Книга Ученик убийцы - Йон Колфер

Или все-таки нет?

Шеви остановила запись на том моменте, где Райли делает свой выпад. Что-то в нем было странное. О ножах Шеви знала все, и поза мальчика показалась ей какой-то неестественной: он как будто отклонился назад, одновременно двигаясь вперед. Не такой уж простой фокус. Да еще это выражение на лице – один сплошной ужас.

Либо этот парень – шизофреник, либо кто-то ему слегка помог.

Но кроме него и старика, в темной комнате больше никого не было. По крайней мере никого больше не было видно.

Шеви захотелось как следует треснуть по древней машине.

Альт-тех, черт ее подери. Нельзя даже чуть-чуть просветлить изображение.

Тут Шеви осенило: возможно, она не может почистить картинку на этом старом ящике с болтами, но она может попробовать перенести ее…

Шеви вынула из-за пояса свой смартфон и пересняла изображение, застывшее на экране. Отличный снимок с высоким разрешением. Переведенная на дисплей смартфона, картинка уже получилась чуть более резкой, хотя все еще оставалась слишком темной и мутной.

Темная и мутная. Никаких проблем.

На смартфоне Шеви было установлено целых четыре приложения для обработки фотографий. Она выбрала одно и прогнала через него снимок.

Эта привычная, вполне приземленная работа, кажется, подействовала на девушку благотворно, моментально переведя расследуемое дело в разряд самых обычных.

Она приказала программе навести резкость, прибавить яркости и усилить насыщенность цветов.

Операция заняла несколько секунд, и на снимке из тени выступила еще одна фигура, находящаяся за спиной Райли, чуть справа. Высокий, слегка сутулый человек, темноволосый, с близко посаженными глазами, лишенными всякого выражения, как глаза трупа. Лицо самое обычное, ничем не привлекательное, в особенности из-за размазанной по нему сажи, и, на взгляд Шеви, едва ли он пользовался большим успехом у женщин, но глаза… глаза выдавали его. Шеви доводилось видеть такой мертвый взгляд и раньше, на лицах серийных убийц из архивов Куантико.

Шеви содрогнулась.

«Так вот, значит, каково это, когда у тебя кровь стынет в жилах, – подумала она. – Я слышала это выражение, но до сих пор не понимала его».

Нет сомнений, именно об этом человеке говорил Райли. Воплощенная смерть, не знающая преград. Убийца, способный на все что угодно.

И все-таки это рука Райли держала нож. Мальчишка все равно виновен.

Хотя…

Шеви дважды нажала на картинку, увеличивая ее, затем навела перекрестье фокуса на рукоятку ножа Райли и снова увеличила. Кажется, все и так понятно. Вот кисть с зажатым в ней ножом, вот предплечье, вот полоски теней на локте.

Полоски теней…

Шеви добавила еще увеличения, пока на изображении не проступили отдельные пиксели, и увидела, что тени вовсе не были тенями.

У теней не бывает костяшек.

Это были четыре длинных костлявых пальца, вцепившихся в руку Райли и направляющих ее.

«Мальчишка невиновен!» – поняла она, наконец вздохнув. Она и не заметила, что все это время сидела, затаив дыхание.

Глядя на зачерненное лицо и блеклые глаза убийцы, Шеви искренне порадовалась, что этот человек не может, вопреки страхам Райли, проложить себе путь в будущее.

«И все-таки, – подумала она, – лучше я покараулю возле модуля и обойду подвал. Просто на всякий случай».

Шеви вынула пульт из гнезда и снова повесила его себе на шею. Для сохранности.

Просто на всякий случай.

Специальный агент Лоуренс Уитмейер, ее начальник в лос-анджелесском отделении, любил по всякому поводу рассказывать поучительные истории, главным героем которых, как правило, был непревзойденный федерал по имени Джастин Кейси, который всегда был отлично подготовлен и ни разу не подверг себя риску быть подстреленным из-за того, что нарушил служебный протокол.

Шеви фыркнула. Агент Джастин Кейси. Звезда ФБР. Суперагент всех времен.

Если бы в тот момент она не отвлеклась на воспоминания, то наверняка заметила бы грозную вспышку энергетического всплеска в недрах модуля ПАУКСа и успела бы пригнуться до того, как грянет взрыв.

К сожалению, она отвлеклась и ничего не заметила, пока компьютеры не взвыли тревожной сиреной. Но к тому времени было уже поздно.

Гаррик и Смарт угодили в червоточину вместе, но уже отдельными людьми. Оказавшись внутри, Гаррик остался в сознании, тогда как сердце Смарта перестало биться, и мозг постепенно угасал. Взрыв самоуничтожающегося заряда возбудил отдельные частицы, которые должны были бездействовать, и тем самым нарушил процесс перехода. Последние жизнеспособные нейроны Смарта слились с клетками Гаррика, и некоторые физические качества погибшего тоже перешли к убийце. Аппарат ПАУКСа послушно внес изменения в его ДНК.

В модуле возникло совершенно новое существо. Существо с ускоренной эволюцией, наделенное всеми дарами многих тысячелетий развития и совершенствования.

Какой-то период, который показался Гаррику неизмеримо долгим и в то же время пролетел в одно мгновение, он чувствовал себя полностью освобожденным от физического тела. Он ничего не видел, ничего не слышал, только летел сквозь воспоминания Смарта.

«Я убил и отца, и сына», – осознал он. И пожелал получить плату за второе убийство тоже.

Размышления о плате навели Гаррика на мысль о том подозрительном типе, который заказал ему убрать Чарльза Смарта.

«Знал ли тот человек, – заинтересовался Гаррик, – обо всей этой магии?»

При обычных обстоятельствах заказ не вызвал бы никаких затруднений. Гаррик проскользнул бы к месту убийства и улизнул оттуда легко и бесшумно, как вечерний сквозняк, но с ним был Райли, отправившийся на свое первое убийство. Для мальчишки это было проверочное задание, несложное и заурядное. Гаррик понаблюдал несколько дней за домом, изучая распорядок приходов и уходов его обитателей, а затем отправил туда Райли, который забрался внутрь через окно этажом выше. Гаррик никогда не стал бы рисковать своей репутацией или кошельком и не взял бы с собой мальчишку, если бы почуял хоть малейший намек на опасность.

Все эти волшебные события – удача или рок.

Впрочем, Гаррик теперь не мог поверить ни в магию, ни в рок. Мир устроен намного проще: столкнутся атомы или не столкнутся, вот и все.

«Атомы, – подумал Гаррик, наслаждаясь новым пониманием вселенной, почерпнутым при слиянии с Феликсом Смартом. – Я могу видеть их устройство своим мысленным взором».

Поразительный переход в новое состояние не вызвал у Гаррика ни тревоги, ни смятения. Теперь он в точности знал, что с ним произошло и что ждет его в будущем. И стоило ли огорчаться, что «настоящей магии» нет, и происходящее с ним имеет вполне материальное объяснение? Разве обретенное им знание не является само по себе величайшей силой? Гаррик был слишком зачарован своим перерождением, чтобы терзаться ненужными тревогами.