Книга Вторжение - Илья Бушмин

Буров склонился над сумкой. Внутри, один на другом, лежали прозрачные полиэтиленовые пакеты, обмотанные скотчем и битком забитые мелким порошком светло-серого, почти белого, цвета. Буров вытащил один из пакетов. Сбоку он различил маркировку: круглый символ, похожий на печать, с арабской вязью по кругу. В центре штампа виднелись цифры: «999».

У ног Бурова стояла полная сумка героина.

14

— Куда свалить хотел?

— В город, куда…

— Родня, кореша, баба?

— Кореш. Вместе срок мотали. Курить можно, шеф?

Буров кивнул и выложил на стол пачку сигарет и зажигалку. Пока Марсель закуривал, Буров приоткрыл зарешеченное окно. Извивающаяся полоска дыма дернулась и потянулась к нему. Буров вернулся на место. Марсель не дергался, не нервничал, рука с сигаретой не дрожала. Смотрел невесело, но уверенно. Эти университеты он уже проходил.

— Упираться будешь?

— А че толку упираться? — взглядом спросив разрешения, Марсель пододвинул к себе пепельницу. Черная, массивная, дорогая, когда-то Буров и Муртазин стащили ее с места убийства — жмуру пепельница уже была не нужна. — Теплым взяли. С наркотой на руках. Б… дь… — Марсель вздохнул, страхивая пепел. — Знал, что зря я влез во все это.

— И кто тебя втянул?

— Не могу сказать.

— А говорил, упираться не будешь.

— Свое возьму на себя, — возразил Марсель. — Но сдавать никого не стану. Пойми меня правильно, шеф. Мне теперь на зону путь держать… А там репутация поважнее будет, чем здесь.

— Согласен, — кивнул Буров. Но, помолчав, быстро спросил: — Семен с железки?

Марсель напрягся, удивленно взглянул на опера.

— Откуда про него знаете?

— А я не знал. Ты только что подтвердил.

Марсель досадливо поморщился, но он относился ко всему философски — раз опер теперь в курсе, ничего не попишешь. Поэтому Марсель лишь кивнул. Буров показал ему фоторобот типа с залысинами и впалыми щеками, который ночью составлял с бомжом.

— Это он?

— Вроде похож. Только волос у него побольше.

— Может, подстригся?

Марсель не ответил. Буров отложил фоторобот в сторону, устроился поудобнее на старом скрипучем стуле и тоже закурил, настраиваясь на его волну.

— Ладно, Марсель, не тушуйся. От кого свалить хотел?

— От них. От тех, кто мать мою… — Буров увидел, как на нижней челюсти Марселя выперли и набухли желваки. — Суки отмороженные.

— Чего к нам не пришел?

— За решетку не очень хотелось. Вы ведь закрыли бы.

— Зато живой был бы.

Марсель невесело хмыкнул.

— Не уверен, шеф, что они меня на зоне достать не смогут.

— Почему?

— Отморозки же. Посмотри, что они с Пеликаном сделали.

— Ты в курсе?

— Город у нас маленький. Все в курсе. Каждая собака. Все наркоши попрятались. Все барыги номера сменили и затихарились, некоторые свалили. У меня все каналы сбыта обрубились…

— Кто это сделал?

— Я не знаю.

— А если подумать?

— Если бы я знал, пошел бы и спалил их, как они мою мать спалили! — Марсель вскричал так эмоционально, что голос дрогнул. — Заживо, сук, пусть горят! Я не знаю, кто они. Никто не знает. Я не знаю, где в Елецке они живут, не знаю, на чем ездят. Даже не знаю, как они выглядят… Знаю только одно.

— Что?

— Они отмороженные и крутые беспредельщики.

Это Буров прекрасно знал и без Марселя.

— Ладно. Рассказывай все как есть.

— Да нечего рассказывать. Они ищут товар.

— Как эта наркота попала к вам?

Марсель поколебался, но все же ответил:

— Семен. Работяга с железки. Они за дорогой следят, которая в сторону границы идет.

— В курсе. И что? Решили наладить бизнес?

— Какой бизнес? — удивился Марсель. — Ты че, шеф? Им бы в жизни в голову такая фигня не пришла. Говорю же, работяги простые. Что он, что Михалыч его, бригадир. Нашли они наркоту.

— Где?

— Там и нашли. На дежурстве. Выехали за пару километров от города, проверить полотно. Там с рельсами что-то было, или еще что-то, не знаю. А перед этим поезд из Ташкента прошел. Ну знаете, семичасовой. Они опа — глядь, а в траве около железки сумки лежат. А внутри догадайся что.

— Хочешь сказать, их с поезда кто-то скинул?

— Шеф, ну а как обычно такие дела делаются? Через пару километров уже вокзал. Там погранцы, таможня и менты поезд досматривают. Сумки скидывают с поезда после того, как границу пересекут. А потом специально обученные люди подбирают товар и вывозят, куда надо. А Семен с Михалычем…

— Оказались в нужное время в нужном месте?

— В ненужное и в ненужном, — мрачно буркнул Марсель. — Если бы эти уроды, если бы им удалось меня найти — сейчас Семена и Михалыча вы на городской свалке по частям бы собирали. Как Пеликана… Так что лучше бы они эти сумки никогда и не нашли.

— Погоди, Марсель. Сумки? Их было несколько, сумок?

— Штук шесть или семь. Не знаю точно. Они их прячут где-то. Мне дают по пакету. Но я даже первый не успел до конца продать, как сначала Барыга пропал, а потом Пеликан… Бизнеса не получилось.

Шесть или семь сумок. Бурову казалось, что кто-то из них двоих не понимает, о чем речь.

— Стой. Шесть или семь сумок?

— Ну да.

— Уверен?

— Так Семен сказал.

Буров боялся задавать следующий вопрос.

— И… сколько же там было наркоты?

— Около сотни.

— Сотни чего?

— Килограммов.

Пепел, словно изумившись, свалился с кончика сигареты Бурова и разлетелся на ошметки, упав на поверхность стола. Но Буров этого даже не заметил. Сто килограммов чистого героина. За всю историю милиции и затем полиции пусть и приграничного, но тихого и спокойного провинциального Елецка здесь о таких объемах наркотиков слышали только из новостей. Это все было где-то там — Петербург, Москва. Большие города, большие банды, организованная преступность. Буров был в шоке.

— Сто килограммов героина? — Марсель кивнул. — Твою мать. Твою же мать, а…

— А вы что думали? — буркнул уголовник. — Эти упыри будут людей мочить ради одного пакета наркоты? Там целое состояние. Сотни три-четыре муликов. Хватит, чтобы купить половину нашей деревни.

— Где остальное?

— Я не знаю.

— Где Сеня передавал тебе товар?