Книга Миллениум, Стиг и я - Мари Франсуаза Коломбани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогой Фредрик Квистберг.
Издательство «Норстедт» уже подтвердило, что рукопись Стига Ларссона подверглась изменению еще до публикации.
Важной частью замысла Стига Ларссона было перемешать реальные персонажи с вымышленными. При содействии редакции «Норстедт» Эрланд и Иоаким Ларссоны вторглись в рукопись и изменили имена некоторых персонажей заключительного тома.
Речь идет о грубом вмешательстве в текст произведения Стига Ларссона и в его замыслы. (…) В интервью Эрланда Ларссона «Контррасследованиям» ясно сказано: «Называйте как хотите, мелочностью или мстительностью, но так было решено».
Стиг Ларссон более тридцати лет прожил в гражданском браке с Евой Габриэльссон. Но Эрланд и Иоаким Ларссоны завладели наследством Стига Ларссона, в том числе и авторскими правами на его произведения. Закон служит прикрытием глубоко безнравственным поступкам. Для всех друзей Стига Ларссона аморальность поведения его официальных наследников очевидна. Возмущение Эрланда Ларссона по поводу моих замечаний говорит о том, что данный предмет ему небезразличен. Несомненно, это доказывает, что Эрланд Ларссон прекрасно знает, насколько несправедливым выглядит лишение Евы Габриэльссон прав на наследство ее друга Стига Ларссона. (…) Я знал Стига со времен нашей учебы в лицее в Умео. Более тридцати лет мы были близкими друзьями. На этом основании я могу подтвердить, что Стиг никогда не согласился бы ни на искажение своих текстов, ни на лишение его подруги Евы Габриэльссон прав наследования. Если бы Стиг был жив, он не пожалел бы усилий, чтобы положить этому конец. И в средствах бы себя не ограничивал.
Сердечно Ваш
В нашем со Стигом пантеоне есть еще одна героиня «Миллениума»: женщина, которая спасает Джоя Рахмана. Во втором томе Микаэль и инспектор полиции Ян Бублански ведут жесткую дискуссию о том, виновна или нет Лисбет Саландер в убийстве Дага Свенссона и Миа Бергман. Блумквист вспоминает о хорошо известной в Швеции судебной ошибке в деле Джоя Рахмана. Его приговорили к тюремному заключению за убийство пожилой женщины. Он так навсегда и остался бы за решеткой, если бы учительница из школы, куда ходили его дети, не посвятила несколько лет тщательному расследованию. Мы со Стигом были знакомы с этой женщиной и наблюдали за ходом ее работы, за ее гневом и борьбой. Нас поразило то, какие проколы в работе шведского правосудия ей удалось выявить, и все более восхищались этой упорной женщиной, которую ничто не могло сбить с пути. Она добилась, чтобы провели новые анализы, и с помощью нового адвоката, психиатра, тюремного священника и одного из журналистов собрала достаточно доказательств невиновности Рахмана. Его освободили после восьми лет тюрьмы. В 2003 году им присудили премию за демократию. Эта учительница полностью заслужила свое место в «Миллениуме».
Действие сотни первых страниц книги «Девушка, которая играла с огнем» разворачивается на Гренаде, где Лисбет Саландер собирается задержаться надолго. Почему именно Гренада? Потому что Гренада была нашим островом. Это длинная история.
В начале 80-х годов мы случайно прочли в журнале Четвертого интернационала статью про гренадцев. Там очень забавно рассказывалось о том, как изгнанный диктатор Эрик Гейри стал посмешищем для всей страны, рассуждая о своих связях с пришельцами из космоса, в которых свято верил. И Гренада, находящаяся где-то на краю света, завладела нашим воображением. Похоже было, что народ там с юмором и представляет собой сумасшедшую смесь социал-демократов и троцкистов. Лето 1988 года мы провели на этом острове, где дремлет вулкан и джунгли вплотную подступают к дорогам. Из Люксембурга мы, как и Лисбет Саландер, вылетели на Барбадосские острова, а там сели на маленький самолет. Пилот оказался очаровательным антильцем, с волосами, заплетенными во множество косичек. Он мастерски посадил машину на узкую полоску земли между горами и морем. Перед нами предстал морской пейзаж с лодками у пирса; можно было долго брести вдоль бухты по пляжу с мелким, как пыль, песком и любоваться стайками разноцветных рыб.
Однако мы прилетели сюда не отдыхать, а писать обо всем, что видим, и достаточно быстро добились встречи с политиками. В Министерстве туризма нам объяснили, что в стадии обсуждения находится проект экотуризма: планируется строительство небольших отелей, вписывающихся в ландшафт, с питанием на основе местных продуктов и в традициях местной кухни. Правда, стоить подобный отдых должен был весьма недешево, но мы сочли это оправданным: ведь Гренаде, как и остальным островам Карибского архипелага, приходилось ввозить почти все, начиная с автомобилей и кончая туалетной бумагой. Идею установить двухступенчатую систему высоких цен мы сочли справедливой. Туристы и наиболее зажиточные жители острова могли бы выбирать размер выплат сообразно своим возможностям и желанию помочь населению. Эта концепция, конечно, была весьма далека от реальности, но зато давала такой простор воображению!
Будь наша воля, мы бы остались здесь на долгие годы, но пришлось возвращаться. Дома мы связались с комитетом по поддержке Гренады. Ее консул в Швеции, Элеанор Райпер, стала нашим близким другом. Мы много развлекались вместе, гренадцы — люди веселые, любят праздники и не обременяют себя грандиозными теориями, как некоторые наши друзья. Мы создали иллюстрированный журнал и, чтобы собрать средства для кооперации острова, не ходили по домам, а организовывали платные балы, где все танцевали и тем самым участвовали в политической жизни Карибов. Веселый способ делать политику!
Осенью 1983 года в Гренаду вторглись Соединенные Штаты. В то время мы со Стигом оба работали в ТТ и быстро узнали эту новость. И я вспомнила, что, когда Советский Союз вторгся в Чехословакию, мой отец, журналист, решил обзвонить отели и таким образом получил множество свидетельств. Его газета, единственная в Швеции, опубликовала тогда материал по горячим следам. Благодаря Элеанор, у которой был телефонный справочник, мы со Стигом сделали то же самое, и ТТ стало единственным из СМИ, кто поместил интервью с очевидцами событий. Узнав, что на нашем острове высадились более десяти тысяч американских солдат, я расплакалась. Швеция уже больше двухсот лет не знала войны, и мне казалось, что все сто десять тысяч жителей Гренады непременно погибнут.
Во второй книге трилогии есть описание вторжения и падения правительства Мориса Бишопа, харизматического лидера движения НДМ[16] Оно стало плодом нашего личного знакомства с островом и полученных нами впоследствии сведений. Упомянуть Гренаду означало для нас отдать дань уважения тем людям, которые столько для нас сделали и с которыми нам было хорошо.
Не случайно толчок событиям, изменившим жизнь Микаэля Блумквиста, был дан именно на яхте. Живя в стране, имеющей тысячи островов и более двух тысяч километров береговой линии, трудно быть в стороне от всех морских дел.
