Книга Секта - Микаэль Крефельд

Миккель покачал головой:

– Да нет. Автоматчики, отряд быстрого реагирования и мы. Сначала все шло хорошо. Все бандиты как миленькие лежали на полу, пока… – Миккель махнул рукой, показывая, чтобы Томас дал ему еще попить.

– Пока – что?

Глотнув воды, Миккель продолжал:

– Мы ворвались в заднее помещение, где находился Каминский и несколько крупных игроков. Они провели за игрой всю ночь. Каминский, стоя в сторонке, продолжал мешать ложкой в кастрюле… Не перестал и тогда, когда мы крикнули, чтобы он лег на пол. А он стоит и мешает. Тут Рене из моей команды подошел, чтобы его уложить.

– Это отступление от правил.

– Ну да. Я же говорю – новичок, не утерпел и схватил Каминского. – Миккель тяжело перевел дыхание. – Тот оказался быстрее. Мы и опомниться не успели, как он вырвал у Рене пистолет. Рене погиб первым. Каминский выстрелил ему под подбородок. Я оцепенел, все оцепенели. Этого-то и хотел Каминский, потому что тут начался сущий ад. На помощь подоспело еще несколько бандитов. Все, кого мы уложили, вскочили и вступили в бой. Прямо Дикий Запад какой-то. Настоящая бойня. Людей косило выстрелами в упор. Нас. Их… Всюду градом – осколки костей, мозги… – Миккель закрыл глаза.

Томас пожал его руку. Ему не терпелось спросить, жив ли Каминский, но он так и не смог задать этот вопрос плачущему Миккелю. И тут в коридоре раздался топот и крики. Какой-то полицейский звал на помощь. Обернувшись, Томас увидел пробегающих мимо открытой двери полицейских. Среди выкриков слышалась русская ругань. Томас подошел к двери и выглянул в коридор. В конце коридора полицейские пытались справиться с одним человеком, навалившись на него втроем. Тот был весь в крови, одежда висела на нем клочьями, и, несмотря на превосходство сил противника, он продолжал бороться и вырываться. Кудлатые волосы и окладистая борода окружали его обезумевшее лицо, словно окровавленная грива, он скалился, норовя цапнуть полицейских. Полицейские силились заломить ему руки за спину, чтобы надеть наручники, но, очевидно, тот был так силен, что они не справлялись. Тут подбежал врач со шприцем и вонзил иглу ему в ляжку. Действие было мгновенным, и полицейские защелкнули наручники. Голова человека поникла, он запыхтел, и изо рта у него запузырилась кровавая слюна. Несмотря на припадок безумия, исказивший его черты, Томас узнал это лицо. Перед ним был Каминский.

14

Дело было под вечер. Перед входом в «Морскую выдру» расположилось несколько посетителей, наслаждаясь последними лучами солнца, которое садилось за каналом. Внутри полупустого помещения возле бара стояли Томас с Викторией и Эдуардо. Эдуардо потянулся к вентилятору, хоть как-то гонявшему воздух в душном помещении, и подвинул его поближе.

– А ну-ка, убери свои загребущие руки! – остановил его Йонсон, ставя вентилятор на прежнее место, где тот обдувал его лицо. – Эта вещь куплена для персонала.

– Но тут же безумно жарко, – пожаловался Эдуардо.

– Я считал, что латиносы вроде тебя обожают жару.

– Если бы так, я остался бы в Малаге, – возразил Эдуардо, снова усаживаясь на высокий стул, и, обернувшись к Томасу, спросил: – Так что же Миккель? Он поправится?

Томас кивнул:

– Надеюсь. Хотя на службу вернется не скоро.

– Надо сказать, ему повезло. Кроме одного убитого полицейского, у них еще двое тяжелораненых.

Томас кивнул.

– Ну а что с делом Каминского? Ведь, кажется, его ведет Миккель.

– Это так. Но, насколько я знаю нашу систему, тут выстроится еще целая очередь из желающих потолковать с Каминским. После того как это дело стало громким, все отделы захотят получить свой кусок от этого пирога.

Томас отхлебнул пива из кружки.

– В новостях сообщили, что в клубе найдено сто килограмм гашиша и три килограмма кокаина, не говоря уже о большом количестве краденого товара, который хранился в подсобке, – прибавил Йонсон.

– Думаешь, он что-нибудь скажет? – спросила Виктория.

– Сомневаюсь. Тем более что он от этого ничего не выиграет.

– Значит, он не пойдет на сделку?

Томас отрицательно покачал головой:

– Во-первых, все указывает на него как на главаря. А во-вторых, никто в прокуратуре не захочет давать поблажки тому, кто убил полицейского. Такого рода поступки не идут на пользу твоей репутации.

Эдуардо взял свое пиво и поднялся из-за стойки:

– Больно уж здесь жарко.

Демонстративно обмахиваясь рукой, он вышел на улицу и встал у раскрытой двери.

Виктория скрутила себе сигаретку и посмотрела на Томаса:

– Сыграем в карамболь?

Томас покачал головой.

– А если я дам тебе десять очков форы?

– Что-то нет настроения.

Он заказал еще две порции: себе – пива и шерри – для Виктории.

Виктория закурила и выпустила густую струю дыма:

– Его посадят до конца жизни. Разве этого недостаточно?

Томас закусил губу:

– Не он убил Еву, это сделал кто-то другой, и убийца все еще гуляет на свободе.

– Но ты же сам сказал, что за всем этим стоит Каминский. Разве это не будет в каком-то смысле восстановлением справедливости?

– Возможно. – Томас тяжело перевел дух. – Во всяком случае, Каминский сейчас вне пределов досягаемости.

– Как насчет новой работенки? – спросил Йонсон, главным образом чтобы разрядить атмосферу. – Эдуардо говорит, ты ходил на собеседование?

Томас кивнул и посмотрел на Мёффе, который спал внизу, рядом с высокой табуреткой.

– Ну, так о чем была речь? – не отставал Йонсон.

– Не могу сказать, они заставили меня подписать обязательство о неразглашении еще до начала переговоров, – усмехнулся Томас.

– Видать, дело серьезное! – сказал Йонсон.

– Одно скажу – местечко там занятное. Огребают огромные деньжищи за то, что обучают руководителей предприятий. Ну, знаете, сейчас же все помешались на повышении эффективности. В этом духе.

– Господи спаси и помилуй! – воскликнул Йонсон. – Но платят-то хотя бы как следует?

– Заплатили бы, если бы я согласился, но я не стал.

– Чего-чего ты не стал? – Йонсон посмотрел на него тем взглядом бывалого боксера, который способен был сбить спесь с любого противника.

– Ну да… Вообще, я сказал, что должен подумать, – соврал в замешательстве Томас.

– Поди не потребовали же от тебя кого-нибудь убить! А тогда что там еще раздумывать! Ты же всем кругом должен, в долгах как в шелках!

– Ну, не так уж плохи мои дела, – улыбнулся Томас.

Йонсон заглянул в лежавшую перед ним тетрадку: