его сын Иоанн. С императором Алексеем отношения у Владимира Мономаха не сложились. Никогда не забывавший о том, что он сам является внуком византийского императора — причем фактически последнего законного представителя Македонской династии — Константина IX Мономаха, киевский князь с подчеркнутым вниманием относился ко всему, что происходило в Империи, и особенно к переменам на византийском троне. Кажется, он так и не признал Алексея Комнина в качестве законного императора ромеев или по крайней мере ставил законность его власти под сомнение. Во всяком случае, еще в конце XI — начале XII века Владимир поддержал претензии на византийский престол некоего авантюриста, выдававшего себя за сына императора Романа IV Диогена Льва, или Леона, на самом деле давно уже умершего. Схваченный византийцами около 1095 года, Лже-Диоген был ослеплен, но сумел бежать из плена и оказался на Руси. Здесь его стали называть «царевичем» Леоном Девгеневичем. Владимир Мономах не только признал его законным представителем династии Диогенов, но и выдал за него свою дочь Марию (или Марицу), а затем, уже сделавшись киевским князем, оказал своему зятю и военную помощь, В 1116 году «царевич Леон» при поддержке Мономаха начал военные действия против императора Алексея на Дунае, но 15 августа 1116 года был убит в городе Доростоле (Силистрии) двумя «сарацинами» (вероятно, половцами), подосланными в город императором. Это, однако, не остановило Владимира. Он продолжал действовать — теперь уже в интересах своего внука Василия, которого русские летописи называют то Васильком Леоновичем (по отцу), то Васильком Маричиничем (по матери), и притом тоже «царевичем». В том же году Владимир послал на Дунай своего воеводу Ивана Войтишича, который посадил в городах, завоеванных самозванцем, посадников киевского князя. Очевидно, целью Мономаха было образование на Дунае независимого от Византии государственного образования под покровительством Киева и во главе с «царевичем» Василием Леоновичем. Императору Алексею все же удалось выдавить русские отряды с Дуная и отвоевать Доростол. Под тем же 1116 годом летопись сообщает еще об одной экспедиции, направленной Мономахом на Дунай: во главе ее князь поставил своего пятого сына Вячеслава (княжившего в Турове) и уже известного нам воеводу Фому Ратиборича. Русские войска подошли к Доростолу, но, «не въспевше ничто же, воротишася».

Перемена на византийском престоле позволила киевскому князю начать переговоры о мире. Для этого имелись объективные причины, и в первую очередь угроза обоим государствам со стороны кочевников — половцев, торков и печенегов. В 1122 году переговоры увенчались заключением русско-византийского династического союза: внучка Мономаха, еще одна дочь Мстислава, стала женой сына императора Иоанна II Комнина — предположительно, царевича Алексея. Тогда же в Киев прибыл из Византии новый митрополит Никита. По-видимому, около этого времени, в 1121/22 году, из Константинополя на Русь была привезена частица почитаемой христианской святыни — перст святого Иоанна Крестителя (Иоанна Предтечи) «от десныа его руки». На Руси считали, что десница Иоанна Крестителя — та самая, которой некогда был крещен Христос, — не просто обладает чудодейственной силой, но является важнейшей регалией императорской власти: ею, по утверждению образованных русских людей, «ставились» на царство византийские императоры.

Словом, год 1120-й и ближайшие к нему были наполнены самыми разными событиями во внешней истории Русского государства. Одним из эпизодов этой истории и явился поход на болгар князя Юрия Владимировича.

СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

Князь Владимир Всеволодович Мономах умер 19 мая 1125 года, на семьдесят третьем году жизни. Это случилось в его загородной резиденции вблизи родного Переяславля, на реке Альте, «у милое церкве, юже созда потщаньем многым», — то есть у выстроенной им близ Переяславля церкви Святых Бориса и Глеба. Он словно нарочно подгадал с местом своего отшествия к Богу: ведь именно здесь веком ранее принял смерть святой князь Борис — его сродник по крови и особо почитаемый им святой.

Вместе с Владимиром Мономахом уходила целая эпоха — одна из самых ярких и драматичных в истории Русского государства. Давно уже не было в живых прежнего соперника Мономаха в борьбе за Чернигов князя Олега Святославича. В 1123 году умер и брат Олега, черниговский князь Давыд Святославич, который разительно отличался от воинственного Олега миролюбием и повышенной религиозностью. Черниговские книжники создали настоящий гимн Давыду, который «ни с кем не имеаше вражды», и «аще кто на нь рать въздвигнеть, он же покорением своим рать устааляше» и «кому ли крест целоваше, в весь живот свои не ступаше». Конечно, они преувеличивали, но совсем немного — князь Давьщ Святославич действительно предпочитал уходить от решительных действий и не любил войн. Казалось, в нем жил религиозный идеал русского князя, каким изображен он в Житиях святых Бориса и Глеба… В том же году, что и Давыд, погиб под стенами Владимира-Волынского князь Ярослав Святополчич — последний из тех, кто бросил вызов Владимиру Мономаху. Спустя год один за другим ушли из жизни братья Василько и Володарь Ростиславичи — также участники междоусобных войн конца XI века…

Владимир прожил ровно столько, сколько было нужно, чтобы вопрос о наследовании великокняжеского престола был снят с повестки дня. Из старших князей, принадлежавших к его поколению, в живых оставался один только младший Святославич Ярослав, ставший после смерти Давыда черниговским князем. Однако не то что претендовать на Киев — даже удержать в своих руках Чернигов он, как оказалось, был не в состоянии без поддержки Мономаха и его сыновей.